Русская фантастика 2008 - Юрий Нестеренко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Понятно…
Многое действительно стало понятно. И в самом деле угораздило столкнуться с человеком, обладающим экстрасенсорными способностями. Сергей Белецкий никоим образом не относился к числу слегка шизанутых граждан, фанатично верящих в магию, привороты-наговоры и прочее столоверчение. Но и полным скептиком не был. Например, один его знакомый, человек трезво мыслящий и к беспочвенным фантазиям не склонный, встречался в свое время с болгарской прорицательницей Вангой. И уверял: да, и в самом деле способна заглянуть в душу, в мысли человека… И про других не фальшивых экстрасенсов доводилось слышать от людей, заслуживающих доверия.
Сергей, убежденный материалист, выработал для себя такую концепцию: есть определенное число людей, обладающих способностями, которые мы называем паранормальными. (Шарлатанов, несомненно, на порядок больше, но не о них речь.) Потусторонщины в этих свойствах нет — нечто вполне материальное, но толком не изученное. В конце концов, и месмеризм, сиречь гипноз, многие поколения ученых считали жульничеством. Ничего, разобрались в конце концов, включили в материалистическую картину мира. Разберутся и с телепатией, и с ясновидением.
Всё так, но…
Но как-то не очень радует, когда такой вот телепат-экстрасенс незвано и непрошено врывается в твою личную жизнь.
— Что же он в такой рванине ходит? — спросил Сергей. — Не сидит в офисе, не зазывает клиентов рекламой: белый маг, дескать, в четвертом поколении, с астральным дипломом…
— Не знаю… — пожал плечами Антон. — Может, потому что настоящий? Спонтанные озарения, например… Не включается дар от появления денежного клиента…
— Где живет? И на что?
— Официально — бомж. В подвалах не спит, кочует по квартирам своих поклонниц, старушек в основном. У них, надо понимать, и кормится.
«Ну-ну, — подумал Сергей. — А еще иногда изображает родственника людей, которых видит впервые в жизни. Побочный, так сказать, приработок…»
И ведь даже сумел, подлец, внушить чувство узнавания — сейчас Сергей уверился, что лицо «блаженного старца» показалось ему смутно знакомым в результате гипнотического внушения.
2.Вечером он вновь увидел оборванного экстрасенса. После работы, опять возле парковки. Торопливо сел в «опель-вектру» и уехал, не обращая внимание на отчаянные жесты блаженного. Взглянул в зеркало заднего вида — неподвижная фигура в плаще с чужого плеча застыла у шлагбаума, загораживавшего выезд со стоянки. Казалось, что затылок сверлит взгляд — того самого мертвого глаза. Неприятное ощущение…
А ведь товарищ попался упорный, снова заявится сегодня на квартиру, как пить дать. Ну и пусть — пятница, и Сергей как раз собирался смотаться на уик-энд в Питер. Так и поступил — не заезжая в здешнее жилище, выехал из города на трассу «Прощай, подвеска!»
…Два выходных промелькнули незаметно: ночевал у Наташки и зятя, одно койко-место Сергей забронировал для себя как раз для таких случаев; поговорили, дочь порадовала: будет внук, сходила на УЗИ — мальчик! В субботу — к знакомому стоматологу, доверять ТО и плановый ремонт своих челюстей провинциальным зубодерам рискованно. Вечером посидел в ресторане со старым приятелем, тоже журналистом; осторожно прозондировал почву: как жизнь, как работа, всем ли доволен? — один в поле не воин, надо потихоньку сколачивать собственную команду.
А воскресным утром заявился Лешка Базыкин по прозвищу Жеребец. Вполне в своем стиле — без звонка, без приглашения. Сидел на кухне, жадно глотал кофе, мотал лошадиной башкой. Сергей ему рассказал чистую правду: устроился, дескать, в провинциальную газетенку; про оклад и перспективы — ни слова.
Но Жеребец, похоже, ничего не слышал из реплик Сергея: был переполнен великими идеями, каковые и спешил озвучить. Виртуальный журнал! Информационно-аналитический интернет-ресурс! По-настоящему оппозиционный! Интернет — последняя линия обороны, последний редут, из которого можно стрелять по режиму, скатывающемуся к откровенному фашизму!
— Ты с нами? — вопрошал Лешка, отчего-то заранее уверенный в положительном ответе.
— Подумаю, — обтекаемо ответил Сергей. — Оставь визитку.
Визитки у Жеребца не нашлось (кто бы сомневался!), накарябал телефон на обрывке бумаги, Сергей взял, зная, что никогда не позвонит. Неприятный, в целом, получился разговор. Неприятный и ненужный…
Выпроводил, наконец, а там и обед подоспел, и пора уже было собираться в Солнечноборск.
