Желтые небеса - Антон Орлов

– Легендарная сыворотка правды! – задумчиво произнес полицейский, глаза его загорелись. – Значит, у вас она есть… Вы можете дать мне хотя бы несколько ампул этого вещества?

– Не могу, – Мартин развел руками. – Весь свой запас я извел на этого парня.

Он солгал, и следователь, скорее всего, не поверил, но настаивать не стал.

– Что вы собираетесь делать дальше?

– Еще подумаю, – уклончиво ответил Мартин. – Ясно, что за мной охотится свихнувшийся террорист из моего мира, и теперь я постараюсь быть осторожней, чтобы никого больше не подставить под удар.

– Я бы порекомендовал вам уехать отсюда. Письмо, о котором говорил преступник, нашли, но оно написано непонятными значками – видимо, на вашем языке. Вот оно.

Следователь извлек из кармана и подал ему конверт, подписанный по-чадорийски: «Мартину Пааду». Знакомый почерк. Мартин бегло просмотрел текст. Оскорбления и угрозы, как и в прошлый раз.

– Переведите, пожалуйста. Это поможет следствию.

– Вряд ли. А перевести могу, отчего же нет…

Выслушав перевод, полицейский не удержался от гримасы – он рассчитывал хотя бы на малую толику полезной информации.

– Типичные излияния психопата… Ваши инопланетные власти должны немедленно забрать его с Кадма!

– Я подозреваю, что просто так он от меня не отвяжется, – криво усмехнулся Мартин. – Возможно, когда-то в прошлом мы с ним действительно встречались и я ему чем-то насолил. А может, и нет – у таких ребят воображение работает будь здоров! Рано или поздно он высунется, тогда я о нем позабочусь.

– Только позаботьтесь о нем так, чтобы у ваших соплеменников не было претензий к зитанийской полиции.

– Это уж само собой.

– По крайней мере, мы взяли с поличным кардубийского агента, – подытожил следователь, поднимаясь с откидного диванчика. – До сих пор нам это не удавалось. Они очень осторожны, хорошо заметают следы.

Снаружи стемнело. В кофейном небе, над темным контуром эстакады, повис красноватый кружок полной луны. Окна в доме светились, во дворе группками стояли люди – полицейские, охранники Санезко, прислуга. Кто-то сказал, что операция уже закончилась, Валтею ампутировали ногу. Угрюмо кивнув, Мартин вернулся в сарай и заперся в бронекаре. Не исключено, что будет еще одно покушение; он не хотел изображать мишень, облегчая задачу своему противнику. Да и послание стоит изучить повнимательней… Устроившись в кабине перед приборной панелью, Мартин развернул листок.

«Сейчас ты читаешь мое второе письмо, ты уже не так самодоволен и самонадеян, как раньше! То, что ты испытываешь, – мизерная часть моих страданий. Это не месть, но ты не поймешь. Я заставлю тебя понять. Хоть одного из вас я здесь встретил – тебя! Пятнадцать лет назад ты был на Алзоне, и я тебя видел в конференц-зале Имперского университета. Ты мне сразу не понравился, но я не понял почему. А теперь я Всемогущ и все знаю: тогда я узнал тебя подсознательно, пускай не понял, что мы встречались. Ты сговорился со всеми против меня, вы безжалостно меня растоптали. Это было очень давно и не в этом мире, ты ничего не помнишь. Я остался оплеванным обломком души, зато теперь я здесь. Ты тоже научишься постигать Трагедию. Знай свое место, Мартин Паад! Раньше тебя звали не Мартин Паад, я не помню как, это все равно. Я про тебя не забуду. Всех остальных оттуда здесь нет, но ты понесешь ответ за самосуд. Ты станешь, каким должен быть Человек!»

Для Бога слишком корявый стиль, да и грамматических ошибок многовато… Мартин задумчиво почесал подбородок. Итак, его столкновение с анонимным корреспондентом (если оно было!) произошло не позднее пятнадцати стандартных лет тому назад. В конференц-зале Имперского университета на Алзоне, где Мартин читал цикл лекций о малоисследованных планетах, которые он посетил, собирались толпы слушателей. И среди них был этот тип. Алзонец? Не обязательно. Алзона – бывшая столица Империи – один из крупнейших межзвездных центров бизнеса, культуры, науки и туризма. Там всегда полно приезжих.

«Это было очень давно» – от пятнадцати до тридцати лет назад, надо искать в этом интервале… пожалуй, поближе к нижней границе. «Не в этом мире» – ясно, что не на Кадме.

«Ты ничего не помнишь». А вот это чересчур наглое заявление! У Мартина от природы была отличная память, вдобавок он развил ее специальными тренировками.

«Ты сговорился со всеми против меня», «всех остальных оттуда здесь нету» – следовательно, он действовал против автора письма не в одиночку, а вместе с некой группой. Это сужает сферу поиска.

