Замок Афродиты - Тэш Сазервей

…Миниатюрная ванна уж точно не подозревала, что два взрослых человека могут поместиться в ней, да еще и устроить такое! Они резвились, как дети, эти два взрослых человека. Они лили в воду все шампуни и гели и взбивали пену. Ее получилось, наверное, в высоту на метр! Они кидались ею, мылили головы друг другу, сооружали прически-башни и бороды, ныряли, целовались, затаив дыхание под пеной и водой. И самое главное — спасибо тесноте ванны! — они сидели друг на друге, и Нора все время ощущала Оскара не только снаружи, но и внутри себя! Каждый вздох, каждую пульсацию и дрожь его тела. Блаженство накатывалось волнами, и Нора прорастала цветами. Огромными, яркими! На веселых вьющихся стеблях. Они опутывали их обоих и счастливо светились сквозь белоснежные кружева пены…

А потом Нора просыпалась на диване и, еще не раскрыв глаза, знала, что Оскар рядом и что он смотрит на нее. Она подползала к нему, целовала, шептала его имя и только тогда открывала глаза… Иногда и не открывала их вовсе, потому что вместе с первым поцелуем он входил в нее, и цветы начинали буйствовать даже сквозь закрытые веки Норы…

Когда им хотелось есть, Оскар звонил то в пиццерию, то в китайский ресторанчик, то в какое-нибудь дорогое заведение. Но звонок посыльного с пищей неизменно оказывался неожиданным среди цветов… Оскар выбирался из ванны или из постели, обертывался полотенцем и шел открывать. А потом они ели, расстелив скатерть на полу. Среди цветов… И однажды цветы оказались живыми, к изумлению Норы! Ночью — с воскресенья на понедельник… Вернее, уже утром.

Но этого в тот момент она еще не знала. За окном в сумерках накрапывал дождик — не то вечер, не то утро, — и Нора спросила зачем-то:

— Оскар, а сколько времени?

Он пошарил рукой под диваном, извлек свои часы и воскликнул:

— Бог мой! Шесть утра и уже понедельник! — Часы Оскара обладали календарем. — Я ведь должен явиться в контору! К восьми!

Нора подскочила и начала среди цветов собирать его вещи по комнате. Они были в диком состоянии!

— Скорее, Оскар. Ты еще вполне успеешь съездить переодеться домой!

— Ты выгоняешь меня? — Он расширил глаза.

— Ты что, Оскар? Но ты же не можешь идти в таком виде в офис! — Нора потрясла его мятыми брюками и несвежей рубашкой.

— А я вообще не пойду туда.

Нора замерла с его вещами в руках.

— Вообще-то я могу погладить твой костюм. Но рубаха… — Под его насмешливым взглядом она растерянно продолжила: — Я не успею так быстро привести ее в порядок!

Оскар улыбнулся, поведя бровями, встал с постели, шагнул к Норе, отобрал одежду, обнял за плечи.

— Ты такая смешная, со своей заботой. Брось ты это все. Ничего не произойдет, обойдутся без меня один денек.

— А завтра? — пробормотала Нора, моментально обессилев от его прикосновения. — Ты и завтра не пойдешь на работу?

— Норри, на всякий случай, это я — хозяин конторы. И они ходят туда, чтобы на меня работать. И уж позволь мне самому решать, чем заниматься — контролировать их кипучую деятельность или проводить время с любимой женщиной. И не смотри на меня так. Да, ты моя любимая женщина.

— А разве твоя… разве я не имею права заботиться о тебе? — прошептала Нора, прижимаясь к его груди.

— Несомненно. — Он поцеловал ее в волосы и повлек к дивану. — Сейчас мы с тобой слегка поспим до восьми, потом я быстренько поруковожу компанией по телефону, и после восьми часов ты можешь смело начинать обо мне заботиться, если, конечно, захочешь.

Его мягкий голос, дыхание и осторожные поцелуи снова цветами обволакивали Нору, но она все-таки предложила:

— Может быть, завести будильник на восемь?

— Пожалуйста, дарлинг, мы же договорились, что ты начинаешь заботиться обо мне после восьми. Хорошо?

— Хорошо, хорошо, очень хорошо… Оскар…

…Зеркальная девушка улыбнулась и беззвучно произнесла: «Просто замечательно!». Нора согласно улыбнулась ей, а сзади кто-то спросил:

— Вы выходите, девушка?

— Да! — ответила Нора, почувствовав, как ее спину обдало жаром: много лет никто не обращался к ней так!

Тут возникла освещенная станция, поезд затормозил, раскрыл двери и счастливая «девушка» выпорхнула из вагона.

Нора влетела к сестре в диком состоянии.

— Конечно! Ты, как всегда, права! Ты вечно все знаешь лучше меня! Ты все всегда знаешь заранее!

— Погоди, погоди. — Джейн от такого натиска попятилась. — Я-то опять в чем виновата? Что произошло?

— То! Все так, как ты и предполагала! А я… Я идиотка!

— Да что такое? Ты ведь всего два часа назад уверяла меня, что безумно счастлива!

— Два часа?! Боже… — Нора уткнулась в сестрино плечо. — Вот именно, что безумно… Я безумная старая дура! Я поверила ему! Я дала ему ключ от своей квартиры!

— Ну ничего, ничего. — Джейн гладила и похлопывала ее по спине. — Успокойся. Сегодня же заменим замок. Пойдем. Все будет хорошо. Хочешь кофе? Чаю?

— Не знаю… — Нора всхлипнула.

— А коньячку?

— Наверное…

— Вот и умница. — Джейн теперь гладила сестру по голове. — Ты главное не реви. Все пройдет. Ты красивая, умная… Этот Вилли-очкарик тебя не стоит! А ну-ка посмотри на себя в зеркало!

— Не хочу! Насмотрелась! Дай мне коньяку!

— Сейчас, сейчас, мой ангел. — Джейн повела сестру в гостиную, усадила в кресло. — А я-то думала, как хорошо! Дома нет никого, ты придешь, поболтаем. Я тебе красное платьице приготовила…

— Дашь ты мне выпить или нет?!

— Будешь на меня орать, не дам! — неожиданно отрезала ласковая Джейн.

— Извини. — Норе сделалось стыдно. — Я такая дура!

— Да чего уж там. Это я и так давно знаю. — Джейн протянула сестре малюсенькую рюмочку. — Что стряслось-то, сестренка?

Нора залпом проглотила коньяк. Сестра терпеливо смотрела на нее.

— Он точно такой же, как все! — заявила Нора. — Он тоже мною пользовался!

— Нужно было заставить его купить тебе платье. Тогда было бы по-честному: он пользуется тобой, а ты — им.

— Ха! Платье! — фыркнула Нора. — Дай мне еще выпить!

— Не дам! Ты никогда не пила, не вздумай начинать!

— А что? Почему бы мне не спиться? Имею право!

— Ну и дурища же ты, — проговорила Джейн, с сомнением рассматривая крошечную рюмочку. — Надо же, от двадцати граммов крыша поехала.

— Да, поехала, — согласилась Нора, чувствуя, что теперь уже расплачется основательно. — Только не от твоего дурацкого коньяка, а от этого проекта. Будь он неладен! А от коньяка у меня всегда неправильное давление!

— Какого еще проекта?

— Да этого самого! — Нора всхлипнула. — Который я тогда переводила Кармеру и за который сегодня мне заплатили!