Стрела, монета, искра - Роман Суржиков

Приближалась Река — главная цель путешествия. Все чаще среди его спутников заходили разговоры об искре и связанных с нею чудесах.

Что представляет собою искровая сила, большинство воинов знали по герцогскому замку в Первой Зиме. Праздничными ночами или, скажем, на недавней свадьбе леди Ионы по зубцам стен и верхушкам башен загорались цветные огоньки. Когда замок запирается, готовясь к осаде, — это помнили по оборонным учениям — вспыхивают направленные огни и шарят пятнами света по земле вокруг стен. Кроме того, в центральных башнях имеются насосы, которые закачивают воду из колодцев в водонапорные емкости на верхних этажах. Та странная сила, что зажигает огни и вращает валы насосов, и есть таинственная искра.

Еще об искре знали то, что она как-то связана с медными проводами, обернутыми вощеной тканью, и с разлапистыми ветряками, торчащими на мачтах. Вращение крыльев ветряной мельницы представлялось воинам делом ясным, понятны были и пятна света в замковом дворе — примерно как от факелов, только белее и не дрожат. Но вот все, что происходило в зазоре между дуновением ветра и появлением света, виделось сплошным колдовством. Природа искровой силы была столь запутана, чудесна и непонятна, что воины даже не пытались думать на эту тему — все равно умом ее не постичь.

Однако легко было понять, что несколько ветряных мельниц — безделица в сравнении с целой рекой, которая пережата плотиной и крутит сотни водяных колес. Любому ясно: река намного сильнее ветра и искровой силы она даст куда больше. На это и направилось воображение участников похода: как изменится лес и все Запределье, когда здесь выстроят плотину и цех?

— Весь лес огоньками осветят! Каждое дерево засияет! — заявлял один из греев.

— Это еще зачем? — возражал другой. — Замок выстроят и осветят, да еще двор. А лес-то зачем?

— А охотиться при свете знатно будет! Всякая дичь — как на ладони, стреляй себе.

— Так дичь от огоньков и распугается, дурья твоя башка.

— Да? Но лес-то все равно осветить можно. Чудо будет! Ни у кого из герцогов такого нет, даже у самого владыки. А у наших-то будет!

Тут воин опасливо глянул на Эрвина, но тот лишь лукаво подмигнул ему: мол, да, именно в том и состоит великий план дома Ориджин — сделать лес с огоньками.

— Чушь про огоньки, — говорил кто-то из кайров, настроенных прагматично. — Город выстроят, а в нем будут кузницы, плавильни, гончарный цех и ткацкий тоже, и все это будет работать от искры. Вообразите, сколько прибыли выйдет. Каждый ремесленник будет приносить по софии в месяц — все герцогу в казну.

— Ремесленный город среди леса? Вот так новость! И где же они стану сырье брать, и куда товар сбывать?

— Как — куда? Караваны будут ходить из империи, а потом еще и рельсу проложат.

— Караваны? Среди глуши? Все разбойники за тысячу миль сюда слетятся, на этакую кормушку!

— Так ведь караванщиков вооружить можно, — ввернул Луис, — искра же будет, можно и искровые копья всем раздать.

Кайры только фыркнули.

— Для искровых копий, — пояснил Томми, — не только искра нужна, а еще очи. Это мелкие алые камни, в них хранится искра, пока не поразит врага. А очи стоят дороже, чем меч с кольчугой и шлемом вместе.

— Ну и что? Прибыли-то много пойдет, из прибыли-то можно…

Высказался и Филипп Лоуферт:

— Правильней всего будет при помощи искры водопровод устроить, да еще обогрев воды. Чтобы в каждом доме города теплая вода была.

— Зачем? — удивился Теобарт. — Положим, зимой можно избу обогреть. Ну, а летом?

— Тело свое, молодой человек, надлежит держать в чистоте. Омовение надо совершать не реже раза в неделю, так Праматери нам завещали. А холодной водой не отмоешься как следует, только горячая нужна. Барышни в этом деле, в омовении-то, понимают побольше нашего. Был я знаком некогда с одной девицей — волосы, что красная медь. Так вот, не поверите, сударыня эта омывалась в тазу каждое утро. Вот не вру — как солнце взошло, так она и просит воды разогреть. Без этого из дому выйти не могла!..

Кид терся около механика. Он не понимал и половины того, о чем говорили, и явно жаждал выяснить. Наиболее авторитетным и знающим человеком он почитал герцогского сына, но расспрашивать его напрямую Кид побаивался, так что обратился к Луису:

— А что такое эта вот искровая сила? Где она берется?

— Чтобы создавать искру, нужны искровые цеха, — пояснил механик. — Реку загораживают плотиной, при плотине строят искроцех, а от него уже искра идет куда надо по проводам.

Пожалуй, изо всего сказанного Кид понял лишь слово "плотина", за него и ухватился.

— Плотину строят? Ну, это да. Течение, значит, перегораживают, и вода поднимается. Мы на Льдянке так летом делаем, когда воды мало. Ну, а дальше? Поднялась вода за плотиной, и что же?

Луис немало гордился глубиной своего знания, и с удовольствием принялся объяснять. Вода, дескать, поднимается, а потом падает с высоты по множеству параллельных каналов, а в каналах этих стоят колеса, и они крутятся. Колеса вращают валы искромашин, в них-то и возникает сила. Все дело здесь в брусках из магнитного сплава, что закреплены…

Юный охотник тщетно пытался поспеть за ходом пояснения. Магнитный сплав? Что это за сплав такой и причем тут он? Луис стал пояснять, что такое магниты, как их делают и как закрепляют на дисках искромашин, и как нужно намотать провод… Юноша сник и, похоже, утратил надежду.

— Послушай, Кид, — вмешался Эрвин, — тебе случалось жить впроголодь?

Проводник удивленно кивнул. Уж, конечно, случалось.

— Замечал, что от голода сил становится меньше, словно они уходят из тела?

— Да, мой лорд, — он так и не научился произносить титул как следует.

— А когда хорошо поешь, да еще и поспишь, то силы прибывают?

— Да, мой лорд.

— Выходит, еда превращается в твои силы. Ты ешь, положим, кашу, и в твоих руках появляется сила, чтобы стрелять из лука, ставить силки, носить добычу, разводить костры — словом, делать разные дела. Верно?

— Еще бы, верно. Так и есть.

— Вот искроцех делает то же самое, только его еда — это течение реки. Все эти машины, про которые говорил Луис, делают одну простую штуку: берут силу реки и превращают в другие силы. Например, в тепло для плавильных печей, или в силу колес, чтобы двигать поезд. Понимаешь?

Кид уставился на лорда. Похоже, он понял пояснение — весь последующий день он выглядел радостным и счастливо улыбался, едва увидев Эрвина.

— Мой лорд, — спросил он погодя с некоторой тревогой, — но когда загораживают течение, то вода поднимается и может даже переполнить русло.