Тверской Баскак. Том Второй (СИ) - Дмитрий Анатолиевич Емельянов

Прищуренный взгляд Калиды зыркнул в мою сторону.

— Про Псков-то придумал али истинно ведаешь?

— Истинней не бывает! — Улыбаюсь ему в ответ, а про себя успеваю подумать.

«Куда уж точнее, если об этом уже в летописи прописано!»

* * *

Ночной город в этом времени не то, что в нашем. Он даже чернее чем сама ночь, ни одного огонька. На фоне темного безлунного неба я с трудом могу выделить очертания башен и стен Дерпта.

Отсюда, с края леса, видны лишь окраинные домики, да и то потому что они совсем рядом и свежекрытые соломенные крыши отсвечивают даже в полной темноте.

Пригнувшись к самому уху Куранбасы, шепчу ему, тыча в сторону кустов стоящих где-то на полпути до ближайших домов.

— Там за ними дорога! Пусть стрелки Птахи раскидают по ней ежей и проследи, чтобы позицию заняли верную.

Тот исчез в темноте, а я подумал, что если мы с Калидой разглядели все верно, то от замка в этом направлении это единственный путь пригодный для конницы.

«Кавалерия наверняка поспешит перехватить отступающего из города врага, — еще раз утверждаюсь в своем плане, — и пойдет она здесь, другой дороги нет».

На этот случай я и приказал заготовить импровизированных ежей. Три отточенных кола накрепко связанных посередине.

Вспомнив о них, я усмехнулся.

«Танк не остановит, но лошадь налетев на него в темноте точно шарахнется в сторону, либо на дыбы вскинется. Лучшей мишени не придумать!»

Прислушиваюсь, с другой стороны города раздались глухие хлопки.

— Началось! — Считаю их один за другим. — Один, два, три…

После пятого разрывы пошли часто, и я сбиваюсь со счета. Взметнулись первые языки пламени, где-то разбужено затрезвонил колокол, раздались первые испуганные крики.

Пламя разгорается с каждой секундой, и на фоне пожара уже хорошо видны контуры стен и высоких башен. Горит восточный конец города, и разгоняемое ветром пламя уже вырвалось из-за стен и перекинулось вниз по склону на соломенные крыши посадов. Город взорвался криками людей, мычанием скота и бешеным лаем собак.

'Главное, чтобы не увлеклись! — Накатывает тревога. — Соболь парень отчаянный, но уж больно азартен. — Не позволяю нервам разгуляться и успокаиваю сам себя. — Там с ним Калида, он подстрахует если что.

Небо окрашивается заревом, и выход из города теперь почти просматривается. Еще пара мгновений, и я выдыхаю с облегчением. По двое, по трое, темные силуэты моих стрелков начинают вытекать из проулков. Все-не-все пока сказать не могу. Пытаюсь пересчитать, но тут становится не до этого. Из темной глубины города, явственно, доносится грохот копыт.

«Значит, не оторвались! — В напряжении сжимаю кулаки. — Ну ничего, сейчас мы их встретим!»

От крайних домов до леса шагов сто-сто пятьдесят, и это открытое пространство, которое надо преодолеть. В отсвете пожара теперь хорошо видна вытянувшаяся цепочка стрелков, бегущая под защиту ближайших деревьев.

Первый десяток всадников уже вылетел из темноты улицы и, заметив черные тени, рванулся вдогонку. Торчащие колья ежей они заметили слишком поздно. Захрипели вздыбленные кони, понеслась отборная ругань. Спешившиеся всадники начали растаскивать препятствие, и тут на них посыпались стрелы.

Мои парни ударили практически в упор, шагов с пятнадцати. Никто не промахнулся. Трое из тех, кто оттаскивали ежи, упали как скошенные, остальные, унося в себе арбалетные болты, бросились в стороны. Те же, кто удержались в седле, начали уходить обратно, но тут с города вырвалась еще группа всадников. В отсвете пожара заблестели кольца кольчуг, и мчащийся впереди всех рыцарь заорал на своих.

— Куда, трусы! За мной!

На миг он притормозил у видимой теперь преграды, но тут же бросил коня в обход. В это момент перед ним разорвался первый заряд. Горящая лужа зачадила черным дымом, и перепуганный жеребец взвился на дыбы.

Вставая во весь рост, стрелки Птахи, уже не таясь, начали закидывать всадников «гранатами». Один за другим глухо захлопали разрывы, и полоса огня с клубами жирного густого дыма отсекла ошалевших от неожиданности преследователей.

За черной пеленой мне их тоже не видно, но это уже и неважно. Взвод Соболя практически достиг леса, да и ребята Птахи организованно отходят к ближайшим деревьям.

— В лесу всадники нам не страшны! — Удовлетворенно хмыкнув, я двинулся на встречу со своими. Сбор здесь недалеко на поляне.

