Советская фантастика 80-х годов. Книга 1 (антология) - Виталий Севастьянов

Тем с большим удовлетворением он подумал, что скоро, очень скоро он стартует с Симмы к Земле.

И вторая ночь оказалась для Хенка нелегкой. Но все же он поспал и явился к диспетчеру отдохнувшим.

Диспетчер сидел перед экраном Расчетчика, внимательно следя нескончаемый ряд цифр. Рядом с ним примостился Челышев. Увидев Хенка, он поднял голову, и в глазах его скользнуло облачко недоумения.

— Я пришел за картами,— сообщил Хенк.

Диспетчер, не оборачиваясь, ткнул пальцем в одну из

клавиш, и на пороге внутренней двери появился робот, выполненный в типичном для Симмы квазичеловеческом стиле. Над плечами робота торчала сферическая антенна, это еще больше делало его похожим на человека.

«Универсал,— оценил модель Хенк.— Таких можно использовать в любом качестве — от мусорщика до личного секретаря».

Забыв о Хенке, диспетчер и Челышев вновь, как зачарованные, уставились на колонки и ряды цифр, стремительно сменяющиеся на экране Расчетчика. Они возникали, росли, теряли знаки, взаимно уничтожались — бесконечная странная пляска, неожиданно закончившаяся нулем.

Просто нулем!

Хенк невольно удивился: как мог оказаться равным нулю столь долгий и громоздкий ряд цифр?

Он удивился этому вслух.

— Нас это тоже интересует,— раздраженно ответил диспетчер.— Однажды я слышал о чем-то подобном,— он посмотрел на Челышева,— но никогда не думал, что мне когда-то тоже так повезет... Повторить, Петр?

— Сколько можно! — Челышев хмуро откинулся на спинку кресла.— Впрочем, повтори.

— Послушайте,— нетерпеливо сказал Хенк.— Я пришел за картами. Чем быстрее я стартую с Симмы, тем приятнее будут мои воспоминания о ней. Оставьте Расчетчик. Разве это имеет отношение к «Лайман альфе»?

— Имеет! — жестко отрезал Челышев.

Цифры крутились на ярком экране, как оффиухец в силовом пузыре. Цифры неслись по экрану, как цветные гребешки по поверхности океана Бюрге. Хенк невольно пожалел Челышева и диспетчера: через несколько часов он стартует, а им еще долго оставаться тут, на этой странной планетке.

«Надо успеть забежать в бар,— подумал он.— Люке обещал найти шляпу».

Хенк, вдруг спросил Челышев,— почему ты не хотел выполнить приказ Земли? Почему мне пришлось уговаривать тебя помочь нам в охоте?

— Я чту Свод.

— Это главное?

Хенк вызывающе глянул на Охотника:

 — Одиночные протозиды никому не опасны.

Не так уж он одинок, как ты думаешь,— буркнул, не оборачиваясь, диспетчер.

— Да?

Челышев усмехнулся. В его усмешке не было ничего угрожающего, но по спине Хенка вдруг пробежал холодок. Впрочем, он отдал должное Челышеву — Охотник умел быть краток. Протозид, которого он считал одиночным, был на самом деле одним из многих, вдруг устремившихся в сторону квазара Шансон. По сообщениям Арианцев и Цветочников, именно так и начинались зафиксированные в истории вторжения к звездам, выбранным протозидами для уничтожения. Из равнодушных, ничем не интересующихся существ протозиды мгновенно превратились в очаг страшной угрозы.

— Эти данные подтверждены?

— Разумеется.

— Но что они означают? — Хенк все еще не верил Охотнику.

— Далеко не то, на что ты надеешься, Хенк.

Челышев помолчал. Он не смотрел на Хенка, он ничем не хотел помочь Хенку. Он хотел, чтобы Хенк догадался сам.

И Хенк догадался.

Даже одиночный протозид, как правило, обладает чудовищной массой. Скопление таких существ, сумей они подойти к квазару, немедленно вызовет чудовищный взрыв, который затопит огнем весь Крайний сектор. Цветочники, Арианцы, океан Бюрге — они уже сейчас должны были думать о защите (если она еще была возможна) . Древние мифы обитателей нетипичной зоны, круто замешанные на ненависти к протозидам, предстали пред Хенком совсем в ином свете.

— Это не все, Хенк,— добил его Челышев.— Протозиды активизировались не только в нашем секторе.

Хенк понял Челышева и ужаснулся.

Ужаснулся не тому, что целый ряд миров мог погибнуть в плазменном океане; ужаснулся тону Челышева — жесткому, четкому, за которым угадывалось некое решение:

— Вы хотите уничтожать протозид?

— У нас нет выбора. Подойди они к квазару Шансон, спасать будет некого. Несколько биосуток вот все отпущенное нам время. За эти несколько биосуток мы должны рассеять скопления протозид, лишить это скопление критической массы, той, что может привести к взрыву квазара.

Диспетчер, слушая Челышева, раздраженно кивнул. Он не понимал, что еще неясно Хенку.

— И мы будем уничтожать протозид поодиночке? Вызовем тахионный флот Цветочников и Арианцев, ударим по протозидам из гравитационных пушек? Будем отсекать и уничтожать жизненно необходимые части единого коллективного, к тому же разумного организма? И найдем потом силу в течение последующих миллионов лет благополучно сосуществовать рядом с нами же искалеченной расой?!

— Почему ты так горячишься? — раздраженно прервал Хенка диспетчер.— Ты видишь иной выход? Более гуманный?

 — Пока нет.— Хенк задохнулся.— Но он должен существовать! Протозиды разумны. Как разумная раса очи равны перед любой другой. В том, что мы не можем понять друг друга, виноваты не только они. Все ли мы сделали, чтобы понять друг друга?

— А сни? — взорвался Челышее.— Что сделали они? Вся история протозид — история миров, гибнущих в огне. Сплошные костры! Цветочники, Земляне, Арианцы, океан Бюрге — разве мы не пытались найти общий язык с протозидами? Мы поставляли им межзвездную пыль, окружали радиобуями, засылали к ним Поисковиков. Ты сам, Хенк, явился из сектора, занятого протозидами, но что ты принес нового? Чем ты можешь помочь нашим друзьям, тем же Арианцам, Цветочникам, океану Бюрге?

— Свяжите меня с Землей,— потребовал Хенк.

— С Землей? — Хенку показалось, что оба они, и Челышев, и диспетчер, обернулись к нему сразу и со странным любопытством.— Мы не можем тебя связать с Землей, Хенк.

— Могу узнать — почему? — спросил он с холодным бешенством.

Диспетчер молча указал на экран Расчетчика.

 Сумасшедшая пляска цифр погасла, на экране четко вырисовывался нуль. Все тот же нуль. Он был похож на одиночного протозида.

 — Что это означает?

 Ответил Челышев:

Это означает, Хенк, что переданные тобой данные не позволяют Расчетчику рассчйтать твой последующий путь к Земле. Это означает, Хенк, что курс, рассчитанный по твоим данным, не может привести тебя ни к Земле, ни к другой населенной планете, входящей в Межзвездное сообщество.

 Хенк все еще не понимал.

Диспетчер, вздохнув, отключил Расчетчик. Широко расставив локти, он почти лег на стол. Голос его был сух, но тверд:   .