Тарназариум Архимеда - Спейсер Кацай

"Бывшие, — мысленно повторил Дик. — Бывшие? Значит, теперь мистер Маккольн работает на кого-то другого? Или на самого себя".

— Да и Пентагон с его "Голубой книгой"… — продолжал между тем Маккольн. — Короче, я сейчас включу маячок и проедусь по левой дороге. Ты, брат, бери джип, загрузись оружием, желательно большего калибра, и дуй по маяку ко мне. И времени, времени не теряй! Бомбоубежище папашино подождет. Пятнадцать лет ждало. Все. Конец связи.

Маккольн кинул рацию в кабину, и сам легко запрыгнул в нее. В отличие от Хастона, он был в хорошей форме. Отдохнувший немного двигатель недовольно заворчал, словно потревоженный спросонок зверь, и машина начала тяжело разворачиваться по пропыленной дороге, впрессовывая в нее ребристые следы своих протекторов. Закончила неуклюжие движения и двинулась вниз, к развилке, выворачивая колеса влево.

Дальше Дик действовал чисто инстинктивно. Когда борт грузовика, быстро набирающего скорость, поравнялся с валуном, за которым притаился Хастон, тот бесшумной тенью выскользнул из-за него, вцепился своими черными ручищами в прохладный металл и перекинул тяжелое тело в пространство, пахнущее промасленным брезентом. Вышло не плохо, не смотря на то, что Дик был не в лучшей спортивной форме. "Не плохо" потому, что машина не остановилась, а, надсадно подвывая, снова поползла вверх на первой передаче. Но уже по левой дороге. Дороге, ведущей к комплексу.

Мимо проплывала ночь. Удушливая ночь конца последней четверти уходящего тысячелетия земной истории. Ночь, вывернутая наизнанку лицами людей, спящих в далеких душных комнатах, изъеденной колдобинами дорогой, протянувшейся между невидимых в темноте плоских гор, и жесткой поверхностью днища кузова, нещадно расплющивающего каждым свои толчком тело Хастона. Дик попытался устроиться поудобнее, протиснувшись в щель между низким бортом и, прикрытым брезентом, грузом. Кстати, а что это Маккольн везет своему разлюбезному другу Радживу?

Дик попытался приподнять край брезента и тот на удивление легко поддался его руке. Начинало светать. Хастон прищурился, разглядывая в неверном сером свете груз, раскачивающийся от пульсирующего движения автомобиля. Машину бросило в сторону на особо глубокой рытвине и Дик, отпустив грубое покрывало, едва успел ухватиться за борт грузовика, смягчая удар об него своего тела и пробуя остановить, помчавшиеся вскачь, мысли.

Черт возьми!.. В безлюдную скалистую пустыню Южных Штатов можно, конечно, возить все. От швейных машинок до наркотиков и оружия включительно. Но зачем здесь компрессор, несколько комплектов аквалангов, гидрокостюмы, мотки тонких линей? Такой ассортимент более уместен на морском побережье, где-нибудь в районе Пенсаколы, где Дик впервые встретился с Маккольном. Но здесь?!

Пригнув голову, чтобы его не было заметно из кабины, и, вцепившись обеими руками в борт, Хастон задумался. Маккольн, конечно, парень еще тот. Силен, умен, сообразителен, коварен. Агент ЦРУ. "Бывший агент", — поправил себя Дик. За все прошедшие годы, на протяжении которых Хастон из-за тюремной решетки пытался эпизодически наблюдать за жизнью Маккольна, многое могло произойти. Слишком обрывочна была информация, слишком много было в ней белых пятен.

Внезапно Дику вспомнилась заметка из какой-то калифорнийской газетенки, на которую он обратил внимание только потому, что собирал все материалы по лунной тематике. Вот и в том листке было сообщение о создании совершенно навороченной организации под названием "Лунная Республика". Некто Деннис Хоуп, найдя, как ему казалось, лазейки в международном космическом законодательстве, начал продавать зажравшемуся народу недвижимость в виде участков лунной поверхности.

Что ж, бизнес как бизнес. Ничем не хуже другого. Мало ли лопухов, и не только растительного происхождения, произрастает на этой планете? По крайней мере, эта деятельность намного лучше того, чтобы пичкать тот же народ ЛСД или героином. Только вот ведь в чем дело. Дик помнил, как удивился тому, что на фотографии с пресс-конференции Хоупа за спиной того просматривалась фигура Дэна Маккольна. И хотя его имя не упоминалось ни в этой заметке, ни в одном из последующих материалах, Хастон своим обострившимся чутьем ощутил, что Маккольн берет какое-то участие в проекте. В каком только качестве, не понятно. Но, как известно, в любых проектах их идеологи и вдохновители стараются держаться в тени.

Хастон тряхнул головой. Ладно. Лунная Республика, не Лунная Республика — это сейчас дело десятое. Не настало ли время поговорить с мистером Маккольном о делах более насущных? Они вроде, уже и от комплекса недалеко. То есть, при любом развитии беседы помощь оттуда должна быстро подоспеть. Главное, Арданьянов расшевелить. А уж это он всегда может сделать.

Осторожно высунув голову из-за борта, Дик оглядел, проплывающие пульсирующими толчками, окрестности. Тускло-серебристый предутренний свет, казалось, слегка вибрировал от какого-то скрытого напряжения. Светлело в этих местах резко и быстро, как-то сразу. И именно это должно было произойти через несколько минут. Пора было принимать окончательное решение. Тем более, что машина находилась уже в какой-то сотне метров от замаскированного входа в комплекс.

Дик прислушался к себе. Странно. Неуловимой дрожи пространства, которую он всегда и всем телом ощущал возле работающего комплекса, заметно не было совершенно. Было щемящее ощущение полностью мертвой, одичавшей до безжизненности, природы. Что-то случилось. Случилось что-то.

Хастон прищурился, пытаясь рассмотреть сторожевые кактусы и два огромных валуна, прикрывающих стальной люк входа в комплекс. Кактусы были сломаны, а возле самых валунов…

Грузовик резко затормозил, накреняясь на борт, возле которого застыл Дик. Его резко бросило на металлическую перегородку. Но Хастон не стал останавливать этого случайного движения, а, наоборот, поспособствовал его продолжению, рывком своих рук выбрасывая тело на дорогу, перекатываясь по ней и впечатывая тело в тень невысокого утеса, нависшего над автомобилем.

Маккольн ничего не заметил. И это было естественно. Потому что его сейчас интересовало совершенно иное. Наклонившись к запыленному лобовому стеклу, он изумленно разглядывал небольшой серебристый диск, лежащий возле двух огромных глыб, напоминающих грубо высеченные панцири гигантских черепах.

Потянулся за рацией, одновременно доставая из кобуры старый, проверенный-перепроверенный в разных передрягах, "магнум".

— Раджив! Раджив! Ты меня слышишь?

Микрофон зашуршал слабыми помехами, чем-то пару раз щелкнул и, в конце концов, отозвался: