Притяжение - Ольга Викторовна Аверс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вот и консумировали брак! Как после всего этого смотреть ему в глаза? Стыдно же… Хорошо, что он ушёл. Иначе я не знала бы, куда деть глаза на утро от стыда.
Неожиданно всплыли воспоминания поцелуев в интересные места. Меня снова залила краска, а еще неожиданно возникло желание всё повторить.
Что со мной происходит?!
Пора вставать. Я резко поднялась, и от этого у меня закружилась голова. Пришлось зацепиться за стену, чтобы не свалиться. Моя пижама стопочкой лежала рядом. Здесь же был и мой халат. Они явно не сами улеглись так аккуратно. Мысленно улыбнулась его заботе. Было очень приятно! Мысль о Нике наполнила меня теплом. Наверно, я ему всё-таки очень дорога.
Стала одеваться. Оглянулась на постель. На тёмном постельном белье увидела несколько более тёмных пятен – моя кровь… Вот и всё…
Оделась, пошла в свою комнату, чтобы привести себя в порядок.
Через час пришла Майя. Она окинула меня удивленным взглядом:
– Хорошо выглядите, Айя!
– Спасибо!
– Пойду, приберу в вашей комнате.
– Эмм… Майя не надо в моей. Там все нормально. Будь добра приберись в комнате мистера Веллиуса. Там… Сама увидишь…
Майя выгнула бровь. Мои щёки запылали. Я поспешно отправилась на кухню.
День у меня выдался насыщенным. С утра пришёл Бертрам, окинул меня удивлённым взглядом и сообщил, чтобы я собиралась. Меня ждут в медицинском отсеке.
– Зачем? – удивилась я. – Я прекрасно себя чувствую.
– Так велел ваш муж.
– А мне разве можно покидать каюту?
– Со мной и охраной можно.
Я пошла в свою комнату, открыла компьютер, там действительно было сообщение от Ника. В очень сухой форме он просил меня сходить с Вудом в медицинский блок на осмотр. Ещё он сообщил, что сегодня придёт ко мне профессор Виллерс. Он побеседует со мной о моем желании изучать космическую технику. Ник также писал, что с работы не придёт. Скопилось много дел, которые требуют его присутствия.
Всё изложено было сухо, без эмоций, но подробно, однако я почувствовала его извиняющийся тон в сообщении.
С одной стороны, хорошо, что он не придёт с работы сегодня, мне нужно спокойно проанализировать произошедшее. После таких бурных событий надо собраться с мыслями и побыть одной. А с другой стороны, где-то внутри сердце болело и щемило. Половина меня сильно желала присутствия Ника рядом.
Надо идти, Вуд ждёт.
– Майя, дождись меня. Не уходи. Хорошо?
– Хорошо, миссис Веллиус.
Миссис Веллиус! Да, пожалуй, теперь это соответствует действительности. Я улыбнулась ей, она мне подмигнула.
В медицинском отсеке меня уже ждали, и, кажется, только меня одну. Осмотрели всё! Я думала, ночью было бесстыдство, но нет, теперь здесь при ярком свете мне заглянули везде… Умом я понимала, что это необходимо, и я на приёме у врача, но всё же смущалась от такой откровенности.
После осмотра меня отправили на 1 час в восстановительную капсулу. После капсулы меня снова осмотрел доктор и удовлетворительно улыбнулся. Много пришлось мне отвечать на слишком личные вопросы, о которых мало с кем хотела говорить. Особенно из равновесия меня вывел вопрос про половую жизнь и постоянного партнера… Боже! Именно после него меня в капсулу и отправили.
Когда с осмотром закончили, я спросила:
– Почему вы не предложили мне способы планирования семьи?
– Вам не нужна контрацепция, – ответил доктор. – Ваш муж сам следит за этим.
– Это как? Вы хотите сказать, что я могу забеременеть в любой момент, и меня никто об этом даже не спросит, хочу я этого или нет?
– Не совсем так. В ближайший год вы не забеременеете, поскольку ваш супруг сделал себе прививку. На мужскую силу она не влияет, только на способность оплодотворять яйцеклетку. Думаю, в дальнейшем вы придёте к общему решению с вашим супругом.
От такой откровенности я на месте хотела провалиться. У меня горели щёки и уши. По крайней мере, год буду жить спокойно, посмотрим, что дальше будет.
После подробного отчета о состоянии моего здоровья, меня отпустили домой. Вуд проводил меня в каюту. Извинился и сказал, что должен идти к мистеру Веллиусу с результатами медицинского осмотра.
Зачем Нику всё это нужно?! Как мне сложно его понять иногда!
Вскоре пришёл профессор Виллерс, и время пронеслось незаметно. Профессор был умудрённый жизненным опытом человек. Мы долго беседовали о жизни, о науке. Он не спрашивал меня о моём образовании, происхождении и прошлом. Профессор в ходе нашей беседы незаметно для меня оценивал уровень моих знаний в разных областях наук. Видимо, его предупредили, что спрашивать о прошлом меня нельзя.
Убедившись, что базовые знания у меня есть, наш разговор перешёл к истории и философии, которые в обычных школах не преподаются. Затем незаметно мы стали обсуждать запрещённую на Земле литературу, но уже на межрасовом языке.
Майя в это время находилась в гостиной, что-то прибирала. Я видела, как удлинялось от удивления её лицо, и открывался рот.
Когда профессор перешёл к Космосу и малым летательным аппаратам, я сильно оживилась и увлеклась разговором. Мои глаза горели. О звездолетах я могу говорить бесконечно…
Когда мы закончили беседовать с профессором, Майя мирно дремала в кресле. Виллерс сообщил мне, что через неделю ждёт меня на вступительные экзамены в высшую школу Космической техники и технологий. Взял мой номер и пообещал к вечеру выслать необходимый для подготовки материал.
Распрощавшись с профессором, я разбудила Майю:
– Пошли ужин приготовим что ли, соня.
Майя удивлённо на меня посмотрела:
– Айя, ты такая красивая!
– Что? Перестань глупости говорить, – отмахнулась от неё я.
– Иди и посмотри на себя в зеркало. Ты светишься счастьем!
Я взглянула на себя в зеркало и не узнала. Кожа цвета слоновой кости, без единого изъяна. Волосы заметно удлинились и доходили мне до плеч. Видимо, капсула способствовала ускорению действия масел, которые дала мне Зоя.
Природный цвет моих волос – цвет зрелой пшеницы. Волосы у меня тяжёлые. От этого почти не вьются, но стоит их накрутить на палец, тут же появится привлекательный локон или колечко на кончике. Сейчас половина моей головы была пшеничной, а половина пепельно-светлой. Зоя замаскировала мой асфальтно-мокрый шедевр. Но даже с такими половинчатыми волосами я обращала на себя внимание.
Сейчас из зеркала на меня смотрели не мои родные глаза, поэтому о совершенной моей красоте можно только догадываться. Зато есть тот, кто может оценить
