Последние узы смерти - Брайан Стейвли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Полетел за остальными, – тихо сказал Талал.
– Или сбежал, – возразила Гвенна.
Бежать было от чего. Правда, Джак со своей птицей захватил господство в небе, но у Раллена в распоряжении осталось двадцать солдат с луками и взрывснарядами. А кеннинги Раллена, если лич сумеет их нацелить, способны были покалечить даже Короля, сбить птицу. И еще были другие кеттралы, те, кого подзывал недавно Раллен. Гвенна пока едва различала в небе несколько движущихся на север точек.
– Не бежит он, – сказал Талал, указывая на низменный остров, где ждали Анник с остальными кеттрал. – Подбирает наших.
Гвенна сквозь зубы втянула воздух.
– Времени в обрез, – сказала она. – Если остальные птицы подоспеют, пока свистки у Раллена, нам крышка. Джак с Королем молодцы, но против пятерых не выстоят.
Она перевела взгляд от неба и моря к крепости. После первой беспорядочной атаки на амуничник лич наконец взялся за ум и стянул своих людей за стены. Какой смысл атаковать Гвенну и Талала с земли, если можно немножко подождать и поднять в воздух пять крыльев? С крыши амуничника Гвенне был лучше виден укрытый за стенами двор.
– Птицы смогут сесть там, под прикрытием. Если так, нам конец.
Она глубоко вздохнула, глядя на удаляющегося Аллар-ра, попыталась в уме прикинуть направление и время полета, но отступилась. На самом деле у нее остался единственный ход.
– Придется взломать ворота. Надо пробраться во двор.
– Лучше бы дождаться Джака с остальными.
– Некогда дожидаться. Пока они доберутся, Раллен посадит и снова поднимет пять птиц. У наших даже шанса сесть не будет.
Неприятная правда, но делать нечего. Она заглянула в дыру в крыше, шагнула в нее, провалилась на пять футов и вскрикнула, приземлившись. Боль от сломанного ребра прострелила грудь. Талал поступил умнее: опустился сперва на балку, а уж с нее спрыгнул.
– Дверь. – Гвенна поморщилась, выпрямляясь. – Сбивай петли.
Талал взглянул на нее, кивнул. Оттаскивая ящики, Гвенна услышала тихий звон – невидимая сила сломала дверные петли.
Гвенна обеими руками подхватила деревянную створку – тяжеленная, но когда сыплются стрелы, это к лучшему.
– Бери ту, – крикнула она, кивнув на узкий дощатый трап, ведущий на чердак.
Талал поднял бровь и вложил один из мечей в ножны, освобождая руку.
Гвенна встретила его взгляд:
– Готов?
– Штурмовать укрепленную позицию, прикрывшись дверью и амбарной лесенкой? Чего бы не быть готовым?
Лицо в синяках, залито кровью из ссадины на голове, впереди смерть – но Талал улыбался.
Гвенна поймала себя на ответной ухмылке:
– А я столько лет думала, что у тебя нет чувства юмора.
– Ничего. Я все эти годы думал, что ты стерва.
– Стерва, говоришь? А вот посмотрим!
Она вылетела наружу, прикрываясь спереди и сверху створкой. Сердце заходилось в груди, сапоги топотали по битому камню. Она слышала, что Талал не отстает, дышит за спиной тяжело, но ровно. Она его чуяла. Что бы он ни говорил, а пахло от него готовностью. Первая стрела ударилась в доски двери, и Гвенна пошатнулась, но удержалась и понеслась дальше вслед за рвущимся из груди ревом.
Она не видела, куда бежит, и не собиралась ради одного взгляда подставляться под ливень стрел. Старалась бежать по прямой и все равно врезалась в крепостную стену наискосок – врезалась с такой силой, что треснул угол двери, а доска ударила ее по лбу. Сверху створка обросла стрелами: все время ее безумного рывка они падали градом. Зато теперь, вплотную к стене, она неплохо укрылась от обстрела.
Талал приставил к камням лестницу. До гребня стены она не дотягивала, но об этом будет время подумать, когда доберутся до верхней ступени.
– Давай, – поторопил лич. – Я пока удержу над тобой эту дверь.
Гвенна кивнула. Она выпустила тяжелую створку, но та не упала, а зависла крышей над ее головой и только чуть покачивалась под ветром.
– Смотри на меня эту дрянь не урони! – крикнула она, поднимаясь.
В створку ударилось еще несколько стрел и по меньшей мере один камень. Дверь дернулась, но выдержала. Гвенна оглянулась. Талал потел, пыхтел, не сводя глаза с зависшей над ней деревянной створки.
– Давай, – прорычал он.
Она уже стояла на верхней перекладине и тянула руку к гребню, когда лич застонал, и дверь вдруг ушла вверх и в сторону, как сорванный ветром лист. Гвенна уже смотрела через стену во двор под собой. Двое часовых Раллена неслись к ней по узким мосткам вдоль гребня. Первого она встретила ударом в горло, высвободила клинок и отбила выпад второго, одновременно озирая двор. Там было два десятка солдат – половина с луками, и все целили прямо в нее. Ровно посередине их строя, тяжело навалившись на трость, стоял Якоб Раллен собственной персоной. Из его рассеченной щеки текла кровь, но губы растянулись в застывшей ухмылке.
– Конец тебе, Шарп, – рявкнул он. – Так и подохнешь никудышницей.
Он оглянулся на своих:
– Цельте по ногам, пусть еще поживет, подергается.
Гвенна нырнула под защитную стойку уцелевшего часового, обхватила его за шею, приставила нож к горлу и подтянула к себе, прикрывшись неуклюжим живым щитом.
– Еще не конец, – отозвалась она.
Раллен сплюнул в пыль:
– Стрелять по готовности.
Несколько солдат встревоженно переглянулись. Как видно, одно дело – убивать невинных на Крючке, а вот прикончить своего, проткнуть стрелами человека, с которым целый год жили, ели и учились, не так просто.
– Что за командир приказывает стрелять по своим? – выкрикнула Гвенна. – Хотя какой из тебя командир?
– Командир, – прошипел Раллен, – это тот, кто принимает решения. Хотя что ты в этом понимаешь?
Он обернулся к солдатам:
– Кто спустит тетиву последним, умрет.
«Вот и тяни время разговорами», – подумала Гвенна, слушая пение луков.
Болты и стрелы входили в тело солдата с тошнотворным влажным стуком. Он застонал, захлебнулся собственной кровью, рыпнулся, но Гвенна упорно держала его даже после того, как тело перестало дергаться, – выжидала затишья в первом залпе. Во время короткой паузы она отпихнула мертвеца и прыгнула с узкой стены.
Приземлилась она жестко и, перекатываясь, чтобы вскочить, ждала удара в лицо. Свой клинок она выхватить не успевала. Слишком много против нее лучников.
«На этот раз мне победы не видать, – думала она, уставив взгляд на ухмыляющегося Раллена, – но прошу тебя,
