Кастелян (СИ) - Calmius

Внезапно в её трескотне появилось что-то интересное.

— Картина ночного Хогвартса над озером — лучшее, что я видела в жизни. И этот удивительный фейерверк! Почему о нём не написано в «Истории Хогвартса»? У обычных людей нет ничего подобного — салют в виде зверушек и птиц, которые еще и танцуют в небе.

— Это не салют, — ответил ей Перси — пожалуй, единственный, кто поддерживал её беседу. — Это патронусы. Сложная в освоении магия, которую факультативно изучают на шестом курсе. — Он протёр губы салфеткой. — Обычно таким не развлекаются. Но сегодня внезапно полетели эти кареты… Кто-то один на радостях начал первым, ему ответили из соседней кабины — и вот, мы увидели в небе все освоенные старшеклассниками формы воплощённого Света. Что же касается хогвартсовского герба…

— А разве эти кареты не всегда летают? — бестолково перебила Гермиона.

Разговор был прерван переменой блюд. Тарелки учеников внезапно опустели, а на столе появился десерт. Пироги, торты, фрукты в сахаре, пудинги, эклеры, желе и даже мороженое. По столу прокатилась еще одна судорога голодного детдома, однако я был занят другой проблемой: меня опять атаковали в ментале.

Серебро на этот раз отдавало мертвечиной. Да сколько же вас здесь? Опять левый край учительского стола, точнее не сказать — я смотрел на блюда перед собой, делая вид, что выбираю десерт. Щит Пустоты пока держался, однако атакующий усиливал напор и искал варианты. Право слово, ну почему опять я? Где-то надо мной торчит яркая моргающая стрелка?

Выходка рыжего исчерпала мой лимит терпения на сегодня, но терять осторожность нельзя. Поэтому сделаем так… Я отвернулся к дальнему, «незаселённому» краю стола и посмотрел на корзину с мороженым, открыто и усиленно «обдумывая», какой бы цвет шариков выбрать. Одновременно, пробежав наощупь по серебряным нитям, дотянулся до вуайериста детских грёз. Полотенце… нет, вонючий тюрбан. Вот уж никогда бы не подумал на Квиррелла. Почему-то развернут ко мне затылком. Опять разговаривает со Снейпом? Ладно, спустимся ниже. Я выбрал две точки вдоль позвоночника: между лопатками и повыше крестца. Теперь нужно, чтобы он не отследил, кто его ударил.

Выкрикнув «Да у них тут шоколадный пломбир!», я встал и потянулся через стол к дальней корзине за мороженым. Выходка в духе гриффиндорского застольного этикета, однако я на секунду вынырнул из серебристого облака ментальной атаки. Как только это произошло, я создал разность потенциалов между выбранными точками. Небольшую, вольт на сто.

Спина после обильной еды всегда немного влажная. Квиррелла выгнуло дугой. Поскольку лицо было развёрнуто к Снейпу, он потерял ориентацию и опрокинулся назад вместе со стулом. Грохот падения и короткий вяк совпали с появлением в моих руках вожделенной мороженки. Я сел, посмотрел на обернувшихся и притихших детей, перевел взгляд на президиум.

Квиррелла за столом не было. Преподаватели бестолково суетились и смотрели куда-то на пол. С невнятным «М-меня что-то ужалило в сп-пину!» Квиррелл вылез из-под стола, поправляя перекосившийся тюрбан. Флитвик обернулся и внимательно рассматривал витраж за стулом коллеги. Снейп брезгливо кривился и очищал свою мантию от заварного крема. Дамблдор зорко посмотрел в сторону рыжих близнецов, потом обвёл взглядом весь ало-золотой стол. Я, слегка приоткрывший рот и с порцией мороженого в руках, подозрений не вызвал.

Преподаватели вернулись на места, ужин продолжился.

Я занялся мороженым, размышляя над произошедшим. Наверное, здешние маги или не знают о действии электричества, или не используют и не учитывают его в бою. В таком случае и мне следует избегать этой стихии в быту, отложив электрошок как неожиданный козырь для серьёзной битвы. Оно и к лучшему: если сегодняшний инцидент свяжут со мной, мало не покажется. Доказывать, что преподаватель первый начал, бесполезно.