Ехать туда совершенно не хотелось… Вот ведь чертов экстрасенс! Сумел ведь зацепить, напугать…
И главное, непонятно, — чем именно.
Гипноз, не иначе.
3.По дороге Сергей так и этак вертел в голове свой недолгий разговор с «блаженным старцем», пытаясь выудить скрытые между слов намеки. Не преуспел, и постановил: надо встретиться еще раз, уже по своей инициативе и владея полученной от Антона информацией. Встретиться и прояснить, по возможности, эту мутную историю. А то ведь не будет покоя…
Вошел в квартиру — пустынную, темную, безмолвную — чувство тревоги не оставляло. Зажег везде свет, включил громкую музыку, — не помогло.
Рассердился, достал из бара бутылку коньяка, хватанул сто грамм без закуски, затем еще сто, — постепенно полегчало. Понял — ждет, что в дверь сейчас позвонят. Пусть уж он и в самом деле придет, этот неприятный гость, чем так изводиться-то…
Но гость не шел.
Горячей воды опять не было, Сергей даже немного обрадовался — вот и случай выпал испытать собственноручно смонтированную систему. Система работала идеально — уже через двадцать минут из крана потекла вода вполне приемлемой температуры.
Он убрал инструкцию от водогрея и ЗИП в шкаф, сложил и вынес во двор опустевшую картонную коробку. У мусорного контейнера постоял, всматриваясь в темноту: не видна ли где нелепая фигура в плащике с чужого плеча? Нет, не видна…
Вернулся, убрал дрель и сверла, собрался стереть со стены не пригодившиеся меловые крестики… И вдруг вспомнил последнюю реплику ханыги-телепата, при сегодняшнем анализе разговора она выскочила из головы… Слишком зол был Сергей под конец беседы, и уже не прислушивался к словам гостя.
А зря…
«Сверли здесь, богатым будешь!» — что-то вроде этого прозвучало. Любопытно, любопытно… Вдруг действительно то было спонтанное озарение?
Под одним крестиком стена отзывалась глухим звуком, таким же, как и остальная поверхность. Зато под вторым… Он простукивал так и этак, с разной силой, — сомнений не было: полость, прикрытый штукатуркой тайник. Ну-ка, ну-ка… Сергей отправился за инструментами.
Дом был пятидесятых годов, основательной постройки, и под штукатуркой скрывалась добротная кирпичная кладка. Но кто-то и когда-то аккуратно выдолбил из щелей раствор, вынул один кирпич, — а затем прикрыл получившуюся нишу фанеркой и вновь заштукатурил.
В тайнике лежала жестянка, сквозь обильно присыпавшую кирпичную пыль с трудом определялся ее цвет — не то голубой, не то синий.
Клад.
Он несколько минут не решался протянуть к жестянке руку. Неправильно всё… Пришел незнакомый экстрасенс, узрел внутренним взором хорошо замаскированный тайник, ткнул носом в банку, набитую… Чем? Золото, камешки? Неважно что, так прятать будут лишь очень ценную вещь… Не бывает. Морок какой-то… Наваждение.
Потом достал, обтер тряпкой кирпичную пыль, ржавчины не было ни малейшей. Банка — круглая, невысокая, но широкая — оказалась из-под черной икры. Из тех банок, которые не надо вскрывать консервным ножом, достаточно снять плотно притертую крышку с резиновой прокладкой. Сейчас таких вроде бы уж и не делают…
На крышке крутой дугой изогнулся осетр, надпись крупными буквами: ИКРА. Ниже шрифтом поменьше: зернистая осетровых рыб, ГОСТ 4472-55. И совсем уж мелкими буковками по краю банки: Министерство рыбного хозяйства СССР, «Каспрыба», Каспийское икорно-балычное объединение, г. Астрахань.
Да-а-а… Ностальгию вызывает баночка, и еще какую… Не часто у них появлялся на столе этот продукт… Хотя, по рассказам бабушки, лет за десять до рождения Сергея черная икра лежала в крупных магазинах в свободной продаже. И красная лежала, и консервированные крабы, и многие другие вкусности, ставшие впоследствии страшным дефицитом. Но в семидесятые — уже только в праздничных наборах, да и то не всем подряд… Ну и конечно, в тех магазинах, в которые так просто с улицы не зайдешь.
Ладно, хватит ностальгировать над старой банкой… Пора полюбопытствовать содержимым. Не окаменевшая же там икра, хочется надеяться.
Судя по весу жестянки, ожидать, что она набита царскими червонцами или ювелирными украшениями, не приходилось. Потряс — ничего не перекатывается, не ударяется о стенки. Но и не пустая, та была бы гораздо легковеснее.