Шли по улице девчонки - Николай Иванович Хрипков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А мне нравится, когда в доме печка. Я у бабы в деревне даже сама один раз растопляла печку, — сказала Даша. — Главное, чтобы дрова были сухие, тогда они сразу загораются. Только спичку поднеси!
— Ага! — подхватила Оксана. — Ты только один раз растопляла печку, а баба ее топит всю зиму. Это надо сначала почистить печку. И чистить надо аккуратно, чтобы из нее сажа не летела. А то будешь каждый месяц кухню белить. Вот и потаскай всю зиму дрова и уголь! А еще их надо купить. Уголь перекидать, дрова сложить. Нравится ей печку топить! Один раз растопила и довольна.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
ДАМА С СОБАЧКОЙ
Даша обиженно промолчала. Вот вечно это Оксанка всем недовольна. И ее кто-то потянул за язык с этой печкой. Хотя, действительно, так здорово смотреть на огонь, который лютует в печке. Даша вспомнила деревню, где жили ее дедушка и бабушка.
— А мы живем в своем доме, но у нас центральное отопление, — сказала Полина. — А когда я была маленькая, мы тоже топили печку. Она и сейчас у нас стоит. И мама иногда ее затопляет. Ну, когда еще не топят.
Оксана захихикала, зажимая рот ладошками.
— Ты чего, Оксанка? — удивилась Полина. — Не веришь что ли? Чего смеешься?
— А как твоя мамка затопляет печку? Льет на нее воду что ли? Из ведра, да?
Полина юмора не поняла и удивленно переспросила:
— Зачем на печку лить воду? Ты что с ума сошла? Совсем уже того?
Даша с Оксаной засмеялись и отвернулись от Полины.
— Не поняла прикола! — обиделась Полина. И фыркнула.
Навстречу шла тетенька с длинной таксой на поводке. Девочки дружно заулыбались. Собака была такая длинная, как гусеница. Хвостик у нее волочился по земле.
— Здравствуйте! — поздоровалась Даша и остановилась.
Женщина с недоумением посмотрела на них. И тоже остановилась.
— Здрасьте! — сухо сказала она, с подозрением оглядывая девчонок.
— А как зовут вашу собачку? — спросила Даша и наклонила голову.
Женщина с умилением посмотрела на собачку. Вытянула губы вперед.
— Даночка! Собачка моя!
— А можно ее погладить! Она не укусит?
— Погладьте, девочки! — согласилась женщина. И снова с умилением посмотрела на собачку.
Подружки присели на корточки и каждая погладила таксу, говоря ей ласковые слова.
— Умная собачка! Хорошая собачка! Красивая собачка! — приговаривали они.
Такса била хвостиком по земле.
— Даночка! — протянула женщина. И еще ниже склонилась над ней.
— Ваня тоже просит у мамы купить собачку, — сказала Даша, когда женщина с таксой пошла дальше. — Но для квартиры надо маленькую собачку. А чем собачка меньше, тем она дороже стоит. Хотя еще и на породу надо смотреть.
— А у нас во дворе сидит дворняжка, — сказала Полина. — Злючая такая, спасу нет! Даже я боюсь ее, вынесу ей еду и палочкой подталкиваю к конуре. А вдруг она укусит меня. У нее такие острые зубы!
Они подошли к дому Оксаны. Дом был не очень большой, обшитый зеленым сайдингом, впрочем, как и забор с уличной стороны. Рядом с домом был кирпичный дровенник и уличный туалет из досок.
— Ну, пока, девочки! Всем привет!
Оксана сделала вялый жест рукой, поправила лямку рюкзака и открыла уличную дверь. Полина с Дашей уже собрались уходить, как услышали за спиной крик Оксаны:
— Девчонки! Погодите! Постойте же!
Оксанка выскочила на дорогу, но уже без рюкзака. Полина и Даша остановились.
— Замок. Никого дома нет. Странно! Маринка-то должна быть дома. Ну, дядя Костя, может быть, задержался на работе. А Маринка должна быть.
— Ну, и что? Что теперь?
— Не хочу быть одна дома. Мне страшно.
И шепотом, оглядевшись, добавила:
— Когда я одна, у нас обязательно мышь бегает по кухне. А их боюсь. Я провожу вас. И они уже вернутся домой. Кто-нибудь обязательно в это время будет дома. Или Маринка или дядя Костя, или оба сразу.
— Ну, пойдем тогда проводим Полину, а потом меня и ты пойдешь домой, — предложила Даша. — Ты согласна?
— Ага! — занюнила Оксана. — Хитрые какие! Я одна не хочу! И меня тогда проводите!
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
КТО ЭТО ТАМ?
Они свернули на другую улицу. Но перед этой другой улицей был пустырь, где росли раскидистые клены, с которых ветер обдувал «парашютики», а возле их могучих ног кучковались кусты. А под кустами трава.
— Стойте, девочки! — неожиданно прошептала Полина, ухватила Оксану за рюкзак и потянула назад.
Девочки остановились. Мало ли что! Может быть, Полине в голову пришла гениальная идея! Полина показала в сторону толстого корявого клёна. Ну, клён и клён.
— Смотрите туда! Смотрите!
Она зажала ладошкой рот, как будто боялась, что может закричать и тогда ее может услышать кто-то, кого им нужно бояться. Даша и Оксана посмотрели в ту сторону, куда показывала Полина, но не увидели там ничего такого, чего стоило бы опасаться. Клён, кусты, травка…И чего это она?
— Ты чего? Там же ничего нет! Что ты там увидела?
— Да вон кустик рядом с клёном! Внизу посмотрите! Из-под кустика выглядывает! — зашептала Полина, показывая рукой.
— Ой! — взвизнули девчонки и попятились.
Из-под кустика торчала женская ножка в узкой светло-синей джинсе, носочек красной туфельки был устремлен вверх, а каблучок-шпилька упирался в землю, воткнувшись в нее, как гвоздик, и позволял ноге сохранять полусогнутое состояние. Она не шевелилась.
— Кто-то лежит, — прошептала Оксана, пятясь еще дальше назад.
— Это женщина. А может быть, девчонка, — тихо сказала Даша и схватила Оксану за руку. Губы у Оксаны побелели.
— Мне страшно! Пойдемте назад! — прошептала Оксана. — Чего мы стоим?
Дашу ее предложение не устроило. Убежать проще простого!
— Ага! Это сколько нам тогда топать до твоего дома! Целый километр! Я домой опоздаю! — сказала она. И тут же подумала, что, может быть, и зря не согласилась с подругой. Но отступать было некуда.
— Вдруг она убитая! Брр! — прошептала Оксана, передернулась и зажмурила глаза.
— Я по телевизору смотрела. Там один маньяк в городском парке по ночам охотился за девушками и убивал их. Потом его, конечно, поймали. Но сколько он успел убить девушек! Ужас!
Это уже Полина. Атмосфера, как говорится, сгущалась и накалялась.
— Кто же днем будет убивать? — рассердилась Даша. — Днем же люди ходят!
Ей так хотелось выглядеть мужественной. Пусть девчонок считают трусихами, но она не из таких. Она всё выяснит.
— Убивают вечером или ночью, когда темно, чтобы никто не видел и не поймал, — проговорила Даша,
