Инженеры Кольца - Урсула Ле Гуин

Я должен отправиться в Оргорейн. Эта страна — сосед и соперник Кархида. Но если я туда отправляюсь, у меня могут возникнуть трудности с возвращением в Кархид, а я еще не закончил здесь своих дел. Я должен помнить, что вся моя жизнь может быть и, вероятнее всего, будет посвящена выполнению моей миссии для Экумена. Не надо торопиться. Нет причин, чтобы торопиться в Оргорейн, пока я не узнаю побольше о Кархиде, особенно о крепостях. Два года я отвечал на вопросы, теперь я их буду задавать. Но не в Эргенранге. Я понял, наконец, что Эстравен меня предостерегал, и хотя я мог его предостережениям не доверять, пренебречь ими я не могу. Да, действительно, не напрямую, но достаточно ясно он давал мне понять, что мне следует держаться подальше от города и от дворца. Ни с того ни с сего мне вдруг вспомнились зубы господина Тайба… Король разрешил мне передвигаться по стране, надо воспользоваться этим разрешением. Как это нас учили в школе Экумена: «Если действие не приносит пользы, собирай информацию; если информация не приносит пользы, ложись спать». Спать мне еще не хотелось. Отправлюсь-ка я на восток и получу немного информации от предсказателей.

4. День девятнадцатый

Восточнокархидское сказание, записанное в очаге Горинхеринг со слов Тоборда Хархава Г. Л. 93/1492

Господин Берости рем ир Айп прибыл в крепость Тангеринг, чтобы предложить сорок бериллов и половину годового сбора со своих садов как цену за предсказание, и цена эта была принята. Тогда он задал Ткачу Одрену вопрос о дне своей смерти.

Предсказатели собрались и все вместе погрузились во тьму. Когда же они вышли из тьмы, Ткач Одрен огласил ответ: «Умрешь в день одстрет», то есть в девятнадцатый день месяца.

— В каком месяце? Через сколько лет? — крикнул Берости, но контакт уже оборвался, и он не получил ответа. Тогда он вбежал в круг, схватил Ткача Одрена за горло и крикнул, что если он не получит ответа, то свернет Ткачу Одрену шею. Его оттащили и держали, хотя он был очень силен. Он вырывался и кричал:

— Дай мне ответ! Одрен сказал:

— Ты получил ответ, заплатил цену, иди!

Взбешенный Берости рем ир Айп вернулся в Чаруте, третий домен своего рода, нищее владение в северном Оснорине, которое он сделал еще более нищим, чтобы оплатить предсказание. Там он заперся в замке, на самом высоком этаже башни, которую он уже не оставлял ни на сев, ни на жатву, ни на кеммер, ни на битву, и так прошел месяц, шесть, десять месяцев, а он все сидел в своей башне, как приговоренный к смерти, и ждал. В дни оннетерхад и одстрет (восемнадцатый и девятнадцатый) каждого месяца он не ел, не пил и не спал.

Его кеммерингом по любви и по браку был Гербор из клана Геганнеров. Этот Гербор в месяце греде прибыл в крепость Тангеринги и сказал Ткачу:

— Я хочу задать вопрос оракулу.

— Чем ты хочешь заплатить? — спросил Одрен, видя, что спрашивающий бедно одет, санки его стары и все, что у него есть, нуждается в починке.

— Я даю свою жизнь, — ответил Гербор.

— Нет ли у тебя чего-нибудь иного, господин? — спросил его Одрен, обращаясь к нему на этот раз как к большому правителю. — Ничего, что бы ты мог предложить?

— У меня нет ничего другого, — ответил Гербор, — и я не знаю, имеет ли моя жизнь для вас какую-нибудь ценность.

— Нет, — сказал Одрен, — она не имеет никакой ценности. Тогда Гербор, мучимый стыдом и любовью, упал на колени и воззвал к Одрену:

— Умоляю тебя, дай мне ответ! Он нужен не для меня!

— А для кого же? — спросил Ткач.

— Для моего господина и кеммеринга Эше Берости, — ответил Гербор и залился слезами. — С тех пор, как он побывал здесь и получил ответ, который не был ответом, он не знает ни любви, ни радости, и власть не дает ему утешения. Он умрет от этого.

