Тайное становится явным - Питер Чейни

– Это было бы неплохой идеей, – ответил Калагэн, – если бы она сработала…

– Что было бы неплохой идеей, мистер Калагэн? – задала она вопрос.

Он блаженно улыбнулся.

– Это было бы хорошей идеей, если бы я согласился с вашими словами и разрешил это сделать майору, – сказал он. – Если бы я клюнул на это, то я должен был бы собрать свои веши и уехать отсюда, так как мне больше нечего здесь было бы делать. Ну так вот… я этого не сделаю. Я останусь здесь до тех пор, пока не найду что-нибудь определенное… если уже не нашел…

Она резко повернулась и пошла к лестнице. Поставив ногу на первую ступеньку, она обернулась. Калагэну понравилась ее поза. Он подумал, что у нее были красивые лодыжки, что на ней очень изящно сидело платье, и у нее была абсолютно правильная посадка головы. В свете ламп, освещавших коридор, в ее волосах вспыхивали рыжеватые блики.

– Вы действительно невозможный человек, – возмутилась она.

– Может быть, – ответил Калагэн. – Но для вас лучше всего смириться с этим или я расскажу майору, как вы ринулись в город, чтобы срочно повидать одного из самых гнусных владельцев ночных клубов в Лондоне, занять у него триста фунтов и подкупить меня. И все это произошло через несколько часов после того, как ваши собственные юристы пригласили меня принять участие в этом деле. Я не думаю, что вам это понравится.

Она улыбнулась. Но ее улыбка не скрыла огромную неприязнь.

– Возможно, и не понравится, – согласилась она, – но вам еще больше не понравится, если мой отец узнает, что вы, согласившись участвовать в этом деле, взяли у меня деньги и не вернули.

Он улыбнулся ей.

– Полагаю, что вы собираетесь сообщить ему об этом? Так вот. Взять эти триста фунтов было самым благоразумным поступком из тех, который я когда-либо совершил в своей жизни. Вы с этим ничего не сможете сделать, вы должны смириться.

Она сняла ногу со ступеньки и посмотрела на него. Ее лицо пылало. Но она сдержалась и не повысила голос.

– Видимо, необыкновенная наглость является неотъемлемым качеством частных детективов.

В голосе ее сквозило открытое презрение.

– Совершенно верно, – очень весело признался Калагэн. Он затянулся сигаретой и опять закашлялся.

– Чертовы сигареты, – произнес он. – Я курю не переставая, и у меня появился кашель курильщика.

– Предполагается, что это должно меня интересовать? – спросила она.

Он улыбнулся.

– Конечно, это вас не должно интересовать, – ответил он. – А что касается наглости, то я считаю, что это не такая уж плохая вещь. Иногда она приносит плоды. Люди более склонны говорить правду, когда они в плохом настроении. Кроме того, мне нравится смотреть на вас, когда вы в таком настроении. Вам это идет.

– Вы пугающе умны, – произнесла она с издевкой. – Ну прямо психолог. Я полагаю, вы знаете все, что нужно знать…

– Я бы так не сказал. Я знаю совсем мало. Но кое-что я знаю.

Он медленно выпустил дым.

– Завтра, – продолжил он, – ваш отец, вы и я должны будем открыть карты. Я собираюсь сообщить вам кое-какие сведения, которые вам неплохо было бы узнать. Или вы предпочитаете, чтобы я побеседовал только с вами?

Выражение ее лица изменилось, и она быстро проговорила:

– Я же сообщила вам, что мой отец – больной человек. Естественно, я сделаю все, чтобы уберечь его от неприятностей…

– Чепуха, – дружелюбно возразил Калагэн. – На самом деле вы просто боитесь. Думаю, что вы одурачили старика и подозреваете, что я догадываюсь, как вы это сделали.

Она чуть не задохнулась от гнева и произнесла тихим голосом:

– Бывают моменты, когда мне кажется, что я запросто могу убить вас. Я полагаю, что вы самая отвратительная личность, которую я когда-либо встречала в жизни.

– Ну, это уже что-то, – заметил Калагэн. – Мне безразлично,-что думает обо мне женщина до тех пор, пока она не становится чуточку заинтересованной.

Она резко повернулась и стала подниматься по лестнице. Калагэн наблюдал за ней. Каждое ее движение свидетельствовало об охватившей ее ярости.

Где-то внизу в коридоре зазвонил телефон. Через некоторое время появился Стивенс.

– Звонит мистер Николз, сэр. Он хочет поговорить с вами.

Калагэн прошел к нише, в которой стоял телефон, и взял трубку. Стивенс исчез.

– Слим, посмейся, – заговорил Николз. – Эсме подбросила меня до Кингсбриджа. Я считал тебя мастером устраивать автомобильные гонки, но эта крошка гоняет так, что глаза на лоб лезут. Удивляюсь, как это я уцелел.

– Что дальше?

