Валентайн - С. Сомтоу

— Можно мне тоже вина? — попросил Тимми.

— Но ты же не пьешь... вина[76], — пошутил Джонатан Бэр, который сидел тут же, в ложе, и нервно барабанил пальцами по подлокотнику кресла. Да уж, подумала Хит, когда твой фильм выдвигают на семь номинаций «Оскара», тут кто угодно занервничает.

— Теперь пью, — сказал Тимми Валентайн. — А что, нельзя? Если я выпью вина, меня что, заклеймят позором?

— Ну хорошо, — сказал Бэр. — Только следи, чтобы тебя не снимали на телекамеры. Нам не нужно, чтобы ты подавал плохой пример детям, которые смотрят сегодняшнюю трансляцию.

— Чепуха! — фыркнул Тимми. Так по-детски, подумала Хит. Две тысячи лет без детства — разумеется, он теперь наслаждается этим ребячеством. Она поневоле улыбнулась. — Ну да, — сказал Тимми, как будто прочитав ее мысли. — Я хочу веселиться хоть как-то. — А потом пересел поближе к Пи-Джею и Хит — единственным из всех присутствующих, кто знает про него всю правду — и добавил вполголоса, чтобы больше никто не слышал: — Да, я стал смертным. Но при этом я не вернул всего. Я по-прежнему евнух. Но с точки зрения карьеры это даже неплохо. Я еще долго смогу петь сопрано... даже когда я состарюсь и стану противным и несексуальным.

— Ты всегда будешь сексуальным, Тимми, — сказал Пи-Джей.

— Ах ты, старый развратник, — парировал Тимми. Они рассмеялись и обнялись, все трое.

Дамиан уже вернулся в ложу.

— Так, ребята, — сказал он, опускаясь в кресло. — Хватит смеяться, давайте послушаем. Сейчас объявят, кто победил в номинации за лучший сценарий...

Победил Брайен Дзоттоли.

• наплыв •

Брайен попросил меня получить за него награду... ну, если ему ее вдруг присудят... он сейчас далеко, путешествует по миру, пытается найти себя или еще чего, я не знаю... буквально на днях я получил от него письмо со штемпелем Тимбукту. Я хочу вам его прочитать.

Вот только песок из конверта вытряхну...

[СМЕХ]

Ну вот.

Дорогой Джонатан,

Здесь все так странно, в этом диком глухом краю. Но здесь хотя бы не так шумно, как в Лос-Анджелесе. Я не знаю, когда вернусь. Знаю только, что очень нескоро. Я слышал, меня номинировали на «Оскара» — ты, наверное, не поверишь, но в здешнем отеле есть CNN! — хотя я на сто процентов уверен, что ничего я не выиграю. Так что не буду даже напрягаться и составлять проникновенную речь, чтобы ты прочел ее за меня на церемонии вручения, хотя если я все-таки получу «Оскара» — ха-ха-ха, — ты там возьми его за меня. А если без шуток, вот ты сам мне скажи: если бы ты был в жюри, ты бы выбрал меня? Что-то я сомневаюсь.

Мне здесь очень нравится. Жалко, что тебя нет рядом. Тебе бы здесь тоже понравилось. Кстати, здесь нет туалетной бумаги, так что я вынужден пользоваться листочками из записной книжки. Приходится экономить, поэтому ты уж меня извини за такое короткое письмо.

Всего тебе самого наилучшего,

Брайен Дзоттоли.

[СМЕХ]

Ну, я доподлинно знаю, что если бы Брайен сейчас был здесь, он бы обязательно поблагодарил своего режиссера, чуткого, понимающего, не особенно требовательного и вообще во всех отношениях замечательного...

[СМЕХ]

Мне бы хотелось добавить несколько слов от себя. Насчет спецэффектов. Меня часто спрашивают, как мы ставили тот эпизод с зеркалами. Так вот, мы не пользовались сложной компьютерной графикой, как в «Терминаторе-2», и не строили никаких роботов с дистанционным управлением.

Все, что вы видели в фильме, — это все настоящее.

Настоящее.

Настоящее!

• наплыв •

— Отличная речь, — сказал Тимми Бэру, когда тот вернулся в ложу и сел на место, вытирая лоб шелковым носовым платком.

— Спасибо, — выдохнул Бэр. — Давно я так не напрягался. Письмо я сам выдумал, разумеется. Мы до сих пор ничего не знаем про Брайена: где он, что с ним.

— Но тела пока не нашли, — заметила Хит. Она тоже не знала, где сейчас Брайен, но почему-то была уверена, что ни Брайен, ни Петра не исчезли насовсем.

Когда-нибудь они вернутся из Зазеркалья. И Эйнджел — тоже. Эйнджел Тодд, бессмертный вампир.

— О Господи! Вы посмотрите! — воскликнул Дамиан. — Это же Рональд Рейган!

— Нет, это Сильвестр Сталлоне.

— Да ладно. Они совсем не похожи.

Леди Хит рассеянно оглядела зал. Знаменитостей собралось немало. Впрочем, это понятно. Журналисты носились туда-сюда, как сумасшедшие. Прямо парад вычурной броской моды! Блестки, парча, боа из перьев, дорогие меха и бриллианты, бриллианты, бриллианты. Матери Тодда это бы понравилось. А Эйнджелу скорее всего нет. Его представления о рае достаточно скромные: бродить в одиночестве по лесу и петь для себя какую-нибудь простую фольклорную песню. Однажды она застала его за этим занятием. Она до сих пор помнит мелодию и даже слова:

Быть искренним — это великий дар.

Быть свободным — великий дар.

И еще она помнит, как Эйнджел пел эти слова. Как будто произнесенные вслух, они могли освободить его от всех забот и печалей мира. Ей очень понравилось, как он пел. Именно в эти минуты, когда он был один и пел для себя, а не для публики — для публики, которой надо понравиться, которой надо угодить; для публики, которая претендует на полное обладание тобой, как будто ты ей что-то должен; которая в каком-то смысле была продолжением одержимой и собственнической любви его матери, — только в эти минуты в его голосе появлялось что-то похожее на ту кристальную чистоту, которой обладал голос Тимми Валентайна. Леди Хит вдруг поняла, что скучает по Эйнджелу. Ей бы очень хотелось увидеться с ним опять. Поскорее бы он возвращался... но она знала, что Эйнджел вернется лишь через много лет, когда она сама станет уже старухой, он останется прежним. Таким же, каким он был, когда ушел в Зазеркалье. Состарится только она. А он навечно останется молодым.

— Ты про Эйнджела думаешь? — тихонько спросил Тимми.

— Да, — ответила Хит.

— Я так и понял. — Он помолчал и добавил: — Знаешь, то, что сейчас происходит с ним, — я через все это прошел.

— Они вернутся, — сказала Хит со спокойной уверенностью.

— Джонатан вряд ли получит «Оскара» за лучшую режиссуру, — сказал Пи-Джей. — Многие считают, что фильм для мейнстрима слишком завернутый...

— Ну, я тоже вряд ли чего получу за лучшую главную роль, — сказал Тимми. — В том смысле, что детям за главную роль «Оскара» не дают...

— Но ты можешь его получить по другой номинации... за лучшую песню, — сказала Хит. — И ты написал главную тему для «Валентайна», которая уже десять недель держит первое место в чартах. И ты сам понимаешь... на самом деле... о Господи, сейчас как раз собираются объявить победителя... за лучшую песню! Тише, давайте послушаем!