Ужин подошёл к концу. Тарелки, как по волшебству, опять стали чистыми, а Дамблдор вновь поднялся со своего трона. Зал затих.

— Теперь, когда мы все сыты, я должен сказать еще несколько слов, — прокашлявшись, начал Дамблдор. — Первоклассникам следует запомнить, что всем ученикам запрещено ходить в лес, расположенный на территории школы. Некоторым старшекурсникам, — он посмотрел в сторону близнецов Уизли, — также полезно об этом помнить.

Я бы сказал, это Хогвартс находится на территории Леса, а не наоборот. В лучшем случае — соседствует.

— По просьбе мистера Филча напоминаю, что колдовать в коридорах на переменах запрещено, — продолжал директор. — Тренировки по квиддичу начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за свои факультеты, должны обратиться к капитанам факультетских сборных и мадам Хуч.

Колдовать в школе колдовства запрещено. Квиддич важнее.

— И последнее, — Дамблдор обвёл зал взглядом. — Уведомляю вас, что в этом году правая часть коридора на третьем этаже закрыта для всех, кто не хочет умереть мучительной смертью.

Правую часть коридора закрывают на ремонт. Там только банки с краской и мешки с побелкой. В моей прошлой школе тоже обещали мучительную смерть любому «малолетнему дебилу», кто пролезет-таки внутрь и обвалит шаткие леса.

— А теперь, — подозрительно резко воодушевился Дамблдор. — Прежде чем мы пойдём спать, давайте споём школьный гимн! Каждый поёт на свой любимый мотив. Начали!

В воздухе поплыла золотая лента субтитров. Грянула… ожидаемая какофония.

Наверное, когда-то гимн пели на единый мотив. Наверное, даже под музыку. Какому маразматику могла прийти в голову идея «каждый поёт, как хочет»? Даже только две звучащие одновременно мелодии не оставляют ничего, кроме желания заглушить непотребство. А если их сотня? Это как разминка большого оркестра перед концертом, но только во всю мощь лужёных детских глоток.

Разные столы по-разному отнеслись к социализирующему перформансу. Директор в президиуме дирижировал палочкой в рваном ритме, преподаватели стояли с непроницаемым выражением на лицах. Барсуки пели согласованно, объединившись вокруг старост. Вороны пофигистично отбывали повинность беззвучным шевелением губ — кое-кто не отрываясь от книги. Змеи сохраняли достоинство и молчали, символично приложив руку к сердцу.

Ну а Гриффиндор… орал. В разном темпе, в разном ритме, в разных тональностях, иногда отбивая доли ногами, хлопками и ударами ложек по тарелкам. Близнецы, как бы не усилив голос магией, тянули похоронный марш.

Я стоял молча. Потом посмотрел на змеек и тоже приложил руку к сердцу.

Гимн должен объединять. «Вот, мы все разные, но можем собраться и сделать что-то сообща».

Этот гимн разъединял. «Мы настолько разные, что каждый может творить только вопреки окружающему бедламу».

Унылый дуэт близнецов терзал слух еще минуту после того, как смолкли самые медлительные. Дамблдор с удовольствием отбивал слоупокам ритм.

— О, музыка! — прослезился он после того, как наступила блаженная тишина. — Её волшебство затмевает всё, чем мы занимаемся здесь.

«А теперь, умоляю вас, спойте мне обыкновенное трезвучие, иначе я не смогу сегодня спокойно заснуть». Дедушка — меломан с весьма специфичными вкусами, но зачем же навязывать их остальным?

— А теперь — спать! — распорядился Дамблдор. — Рысью марш!

Глава 8. Гнездо ворона в логове львов

Как может выглядеть дорога между спальней и столовой? Между местом, где вы живёте, ночуете, меняете учебники и переодеваетесь, и местом, где вы несколько раз в день принимаете пищу, не говоря обо всех торжественных мероприятиях? Наверное, это должна быть самая удобная, короткая и накатанная дорога. Вам, возможно, придётся долго и под открытым небом шагать на занятия в теплицы — их не построишь внутри замковых стен. Особые условия для варки зелий могут заставить вас спуститься на холодные подземные этажи. Астрономические наблюдения вынудят не только подняться на самую высокую башню, но и пожертвовать частью ночного отдыха. Но столовая в школе-интернате — это социальный и пешеходный центр.