– Она высадила меня и свернула на Тотнесскую дорогу. Я взял в гараже машину и отправился за ней. У меня была мысль, что она, вероятно, направилась в тот притон, о котором я тебе рассказывал. Ну и догадка оказалась правильной. Сейчас она там. И Кларисса тоже. Их машины припаркованы за домом.

– Заведение все еще открыто?

– Нет. Но здесь-то самое забавное. Я болтался у забора, и, когда заведение закрыли, Эсме с Клариссой вышли оттуда через черный ход с каким-то парнем. Они прошли через сад и вошли в другой дом, напоминающий большой коттедж, который стоит за садом. Я немного побродил вокруг, чтобы посмотреть, когда они выйдут. Но они не вышли. Поэтому я кое-что предпринял. Я постучал в дверь черного хода и какой-то парень открыл мне. Но не тот, с которым пришли девицы. Я попросил у него немного воды для машины. Когда он пошел за водой, то включил свет, меня чуть кондрашка не хватила. Как ты думаешь, кем оказался этот малыш?

– Я что, должен дать тебе три отгадки? – спросил Калагэн.

– Извини, – произнес Николз. – Ну хорошо, ты помнишь того парня Рупи Феллинера, который стоял в дверях забегаловки Вен-туры в Сохо? Я имею в виду клуб "Черная лестница". Так это был он. Удивился ли я?

– Держу пари, что да, – сказал Калагэн, – Он тебя узнал?

– Нет, – ответил Николз. – Я держался в тени.

– Откуда ты говоришь?

– Из будки дорожной полиции на шоссе, в полумиле от этого притона.

– Я еду, – сказал Калагэн. – Я думаю, что в этот раз что-то случилось. Если нет, то мы выясним это. Постараюсь приехать как можно скорее.

– Хорошо, – ответил Николз. – А я пока поболтаюсь тут, погляжу на луну. У меня сегодня лирическое настроение.

Калагэн повесил трубку. Затем пошел к себе в комнату, взял пальто и позвонил в колокольчик. Потом спустился вниз и в холле встретился со Стивенсом.

– Стивенс, я могу задержаться допоздна. У вас есть запасной ключ?

– Да, сэр, – ответил дворецкий. – Сейчас я его принесу.

В ожидании Стивенса, Калагэн принялся расхаживать по холлу. Он выглядел озабоченным. Его заинтересовала новость, которую сообщил ему Николз относительно того, что Рупи Феллинер находится в доме, расположенном за Ярд Армом. Он размышлял, почему.

Вернулся Стивенс с ключом. Передавая его Калагэну, он сказал:

– Надеюсь, что все будет в порядке, сэр. Думаю, что я не слишком любопытен, но удалось ли вам что-нибудь узнать, сэр? Мы, естественно, очень заинтересованы.

Калагэн ухмыльнулся.

– Я практически нашел преступника, Стивенс. Думаю, что я знаю, кто украл бриллианты Вендейнов.

Дворецкий широко открыл глаза.

– Боже мой, мистер Калагэн. И кто же это, сэр?

– Дед Мороз, – ответил Калагэн и вышел на улицу.

Светила полная луна. Дорога, расстилавшаяся перед машиной, была похожа на серую ленту. Из тени, отбрасываемой изгородью, появился Николз и остановился посреди дороги. Он встал на подножку автомобиля и сказал:

– Я запарковал машину в трех или четырех сотнях ярдов отсюда в поле по правой стороне. Ворота открыты. Ты не хочешь тоже там запарковаться?

Калагэн выжал сцепление и направил машину к открытым воротам. Поставив машину рядом с машиной Николза, он спросил:

– Где этот коттедж, Винди?

– В шестидесяти или семидесяти ярдах отсюда вперед по дороге. Слева будет Ярд Арм. Там снаружи есть вывеска. Прямо за ним есть тропинка, которая проходит через сад. А коттедж находится за ним.

– Хорошо. А ты лучше еще погляди на луну.

Он направился вперед по дороге. Миновав Ярд Арм, он по маленькой тропинке пошел через сад и прямо перед собой увидел коттедж, почти скрытый деревьями. Это было большое двухэтажное здание, очевидно собранное в одно из двух или трех коттеджей. Небольшая лужайка и окружавший ее белый заборчик находились в хорошем состоянии. Окна дома были тщательно задрапированы. Калагэн толкнул калитку, по небольшой дорожке дошел до дверей и постучал. В ожидании он разглядывал тлеющий кончик своей сигареты. Через минуту дверь открылась.

За спиной человека, стоявшего в дверях, Калагэн смог увидеть, что холл коттеджа был украшен роскошными коврами и обставлен хорошей мебелью.

Он смотрел на стоявшего перед ним человека. Тому было около тридцати пяти лет. У него были блестящие вьющиеся черные волосы, лицо казалось даже чересчур привлекательным, с решительным ртом и загорелой кожей. Калагэн перевел взгляд на боковину двери дома и заметил вывеску, на которой было написано название этого места. Оно заключалось в одном слове, – "Малмесбери".