Меч Шаннары - Терри Брукс

Менион наблюдал, как тролли удаляются, исчезая в густом рассветном тумане, и никак не мог прийти к решению, следует ли ему вмешаться. Алланон дал ему четкий приказ — от его быстрого выполнения зависело спасение тысяч жизней. У него не было времени на безумные вылазки на вражескую сторону ради удовлетворения собственного любопытства, даже если этим он мог спасти‡ Шеа! Но что, если у них в плену Шеа? Стоило у него промелькнуть этой стремительной мысли, как решение возникло само собой. Шеа значит для них все — если оставался хоть малейший шанс, что это его уносят в тяжелом мешке, Менион обязан был попытаться спасти его.

Он вскочил на ноги и стрелой помчался на север, в ту сторону, откуда только что пришел, вслед за четверкой троллей. Различать направления в густом тумане было затруднительно, но у Мениона не было времени волноваться из-за этого. Выкрасть этого пленного у четверых вооруженных троллей было невероятно трудным делом, особенно если вспомнить, что любой из них в одиночку мог без труда справиться с горцем. Кроме того, существовала опасность, что они с минуты на минуту могли миновать линию вражеских часовых. Если он не сумеет остановить их прежде, чем они пройдут через посты северной армии, он проиграл. Им удастся спастись только в том случае, если обратный путь к Мермидону останется открыт.

На бегу Менион ощутил, как на лицо ему падают первые капли близящегося ливня; ветер крепчал, а над его головой зловеще рокотал гром. Он отчаянно вглядывался в клубящуюся туманную мглу, ища тех, за кем гнался, но ничего не видел. Почти уверенный, что опоздал или разминулся с ними, он опрометью мчался по равнине, бешеной черной тенью рассекая туман, шарахаясь в сторону от встающих на пути деревьев и кустов, всматриваясь в пустынный пейзаж. Дождь бил ему в лицо, вода затекала в глаза, мешая видеть, заставляя его замедлять бег и вытирать с лица теплые капли дождя и пота. Он в гневе потряс головой. Он должны быть где-то рядом! Он не мог их потерять!

Внезапно из тумана позади и чуть левее его показались четверо троллей. Менион неверно оценил их шаг и значительно обогнал их, думая, что они движутся очень поспешно. Пригнувшись, он бросился за небольшой куст и стал ждать, наблюдая за их приближением. Если они вдруг не свернут в сторону, то пройдут совсем рядом с густыми зарослями кустарника — эти заросли от троллей пока скрывал туман, но Менион видел их ясно. Горец покинул свое укрытие и бросился вперед, потеряв при этом троллей из вида. Если они заметили его силуэт в тумане, ему конец. Подходя к зарослям, они уже будут ожидать нападения. Но если ему повезло, то он устроит им засаду и приготовится удирать обратно к реке. Он свернул налево и бежал по равнине вдоль зарослей, пока не отыскал подходящее место и не заполз на четвереньках в кусты, тяжело дыша и осторожно выглядывая наружу.

Какое-то время он видел только туман и дождь, а затем из серой мглы вынырнули четыре кряжистые фигуры, размеренно шагающие в сторону его укрытия. Он сбросил стесняющий движения охотничий плащ, насквозь промокший под утренним дождем. Чтобы уйти от неповоротливых троллей, похитивших пленника, ему понадобится все проворство его ног, и плащ будет ему только помехой. Помедлив, он скинул и тяжелые охотничьи сапоги. Рядом с собой он положил меч Лиха, вынув его блестящий клинок из кожаных ножен. Он торопливо натянул на огромном ясеневом луке тетиву и достал из колчана две длинные черные стрелы. Тролли были уже совсем рядом с его укрытием; их темные силуэты четко виднелись сквозь листву и ветви кустов. Они шли парами, один из передних нес на плече обмякшее тело связанного пленника. Не подозревая о засаде, они шагали прямо на сидящего в кустах человека; судя по всему, они уверенно чувствовали себя на территории, полностью занятой их войсками. Менион медленно приподнялся на одно колено, положив на тетиву черную стрелу, и стал молча ждать.

Тролли уже поравнялись с зарослями, когда из тумана с громким свистом вылетела первая стрела, пронзив мясистую икру неуклюжего северянина, тащившего пленника. Взревев от ярости и боли, тролль выронил свою ношу и рухнул, обеими лапами схватившись за окровавленную ногу. Потрясенные и сбитые с толку, его спутники на миг замерли, и Менион тут же выпустил вторую стрелу, по самое оперение вошедшую в плечо второму из идущих впереди, и тот завертелся на месте, ослепленный болью, и врезался в тех, кто шагал следом.

Подвижный горец без промедления выпрыгнул из кустов и бросился на ошеломленных троллей, дико крича и размахивая мечом Лиха. Тролли невольно попятились, на шаг отступив от позабытого в суматохе пленника, и Менион свободной рукой тут же взвалил его обмякшее тело себе на плечи, прежде чем изумленные тролли успели сдвинуться с места. В следующий миг он промчался мимо, и его меч рассек запястье ближайшему из троллей, тщетно пытавшемуся схватить его. Путь к Мермидону был открыт.

Двое троллей, один невредимый, а другой легко раненый, тут же бросились в погоню, тяжело топча мокрую от дождя траву и сохраняя решительное молчание. Тяжелые доспехи и природная неповоротливость сильно мешали им, но все же они двигались быстрее, чем ожидал от них Менион; кроме того, они были отдохнувшими и полными сил, а он уже порядком устал. Даже без охотничьего плаща и сапог горец не мог бежать быстрее, связанный пленник мешал ему. Дождь падал сплошной стеной, вода и ветер хлестали его по лицу, но он заставлял себя бежать еще быстрее. Скачками и перебежками мчался он через равнину, обегая маленькие деревца, огибая заросли кустарника и наполнившиеся водой рытвины. Даже босиком он постоянно скользил на мокрой траве и едва не терял равновесие. Несколько раз он спотыкался и падал на колени, но тут же вскакивал на ноги и несся дальше.

В мягкой на вид траве скрывались и камни, и колючие растения, и вскоре его ноги покрылись порезами и начали обильно кровоточить. Но он, не замечая боли, мчался вперед. Только бескрайние равнины наблюдали за странной гонкой громадных неуклюжих охотников и их подобной тени добычи, мчащихся на юг сквозь хлещущий дождь и ледяной ветер. Они бежали по бескрайним равнинам, ничего не видя, не слыша, не чувствуя, и ничто, кроме свиста ветра в ушах, не нарушало для них жуткого безмолвия. Шла жестокая, беспощадная борьба за выживание — испытание тела и духа, в котором юному принцу Лиха приходилось черпать последние капли своей силы.

Время остановило свой ход для бегущего горца, но он все еще заставлял свои ноги двигаться, хотя давно уже превзошел все пределы нормальной выносливости мышц — а реки все еще не было видно. Он больше не оборачивался, чтобы взглянуть, не настигают ли его тролли. Он ощущал спиной их близость, мысленно слышал их хриплое дыхание; должно быть, они стремительно догоняют его. Надо бежать быстрее! Надо успеть добраться до реки и освободить Шеа‡ Почти теряя сознание от изнурительной нагрузки, он бессознательно относился к похищенному как к своему другу. Взвалив загадочного пленника на плечи, он обнаружил, что тот мало весит и легко сложен. Все говорило о том, что это наверняка окажется пропавший юноша.