Похищение Афины - Карин Эссекс

Не успев взять себя в руки, она начала плакать.

Роберт присел рядом с ней на диван и взял ее руку в свои.

— Мэри, все будет хорошо. У вас четверо очаровательных детей. Ваш муж скоро вернется. Я сделал для вас все, что мог. Сэр Джозеф обещает, что стоимость мраморов будет определена, как только окажутся выплаченными таможенные сборы и их можно будет осмотреть по-настоящему. Видите, Мэри, дорогая? Все хорошо.

Что-то неощутимое в тепле его рук, успокаивающем тоне голоса вызвало внутри ее надлом, и стена, которая была такой крепкой, что ничто не могло разрушить ее, вдруг рухнула. Ни один мужчина, кроме Элджина, не мог преодолеть этот барьер в ее сердце. То священное место, которое женатые люди хранят друг для друга. Но Элджина не было рядом, и стена обрушилась.

Она рассказала Роберту все. Рассказала о том, как она страдала, о том, что эти страдания заметил он, Роберт, но не заметил Элджин. Рассказала о своем решении не иметь больше детей и о молчании Элджина в ответ.

— Я мечтаю, чтоб он вернулся домой, Роберт. Видит бог, я не хочу, чтоб мой муж всю жизнь томился в неволе. Но я боюсь. Что, если он не согласится на мои условия? Как мне тогда быть? Что может предпринять женщина в таких условиях? Должна ли я сделать выбор между мужем и самой жизнью?

— При мысли о том, что вы подвергаете опасности свою жизнь, кровь закипает в моих жилах. Я этого не выдержу, Мэри, хоть не имею права вмешиваться.

Роберт вскочил и принялся беспокойно мерить шагами комнату, будто перед ним встала очередная проблема, которую ему необходимо решить. Несколько раз он останавливался и поворачивался к Мэри, будто намереваясь что-то сказать, но, так и не произнеся ни слова, снова продолжал метаться.

— Тут ничего не поделать, пока мой муж не окажется дома и не выскажет своего мнения на этот счет, — сказала она.

— Ни один человек в здравом рассудке не может отказать вам.

— Давайте надеяться, что, когда Элджин вернется, он будет в здравом рассудке.

Лондон, июнь 1806 года

Мэри любовно подготавливала детей к встрече с отцом, каждый день она рассказывала об их отважном и знаменитом папочке, который, будучи захваченным врагами, не предал своей страны. Ее тревожило, что его долгое отсутствие и внешность больного человека — маска на лице, обезображенный нос — заставят детей отнестись к нему как к чужому. Брюс заявлял, что помнит папу, но в том, что дочери сохранили воспоминания об отце, Мэри сомневалась. Малышка Мэри большую часть своей короткой жизни провела без отца, Гарриетт едва появилась на свет, как они уже распрощались в Неаполе, а Люси и в глаза его никогда не видала.

— Он мысленно представляет вас, и это придает ему силы и храбрость, — твердила она им почти каждый день, усаживая рядом и заставляя внимательно слушать.

Глава семьи возвращается к своим обязанностям, и она хотела, чтобы дети понимали важность присутствия отца в доме. Сама она полностью признавала главенство мужа и собиралась всячески поддерживать его в этой роли, по крайней мере на людях. Но это решение было вызвано скорее приличиями, чем велением сердца.

Ей хотелось, чтобы возвращение Элджина прошло гладко и не вызвало никаких разногласий между ними. Но хоть ответа на ее письма он еще не дал, Мэри оставалась тверда в своем решении. Может, он еще станет просить прощения, как случилось при его возвращении из Лурда. Если его здоровье улучшилось, к нему наверняка вернулись и приятная внешность, и благородные манеры, как это уже бывало. Только в этот раз, она была уверена, его раскаяние, даже если оно последует, не приведет к возобновлению супружеских отношений. Она считала, что делает достаточно, воспитывая детей в уважении к нему и избегая в письмах упоминаний о его угрожающем финансовом положении.

Когда Элджин появился в доме на Бейкер-стрит, Мэри стала представлять ему одного за другим нарядных, красиво причесанных детей.

— О, да это ж выводок моих маленьких греков! — воскликнул он, распахивая объятия. — А вы, лорд Брюс, выучили два-три слова на английском, пока вашего папы не было? — обратился он к сыну, улыбаясь.

— Да, сэр, — гордо ответил мальчик. — Я уже учусь читать по-английски. А еще мы с мамой занимаемся французским языком.

— Тогда вы, юноша, заслужили подарок, который я вам привез.

И Элджин преподнес шестилетнему сыну сверкающий клинок, шепнув при этом Мэри, что он не заточен.

— И я благодарю вас, сын, за то, что вы, как настоящий мужчина, поддерживали семью, пока меня не было.

Двум старшим девочкам он подарил по чудной фарфоровой кукле в нарядных парижских платьях. Взял на руки и принялся восторгаться Люси точно так же, как восхищался остальными своими детьми, когда они появились на свет.

— Господи, да она же точь-в-точь как эти фарфоровые куклы, что я купил в Париже!

Дети весь день не отходили от отца ни на шаг, каждый старался привлечь его внимание, а двое старших демонстрировали успехи, которых достигли в его отсутствие. Брюс в поединке с Эндрю показал, как умеет владеть мечом, а позже почитал отцу из своего букваря. Малышка Мэри, научившаяся вышивать, с гордостью продемонстрировала свое умение папе и добавила:

— Скоро я выучу весь алфавит, папа. И я учила Гарриетт говорить.

— До чего я горжусь всеми вами. — Элджин расцеловал каждого, когда они пришли попрощаться с родителями перед сном. — Вы самые примерные дети на свете.

— Я тоже иду спать, — сказала Мэри.

Она устала от хлопот и не имела настроения заводить серьезные дискуссии. Ей тоже нужно подать пример — пример их будущих отношений, дружелюбных и сердечных.

— Я скоро поднимусь наверх, — отвечал ее муж, по-прежнему не показывая, читал ли он ее письма и намерен ли согласиться с поставленными в них условиями.

— Как пожелаешь, — сказала Мэри и отправилась в спальню.

Он, может, и склонен держать ее в неведении относительно статуса их существования, но она была готова к любому из вариантов. Мэри переоделась и попросила горничную запереть дверь спальни изнутри и остаться с нею. Девушка может посидеть в кресле у окна, пока не придет время отпустить ее отдыхать.

Примерно через час в дверь постучал Элджин. Не дождавшись ответа, повернул ручку, пытаясь отворить ее.

— Мэри, пожалуйста, открой, — послышатся его голос.

Мэри пришлось разбудить служанку, задремавшую в кресле.

— Откройте, пожалуйста, дверь и передайте лорду Элджину, что я сплю. Затем останьтесь подле двери и не отходите, пока он не уйдет, — шепотом приказала она девушке. — Потом можете идти в свою комнату.