— Ну и умрет. От чего же еще должен умереть человек, как не от своей смерти? — сказал Ткач Одрен. Но страдания Гербора тронули его, и он, помолчав, сказал:

— Я поищу ответ, который тебе нужен, господин, не требуя никакой платы. Но помни, что все имеет свою цену. Спрашивающий всегда платит столько, сколько должен заплатить.

Тогда Гербор приложил ладонь Одрена к своим глазам в знак благодарности, и ворожба началась.

Прорицатели собрались и сошли во тьму. Гербор вошел вместе с ними и спросил:

— Как долго будет жить Эше Берости рем ир Айп? — Гербор думал, что ему будет указано количество дней или лет и он таким образом успокоит сердце своего возлюбленного. Прорицатели искали во тьме, и наконец Одрен воскликнул с такой болью и мукой в голосе, будто его жгло огнем:

— Дольше, чем Гербор из Геганнеров!

Это не был ответ, на который рассчитывал Гербор, но это был ответ, который он получил, и, будучи терпелив сердцем, вернулся с этим ответом через снега греде домой в Чаруте. Он прибыл в домен, добрался до замка и вбежал на последний этаж башни, где застал своего кеммеринга Берости сидящим без движения с ничего не выражающим лицом возле гаснущего огня, с руками, лежащими на столе из красного камня и с низко опущенной головой.

— Эше, — сказал Гербор, — я был в крепости Тангеринг и получил от прорицателей ответ. Я спросил, как долго ты будешь жить, и они ответили: «Берости будет жить дольше, чем Гербор».

Берости медленно поднял голову, как будто у него заржавели шарниры в затылке, и произнес:

— Спросил ли ты их, когда я умру?

— Я спросил, как долго ты будешь жить.

— Как долго? Ты глупец! Имея право задать оракулу вопрос — и не спросить, когда я умру, в какой день какого месяца и какого года, сколько мне осталось дней жизни! А ты спросил, как долго? Ты глупец, безнадежный глупец! Дольше, чем ты, о да, дольше, чем ты!

Берости схватил большой стол из красного камня, как будто он был из жести, и опустил на голову Гербора. Гербор упал, придавленный страшной тяжестью. Берости мгновение стоял, онемев. Потом поднял стол и увидел, что размозжил Гербору череп. Тогда он поставил каменный стол на место, а сам лег рядом с убитым и обнял его рукой, как будто они были в кеммере и ничего не случилось. Так их и нашли люди из Чаруте, когда, наконец, высадили двери комнаты на башне. Берости сошел с ума, и его надо было держать взаперти, потому что он все время искал Гербора, полагая, что тот находится где-то в домене. Так он прожил месяц, пока не повесился в день одстрет, девятнадцатый День месяца терн.

5. Приручение предчувствия

Мой «хозяйка», особа весьма услужливая, организовал мне путешествие на восток.

— Если кто хочет посетить крепости, должен преодолеть горы Каргав и отправиться к Старому Кархиду, в Pep, прежнюю столицу. Так получилось, что мой брат по очагу, который водит караваны сухопутных лодок через перевал Эскар, не далее как вчера говорил мне за бокалом орша, что этим летом он отправится в первую экспедицию в день генети осме, потому что эта весна выдалась исключительно теплая, дорога уже проходила до самого Энгохара и через несколько дней снежные плуги проложат дорогу через перевал. Я бы ни за что на свете не пошел через Каргав, предпочитаю Эргенранг и крышу над головой. Но я — йомешта, да восстановлены будут в веках девятьсот стражей трона его и да будет благословенно молоко Меше, а йомештой можно быть везде и всюду. Мы — люди новые, наш Господь Меше родился две тысячи двести два года тому назад, а Старый Путь, ханддара, на десять тысяч лет старше. Кто ищет Старый Путь, должен отправиться в Старую Страну. Вы послушайте, господин Ай, я всегда сохраню для вас комнату на этом острове, но я думаю, что вы поступаете мудро, выезжая на некоторое время из Эргенранга, потому что все знают, что тут изменник слишком уж напоказ выставлял свою дружбу с вами. Сейчас, когда Королевским Ухом стал старый Тайб, все снова пойдет хорошо. А моего брата найдете в Новом Порту, и если вы скажете, что это я присылаю вас…