Герой Эсмерельдена (СИ) - Головачёв

— Эй, вы! — с явным вызовом и даже с толикой презрения, тут же выкрикнул один из них, как только сапожок Аники переступил через некую невидимую глазу, черту. — А ну-ка стоять!

Голос кричащего можно было назвать по-разному, но уж никак не приятным, или хотя бы приемлемым. То был грубый, пропитый насквозь, ломанный бас, режущий слух сильнее расстроенной гитары в руках неумелого музыканта. Девушка даже подпрыгнула от неожиданности.

— Ну, стою, — будь на его месте неопытный юнец, всё было бы несколько иначе. Но Сайбер, уже проживший достаточно, чтобы хоть чуть-чуть разбираться в людях — понял всё сразу же.

— А чего это ты тут стоишь? — тут же ворвался во внезапный разговор уже второй страж, разя едким перегаром на добрые десять метров вокруг, при каждом произнесённом звуке. — Дерзкий, что ли?

— Добрый день! — поприветствовала их Аника. Так, словно и не замечала того, что уже явно видел её спутник. Она даже дёрнулась вперёд, чтобы подойти к ним поближе, но Сайбер вовремя успел поймать её за руку, уже успев пожалеть, что вообще её отпускал.

— Добрый? — тут вклинился уже третий. Выше всех остальных на голову, он был ещё и гораздо шире. — Это в каком это месте он добрый?

«А вот и главарь», — догадался герой.

— Ходите тут как у себя дома, за вход не платите, — недовольно прорычал здоровяк, опрокинув свою фляжку одним огромным глотком. — Выпить не наливаете. Чего же в нём «доброго»?

Приняв эстафету, из-за спин остальных вылез четвёртый — совершенно не внушающий никаких чувств, кроме смеха, совершенно лысый коротышка, с головой, напоминающей перевёрнутую, наливную грушу. — Для всех день паршивый, а для них — добрый! За людей нас совсем не считают!

«А вот и логика в обёртке бреда», — сам того не заметив, герой легко усмехнулся от одной простой мысли, что для них самих, без сомнений, это звучит и правда логично.

— А чего это ты скалишься? — заприметив налёт ухмылки на лице наглого пришельца, самый увесистый из стражников двинулся к Сайберу. — Не уважаешь нас, да?

— Как только я скажу бежать — тут же беги, — тихо, чтобы не услышала стража, прошептал герой Анике.

— Зачем? — кажется, она и правда не понимала. Или попросту притворялась?

— Шепчетесь там? Задумали что-то? — вслед за главарём шайки двинулись и остальные.

«Вот и всё», — ситуация продолжала своё движение по накатанной колее. Мог ли он как-то повлиять на неё? Вряд ли. Однако, попробовать всё же стоило.

— Мы не ищем проблем, — да, герой так и произнёс это вслух, хотя бы ради того, чтобы в очередной раз подтвердить то, что эта фраза не работает. Никогда. Совсем.

— А их никто не ищет, — здоровяк деланно пожал своими огромными, натренированными плечами, и осушил ещё одну фляжку с недвусмысленным наполнителем. К этому времени Сайбер с Аникой уже были взяты в «клещи». — На то они и проблемы, что находят тебя самостоятельно.

Да. Фраза действительно не работает никогда. Вооружённые мечами весьма сомнительного качества, стражники, с заметным удовольствием поглаживали эфесы оружия, намекая на скорое его применение в случае необходимости. Тем не менее, клинки всё ещё были в ножнах.

«Значит, убивать нас они не собираются. По крайней мере — пока», — заключил Сайбер, изучая каждого из столпившихся вокруг них, поддатых противников.

— Значит, ты думаешь, что ты выше нас, да? — как и ожидалось, самым первым пошёл в наступление коротышка — они часто ведут себя крайне вызывающе, находясь под защитой старших товарищей. Это герой уяснил ещё там, в настоящем мире, не раз и не два прочувствовав в точности такую же ситуацию на собственной шкуре. — Так мы сейчас подробно объясним тебе, что это не так!

«Вот оно!» — да, он слишком часто видел подобное. Настолько, что даже мог распознать первый удар, который ему предназначался, ещё раньше, чем о нём задумался сам противник. А потому, как только рот грушеголового наконец закрылся — в его подбородок уже впился сжатый кулак, сопровождаемый командой, предназначенной Анике. — Беги!

Издав не то хрип, не то всхлип, коротышка почти беззвучно распластался по запыленному дорожному покрытию, усеянному следами от некогда проезжающих по нему, нагруженных телег с товарами, и паломниками, стремящимися посетить волшебную башню.

— Бей его! — только сейчас скомандовал главарь стражников, должно быть, сбирающийся сделать это заранее, но попросту не успевший сделать это ввиду внезапной атаки героя.

Аника же, к удивлению Сайбера, в этот раз решила не ждать и не спорить — она просто прошмыгнула в прореху среди строя стражников, которая образовалась на месте грушеголового, и тут же скрылась из виду, затерявшись среди носителей накидок-ковров.

Удар! Стоит ли говорить, что даже не смотря на свой опыт в ином мире, Сайбер ещё никогда не выходил из подобных стычек в числе победителей? Ты можешь быть наделён бесконечной мудростью, или даже уметь предугадывать части событий, но там, где против тебя одного идут пятеро — ты просто один против пятерых. Ни больше, ни меньше. А потому, следующим, кто получил в область едва появившейся, хитрой ухмылки, оказался сам призванный в этот мир, нежданный герой.

***

Мир на мгновение померк. Так бывает, когда мозг ударяется о стенки черепа. Звуки и крики замедлились, а летящие вслед первому, кулаки стражников — превратились в размытые, тёмные пятна.

Ещё удар! По-очереди, подобно стае голодных волков, хранители порядка города Лиггсбри, наносили каждый ровно по одному удару по лицу незнакомца, посмевшего оказаться не в то время и не в том месте, вплоть до того момента, когда в бой бросился уже и сам их главарь. И удар его был настолько чудовищным, что сапоги Сайбера оторвались от земли и тот пролетел добрый метр, прежде чем рухнуть вниз.

Вот только упал он не на спину, а приземлился всё так же, на ноги — всё произошло слишком быстро и даже сами стражники не могли разглядеть, что там делает их груша для битья. На самом же деле, удары их приходились совсем не в лицо противника, а прямо в вовремя выставленные им, умелые блоки — наследие времён юности, когда Сайбер какое-то время ходил в секцию бокса. Конечно, недолго, но этого, судя по мышечной памяти, было вполне достаточно. Он блокировал каждый удар, кроме первого. Его он, как и подобает мужчине, не питающего особой надежды на победный исход, принял на лицо в полной мере. А потом — понял. А точнее, заметил.