Маскарад на семь персон - Олег Рой

Вот и спасай такого! Действительно, настоящий Мотя!

Впрочем, дружить с Матвеем оказалось очень удобно. У него всегда можно было передрать домашнее задание или получить подсказку, если предыдущим вечером учебник бесславно отступил перед несущимися в окно криками: «Гарик! Пошли мяч погоняем!»

Поначалу, в первые школьные годы, все это были, конечно, сущие пустяки. Игорю просто нравилось опекать неприспособленного, как он считал, «мотю». Но постепенно Игорек ощутил и собственные выгоды, приносимые этим странноватым союзом. О нет, Игорь вовсе не был меркантилен – и уж тем более не чувствовал себя таким. С чего бы? Голова-то у него работала, разве нет? И уж, конечно, он мог распрекрасно справиться с любым из школьных предметов: ни в химии, ни в математике не было для него ничего «зубодробительного», любой параграф, любая тема становились понятны с одного прочтения. Но… даже один раз прочитать – это ведь время нужно потратить. Времени было решительно жаль. То ли дело в футбол погонять или в киношку веселой компанией смотаться. Это ж только в первом классе он никак не мог «влиться в коллектив». Даже вспомнить смешно! Уже классу к пятому он был душой и центром любой школьной компании – рослый, красивый, заводной, неистощимый на шутки и выдумки – типичный неформальный лидер. От лидерства формального – всякие там советы отряда – Игорь уклонялся весело и успешно. Скукота! Такая же бессмысленная трата времени, как и сидение над учебниками. Это вон Громова, вот уж чудак-человек, без книжки никто никогда не видел. И ни в одну компанию его не зовут. Только вместе с ним, с Игорем, и терпят.

В общем, как бы странно ни выглядел этот союз, они прекрасно дополняли друг друга.

Подсказывал Матвей виртуозно: с бесстрастным лицом, практически не шевеля губами – невозможно заметить! – но очень отчетливо.

И при этом, если весь класс вдруг оказывался не готов – например, из-за того, что вчера все дружно решили, что непременно нужно в кино, – Громов спокойно поднимал руку и получал очередную «пятеру». Его, кажется, совершенно не беспокоило, что остальным влепили по паре, да еще и дополнительных заданий навесили.

– Вот чего ты вылез? Помолчать не мог, что ли? – недовольно бурчал Игорь после урока, иногда сопровождая слова легким подзатыльником.

– Почему? – недоумевал Громов. – Я же был готов.

– Не по-товарищески потому что! – бесился Игорь. – Если весь класс не готов, всем пары точно не поставят, а тут нате вам, вылез, красавец! А остальным, значит, отдуваться.

– Когда я поднял руку, – возражал Матвей, – она успела вызвать только четверых, а вовсе не весь класс. До остальных, раз я стал отвечать, дело как раз и не дошло.

– Ой, ой, ой! – в раздражении Игорь начинал откровенно кривляться, отчаянно злясь на Громова, который явно был не прав, но говорил как-то так, что возразить оказалось трудно. – Ты их спас, что ли? Спаситель, тоже мне! А как насчет тех, кому пары влепили и после уроков оставили?

– Ну я же не виноват, что они были не готовы…

– Ты никогда ни в чем не виноват! Праведник! Может, у тебя уже крылышки ангельские прорезаются? Нет? Лопатки не чешутся еще?

На это Громов только пожимал плечами и чуть виновато улыбался. Он на самом деле был такой – правильный. Образец для подражания. Игоря это изрядно бесило – временами, но обычно он смотрел на столь странное свойство скорее с юмором. В самом деле, ну что с таким Мотей поделаешь?

Классе в седьмом-восьмом у Моти появилось еще одно прозвище – Громозека.

Ничего, вот ничегошеньки общего не было у Громова с чудным инопланетным гигантом из мультика про Алису Селезневу. Ну кроме созвучия с фамилией. Разве что эта самая инопланетность. У мультипликационного профессора археологии она была буквальная, а у Моти… Ну он ведь правда казался не от мира сего. А раз не от «сего», значит, от какого-то другого, разве нет?

В общем, прозвище прилипло – не оторвать.

К этому времени Игорь уже окончательно убедился, что в качестве компании для веселого времяпрепровождения нудный Громов не годится абсолютно. То ли у него были какие-то свои представления о веселье, то ли он не считал веселье необходимым элементом жизни, то ли вообще не знал, что это такое. Игорь склонялся к последнему варианту. И все попытки как-то расшевелить «книжного червя» бросил. Тем более что вопрос с «компанией» решился как бы сам собой, когда в один прекрасный день Игорь лениво брел после уроков в сторону дома.

Потом он думал иногда: что было бы, если бы он тогда пошел не через скверик, а дворами? Как бы все повернулось? Впрочем, подобные мысли посещали его редко: что толку в «если»? Сложилось и сложилось, чего гадать? И уж точно он не думал ни о чем «таком» тогда, сворачивая на аллейку пылающего последней осенней пышностью сквера.

