Золотая шпага - Юрий Никитин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Засядько отвернулся, проглотил комок, подступивший к горлу, и стал смотреть в окно. Потрясенный Внуков некоторое время пытался представить себе бездну, отделяющую этого гения от эпохи, в которой нужно было бы ему родиться, но стало страшно, словно бы повис над пропастью.
– А как же проект насчет священников-врачей? – спросил он в отчаянии. – Ничего не пойму! Неужели это тоже реально? Ведь явное противоречие…
Засядько, не оборачиваясь, ответил:
– А что делать? Сидеть сложа руки? Да, это мало реально. Но посуди: почти каждая самая захудалая деревушка имеет церковь. Поп, дьякон, дьячок, причетники… А фельдшер едва ли на волость отыщется. Люди мрут как мухи. Грязь, болезни, увечья… В диких племенах Тунгусии и то дела обстоят иначе. Там в каждом селении есть шаман, он же и лекарь.
– Такое сравнение кощунственно, – заметил Внуков робко. – Дикие язычники и православные служители Господа…
Засядько с неудовольствием пожал плечами:
– Какая разница? Религии всех времен и народов служат одной цели. Только у дикарей шаманы больше пользы приносят. Эх, не скоро придет эра новой античности! Но придет. Люди перестанут стыдиться тела, прекратятся изуверские истязания плоти. Ведь все напрасно! Чем больше подавляешь инстинкты, тем больше они бунтуют. А надо бы усвоить: богу – богово, кесарю – кесарево. Здоровый человек и работает лучше, и в общении приятнее. Красота здорового тела! Пифагор, величайший математик, был победителем-борцом на Олимпийских играх! И многие другие великие, оставившие полезный след в истории, понимали пользу гимнастических упражнений, ухода за телом.
– Квант? – спросил Внуков.
– Гуинфельд, Квант – это люди, еще оставившие свои методы для последователей. Но сколько таких, которые унесли с собой собственный опыт к достижению полной гармонии тела и духа!
– Понимаю вас, Александр Дмитриевич. Это было бы прекрасно. Но это невозможно. Христианская религия рассматривает человеческое тело как сосуд греховных мерзостей. Только так!
– Поэтому христианство и рухнет. Не ахай! Рухнет, рухнет. Жаль, сама церковь этого не видит. В религии есть и хорошее, это хорошее стоило бы сохранить. Но где там! Все рухнет…
Для выполнения заказов на части к ракетам пришлось загрузить несколько государственных и частных заводов, но окончательную сборку делали под руководством подполковника Внукова, которого Засядько назначил начальником «ракетного заведения», где готовились кадры квалифицированных ракетчиков, в своем ведомстве.
7 марта Засядько вызвал Внукова.
– Василий Михайлович! Срочно готовьте роту Балабухи. Без малейшего промедления отправляйте в Тульчин. Там стоит 2-я армия.
– Значит, война все-таки будет?
– Будет, Василий Михайлович. И очень скоро. Поэтому прошу поторопиться. Армия должна быть вооружена ракетами. Чем скорей, тем лучше. Приготовьте к походу и ракетное заведение. Я наметил для него место в Тульчине, поближе к действующей армии.
Он пытливо смотрел в бесстрастное лицо подполковника. Это не горячий Балабуха. Этот все не спеша обдумает, взвесит, выскажет сомнения и опасения… Однако энтузиаст ракетостроения не меньший, чем Балабуха. А как организатор намного лучше. Сказывается жизненный опыт и умение ладить с людьми. Один из первых учеников…
– Когда в поход? – спросил Внуков.
– 16 апреля, – ответил Засядько. – Ни на день позже. Кто знает, когда вспыхнет война. Мы должны быть к ней готовы в любую минуту. Возможно, она начнется раньше, чем вы приедете на место. Но в любом случае вы должны выпускать не менее шести тысяч ракет в год.
– Шесть тысяч! – ужаснулся Внуков.
– Шесть тысяч, – подтвердил Засядько. – Попробуйте дать меньше. Шкуру спущу и не приму никаких отговорок. Всем необходимым я вас обеспечу. Ракетные установки, гильзы, треноги, гранаты, спускные трубы, прессы с соответствующими приспособлениями для набивки ракет, поддоны – это будет прибывать к вам прямо в ракетное заведение в Тульчин. Или еще лучше: вы пока останетесь, чтобы принимать необходимое. Учтите, от вас буду требовать готовые к бою ракеты. Ясно?
Внуков широко улыбнулся:
– Да что вы, Александр Дмитриевич, пугаете? Я все сделаю!
Засядько провел рукой по воспаленным глазам:
– Извините, Василий Михайлович. Устал… Огоньки перед глазами пляшут. Сегодня нехороший сон снился…
Внуков с сочувствием смотрел на бледное, исхудавшее лицо генерала. Засядько держался на ногах лишь усилием воли. Он, как всегда, поднимался в четыре утра и ложился далеко за полночь. И каждая секунда рабочего времени была заполнена изнуряющей работой на пределе сил…
– Сделаем, – повторил подполковник, и Засядько уловил в голосе помощника жалость и сочувствие. Внуков любил учителя, хоть и без слепого обожествления, как Балабуха, но верно и глубоко.
Александровскому чугунолитейному заводу в Петербурге Засядько приказал «сколь возможно поспешнейшим образом» изготовить шесть больших прессов с соответствующими приспособлениями для набивки ракет. Железные поддоны и гранаты тоже пришлось заказать здесь, ибо Петербургский казенный чугунолитейный завод был загружен изготовлением спускных труб для ракетных станков.
Внукову пришлось несколько раз ездить на Ижевский завод и выколачивать медь для спускных труб, которые после обработки приходилось везти обтачивать на токарных станках в технической артиллерийской школе, что располагалась на другом конце города.
С заказом на деревянные треноги измученный Внуков решил не связываться и велел своим ракетчикам-технарям изготовлять их в собственном ракетном заведении.
Не ожидая, пока Внуков соберется с переездом, а тем паче подготовит ракетную базу для Балабухи, Засядько приказал Шосткинскому пороховому заводу срочно отправить в Тульчин припасы, необходимые для приготовления ракет в счет первых шести тысяч, а именно: «…мякоти пороховой 1600 пудов, пороха мушкетного 80 пудов, угля ольхового молотого 120 пудов…»
Управляющий заводом хватался за голову и молил об отставке. Слишком уж немыслимыми были требования, да еще в предвоенное время, когда воинские заказы сыпались со всех сторон. К тому же это было только начало: Засядько предупредил о серии поставок.
24 марта 1828 года первый транспорт под руководством еще одного из верных учеников Засядько, поручика Лацкого, выехал из Петербурга. С Лацким ехали три фейерверкера и двое рядовых. Засядько рассудил, что пяти человек достаточно для начала работ. Еще придется отправлять не меньше десятка транспортов с припасами и готовыми к сборке ракетами.
Лацкий ехал на передней телеге, уютно устроившись на сене, которым были прикрыты медные цилиндры ракет. Позади тянулся нескончаемый обоз. С первым же рейсом Засядько распорядился отправить два копра, два пресса для набивки ракет, шестьсот ракет, снаряженных гранатами и полуядрами, готовые, но не набитые гильзы и двенадцать треножных ракетных установок с медными цилиндрическими трубами для 2– и 2,5-дюймовых ракет.