Выхожу к месту встречи и вижу бойцов Соболя. Они все уже здесь, тяжело дыша, переводят дух. Ищу взглядом Калиду и, найдя, выдыхаю с облечением — живой!

Подхожу к нему и стараюсь, чтобы мой голос звучал строго.

— Все целы⁈

Тот подтверждающе кивает, и я уже довольно.

— Молодцы!

Тут же из темноты подтягиваются и стрелки Птахи. Последним, на поляну выходит Куранбаса.

«Хорошо, — мысленно одобряю поведение своего друга, — старший до конца прикрывает спины своих бойцов!»

Все в сборе, и я провожу взглядом по лицам стрелков.

— Отлично отстрелялись, парни! Господа рыцари запомнят эту ночь надолго!

В ответ вымазанные сажей физиономии засветились улыбками, а я командую.

— Все, уходим!

* * *

Остаток ночи двигались на север-запад, затем прошли по воде вдоль реки и только потом перешли ее вброд, на случай если преследовать будут с собаками. Дальше эстонец повел нас в обратном направлении и, только хорошенько запутав следы, разбили лагерь.

Еду не готовили, так пожевали в сухомятку, запили водой и, выставив дозоры, завалились спать. Я думал вырублюсь на целый день, но не тут-то было. Проснулся, солнце еще в зените, а сна ни в одном глазу.

Ворча, поднялся, прошел к ручью, напился, поплескал на лицо и вернулся. Смотрю из всех бодрствует только эстонец да я.

«У остальных, надо понимать, совесть чиста!» — Иронизирую про себя и присаживаюсь рядом с эстом.

Тот молча ворошит угли в крохотном костерке. Никто из пленников не привязан, но я уверен, они не убегут. Их женщины остались на хуторе под охраной, и что с ними будет, нарушь они договор, было убедительно показано сегодня ночью.

Несколько минут сидим в тишине, а потом эст вдруг спрашивает.

— И что дальше? — Не поворачивая головы, он словно бы и не ко меня обращается. — Когда нас отпустят?

Вместо ответа я сам задаю вопрос.

— Как зовут-то тебя?

— Эйвар. — Эстонец тяжело вздохнул. — Эйвар Сеппа.

— Да не вздыхай ты так! — Растягиваю я рот в улыбке. — Все будет хорошо! Сделаете дело и отпущу!

— Когда⁈ — Бесцветные глаза, не мигая, уставились на меня.

Вижу, мужик шутить не склонен, и говорю уже по серьезному.

— Это от вас зависит!

В глаза эста по-прежнему висит все тот же вопрос, и я поясняю.

— У епископа Германа в округе Дерпта есть личные владения? Хутора, фермы, еще что-нибудь?

Эйвар подтверждающе кивнул, и я спрашиваю вновь.

— Покажешь где?

Вновь утвердительный кивок, и я довольно хлопаю его по плечу.

— Ну вот видишь, ты стал на шаг ближе к дому!

Дальше вновь сидим молча, и я даже прикемарил чутка. Очнулся, весь лагерь уже на ногах. Потянулся, протер глаза, смотрю, Калида подходит. Присел на корточки рядом, спрашивает.

— Ночуем здесь или еще одна бессонная ночь предстоит?

Усмехаюсь, глядя ему в глаза

— Еще, и не одна!

Поворачиваюсь к эсту, а тот все также ковыряется в костре, будто с нашего разговора прошла не пара часов, а пара минут.

«Да уж, недаром говорят, что у эстонцев время по-другому течет». — Хмыкнув, расчищаю перед собой место и толкаю того в бок.

— Эй, Эйвар, хватит бестолку палкой елозить, давай-ка набросай нам, где тут поблизости владения господина епископа.

Эст, все так же не торопясь, развернулся, с минуту молча смотрит на расчищенный кусочек земли. Вижу, Калида сейчас сорвется, и кладу ладонь ему на локоть, мол подожди. Еще с минуту ожидания, и Эйвар ткнул палкой в центр.

— Если здесь город, то вот сюда на закат лежат монастырские поля. — Палка прочертила извилистую линию. — Ниже по реке есть ферма господина епископа. — Он еще с минуту подумал и вновь тыкнул палкой. — А вот здесь, к югу, большое поместье его брата Теодориха.

«Отлично!» — Восклицаю про себя и бросаю взгляд на Калиду.

— Думаю, сделаем так. Сейчас выдвинемся поближе к городу, посмотрим, чем там дышит наш друг-епископ. Старика отправим потолкаться с народом, да заодно и слух пустить — за что напасть такая на горожан свалилась. Пусть знают, кто в их бедах виноват. Ежели, как я думаю, наших людей они не выпустили, то тогда разделимся на три отряда. Ты со взводом