Возле автомата с «Колой», гордо сверкающего на фоне стареньких собратьев с «простой газировкой», переругивались двое парней лет восемнадцати или даже чуть постарше, пересчитывали мелочь – на два стакана не хватало. Да и одеты парни были небогато. ПТУ, наметанным взглядом определил Игорь, в крайнем случае – техникум. Химичка, когда возмущалась чьей-нибудь, как она выражалась, беспредельной ленью, цедила сквозь зубы: «ПТУ по тебе плачет!» С химией у Игоря был полный порядок – где-то на собственных способностях выезжал, где-то с громовской подмогой – так что под «обстрел» химички он не попадал никогда. И «ПТУ» казалось ему не пугающим, а… притягательным. Как будто в этом слове звучала какая-то… вольность, что ли. Ну если там «ждут» тех, кто ленится, а?

И он – не торопясь, как будто случайно, – подошел. И остановился рядом.

Сам еще не понимая зачем. Словно толкнул кто-то.

– Чего тебе, пацан? – ощетинился тот из парней, в ладони которого поблескивала пересчитываемая мелочь, – высокий, тощий и какой-то весь вихлястый, как марионетка на веревочках. И волосы у него были пегие – как пакля, из которой делают прически дешевым куклам.

Парни, конечно, были старше, но все же не настолько, чтоб глядеть на рослого Игоря как на малолетку. Какой же он «пацан»? Но он подавил секундное раздражение и, будто и не заметив пренебрежительного тона, дружелюбно предложил:

– Может, вас угостить?

Второй, пониже и покоренастее, с темными, заметно косящими глазами, взглянул на непрошеного благодетеля с подозрением:

– С чего это?

Игорь пожал плечами:

– Да просто так, собственно. Я как раз располагаю кое-какими свободными финансами, почему бы не помочь хорошим людям.

– С чего это ты взял, что мы хорошие? – ухмыльнулся пегий.

– Ну как же! – безмятежно улыбнулся Игорь. – Ругаетесь негромко, автомат не только не пинаете, но даже гадом не обзываете, то есть в своих проблемах окружающую действительность не вините.

Сталкиваясь с теми, у кого не хватало на что-то денег – особенно если речь шла о каких-то копейках, – Игорь почему-то начинал ощущать превосходство. Хотя его собственных заслуг в том не было: в карманных деньгах его практически не ограничивали (впрочем, лишнего он никогда не запрашивал, зная невидимую, но явственную границу позволительного), и обеспеченность была для него чем-то вполне обыденным, привычным. И тем не менее чувствовать, что кто-то слабее тебя – в данном случае финансово, – было очень приятно.

– Ты чо, пацан, умный, что ли? – окрысился темноглазый.

– А вы разве нет? – еще дружелюбнее осведомился Игорь.

Высокий вдруг расхохотался:

– Ну угости, коли так. Ты вроде ничего пацан…

Серый и Косой не выделялись ничем особенным, кроме разве что полной, какой-то даже эталонной серости. Игорь посмеивался про себя, думая, что незатейливое отыменное «Серый» (звали «пегого» Сергеем) удивительно подходит не только своему носителю, а и его приятелю тоже. Больше всего этой парочке нравилось сидеть, точа семечки и пялясь в телевизор. Точнее, в видик – у Серого имелся видеомагнитофон, чем он страшно гордился, а вот денег на видеокассеты, даже на прокат их, не говоря уж о покупке, как правило, не было. Это Серого смущало или раздражало – смотря по настроению.

Игорю к моменту этого знакомства уже откровенно не хватало компании для «пошляться» и хотелось почувствовать себя взрослым, хотелось «огней большого города» и вообще чего-нибудь поострее школьных дискотек, проходивших всегда под бдительным присмотром двоих-троих учителей – скучища!

С Косым и Серым было куда как веселее.

Встречались обычно возле гаражей неподалеку от дома Игоря. Закуток был тихий, взрослые туда не заглядывали. Очень удобно. Если скажешь «приходи на наше место», никто и не догадается, где это. Впрочем, и говорить-то не приходилось, «наше место» за пару недель стало традиционной точкой, где можно встретиться, перед тем как двинуться «навстречу приключениям». Приключения, правда, были не бог весть какие, но все-таки повеселее, чем с одноклассниками учителей обсуждать. Пару дней они втроем смотрели у кого-нибудь дома видик – Игорь финансировал еду, напитки и очередную кассету, – а потом пару дней шастали, как он это называл, в поисках приключений. Ну то есть по всяким местам, которые были самому Игорю, что называется, не по возрасту. А в компании явно взрослых Серого и Косого его воспринимали как такого же. С ними можно было и в бильярдный клуб зайти, и даже в пивную. Платил, разумеется, тоже Игорь, которому это даже нравилось. Таким образом он словно бы придавал себе значимости.