«Раньше тебя звали не Мартин Паад, я не помню как» – хорошо, очень существенный момент… Дело в том, что Мартин не любил пользоваться гримом или прикрываться чужими именами. Почему не любил – в это он никогда не вникал, но операций, ради успеха которых он, скрепя сердце, соглашался выдавать себя за кого-то другого, за ним числилось раз, два и обчелся. Из-за этой черты профессионалы из ЛОСУ считали его тщеславным типом и снобом.

Кажется, есть подходящий инцидент… Двадцать семь стандартных лет тому назад (Мартину тогда исполнилось двадцать три) на Лидоне возникло так называемое «Общество дезомбировщиков». Официально зарегистрированная организация, которая, как гласила реклама, «придет на помощь, если ваших родственников, друзей или деловых партнеров зомбировали». Стоили услуги «дезомбировщиков» весьма дорого. Зато те состоятельные граждане, кому не нравились убеждения, привычки либо частные связи близких людей, теперь могли решить эту проблему. Указанный человек на некоторое время исчезал, потом появлялся снова – сильно изменившийся, в соответствии с пожеланиями заказчика. Лидонская общественность забеспокоилась, тогда руководство «Общества дезомбировщиков» провело публичную пресс-конференцию, на которой очень убедительно разъяснило, что никакого насилия над личностью «дезомбировщики» не совершают, их методы – это психотерапевтические беседы, лечебная музыка, здоровая сбалансированная диета. Кое-кто поверил, но ЛОСУ, которому правительство Лидоны поручило разобраться, не поверило.

В ту пору Мартин работал на ЛОСУ в качестве вольнонаемного агента – как ради денег (копил на Тренажер), так и из страсти к приключениям. Он сам вызвался на роль «подсадной утки». Одна из сотрудниц ЛОСУ изобразила заказчицу – богатую пожилую даму, недовольную тем, что ее взрослый сын «связался с нехорошей религиозной сектой и еще спит с кем попало». На другой день Мартина похитили. Элементарнейшим способом: подстерегли в безлюдном переулке (он специально слонялся по безлюдным переулкам, чтоб облегчить похитителям задачу), выстрелили парализующей капсулой, втащили в машину. Очнулся он в комнате с гладкими белыми стенами, залитой режущим глаза искусственным светом. Что самое неприятное, голый (в одежде находились кое-какие полезные приспособления, включая передатчик для связи с агентом-страховщиком). Четверо мужчин в белых матерчатых масках начали избивать его. Со знанием дела, молча, в то время как пятый, тоже в маске, мягким обволакивающим голосом твердил, что Чарлес Торассо – под этим именем Мартина сдали «дезомбировщикам» – не должен больше слушать плохих людей из секты Вселенского Вразумления и заниматься любовью со случайными девушками, тогда все кончится хорошо и не будет больно. Очевидно, это и была психотерапевтическая беседа. За ней последовала здоровая сбалансированная диета: принесли миску с безвкусной жидкой кашицей. Тот же «дезомбировщик» с сочувствием сообщил, что, пока Чарлес Торассо не исправится, никакой другой еды он не получит.

Ознакомиться с прелестями лечебной музыки Мартин не успел. Решив не тянуть, он, как только остался один, включил на непрерывный сигнал прикрепленный к внутренней поверхности щеки аварийный передатчик, потом вытащил изо рта пластиковый пакетик с молекулярным лезвием, который был спрятан с другой стороны, и в два счета перепилил цепь, соединявшую стальной браслет на лодыжке с привинченной к стене скобой. В комнате была установлена скрытая видеокамера: через минуту створки дверей раздвинулись, ворвались охранники. Мартин дрался, как зверь, не заботясь о том, куда попадут после этого его противники, в реанимацию или в морг. Вскоре снаружи завыла сирена – это нагрянуло, получив радионаводку, спецподразделение ЛОСУ.

На уединенной загородной вилле содержалось полтора десятка юношей и девушек, находившихся на разных стадиях психической обработки. Некоторые, чье «дезомбирование» уже подходило к концу, пребывали в апатии; другие, кого еще не успели сломать, обрадовались избавлению и с готовностью давали показания. Мартин испытал на своей шкуре едва ли не сотую долю «дезомбирования», а эти люди прошли через ад.

«Дезомбировщики» предстали перед судом (кроме троих, которых Мартин зашиб насмерть, и четвертого, из руководства, своевременно сбежавшего). Заказчики – их вызывали, как свидетелей – выглядели шокированными и все, как один, утверждали, что «Общество дезомбировщиков» обмануло их доверие; они якобы даже не подозревали, какие бесчеловечные методы там на самом деле применяются… У Мартина их причитания вызывали злую ухмылку: все эти уважаемые дамы и господа в глубине души отлично понимали, за что платят деньги «дезомбировщикам». Понимали, однако сознаваться в этом не желали даже наедине с собой. Есть такой трюк: хочешь сохранить хорошую мину при плохой игре – обмани для начала самого себя. Мартин считал, что заказчиков надо упечь за решетку вместе с исполнителями, но власти рассудили иначе.