Миры Роберта Хайнлайна. Книга 11 - Роберт Хайнлайн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне неохота было лезть в ущелье и удаляться от лагеря. Есть что-то гнетущее в девственных ганимедских пейзажах. Тут так тихо — тише, чем в библиотеке. Не то что на Земле — там всегда слышны какие-то звуки, даже в пустыне. Проходит час-другой, и это безмолвие, и голые скалы, и лед, и кратеры начинают действовать мне на нервы.
— Пошли! Не дрейфь! — сказал Хэнк и полез наверх.
Ущелье не вело ни в какую долину; оно образовывало нечто вроде коридора в горах. Одна стена была поразительно ровная, будто кем-то обтесанная. Мы прошли вперед, а потом я решил повернуть обратно и остановился, чтобы позвать Хэнка, который вскарабкался на выступ на противоположной стене, намереваясь запечатлеть картину на пленке. Я повернулся — в глазах мелькнуло цветное пятно. Я подошел поближе. Это были кристаллы.
Я уставился на них, а они, казалось, на меня.
— Эй, Хенк! — позвал я. — Давай сюда на полусогнутых!
— В чем дело?
— Иди сюда! Здесь есть что щелкнуть!
Он спустился и подошел ко мне. Ахнул, затаил дыхание, потом наконец выдохнул:
— Черт! Зажарьте меня в пятницу!
И принялся щелкать затвором. Я в жизни не видал таких кристаллов, даже сталактиты в пещерах не шли ни в какое сравнение. Кристаллы были шестигранные, изредка попадались трехгранные, а некоторые сверкали аж двенадцатью гранями. Их было видимо-невидимо — от маленьких, похожих на грибочки, до стройных длинных клинков по колено высотой. Потом мы нашли и по грудь.
Это были не просто призмы — они ветвились, изгибались… но что нас вконец сразило, так это расцветка.
Они сияли всеми цветами радуги и на глазах меняли окраску. В конце концов мы пришли к выводу, что они вообще бесцветны, просто преломляют свет. По крайней мере, так утверждал Хэнк.
Он отснял целую пленку и сказал:
— Пошли посмотрим, откуда они растут.
Мне не хотелось. Меня вымотал подъем, а правый бок давал о себе знать на каждом шагу. Наверное, у меня кружилась голова: когда я смотрел на кристаллы, они начинали водить хоровод, и мне приходилось прищуриваться, чтобы их остановить.
Но Хэнк уже поскакал вперед, и я последовал за ним. Кристаллы, похоже, гнездились поблизости от ущелья, которое весной превращалось в русло потока. Очевидно, им нужна вода. Вскоре нам преградил дорогу ледниковый нанос на дне ущелья — толстый, древний ледник, прикрытый сверху тонким слоем прошлогоднего снега. Кристаллы проделали в нем проход и по бокам тоже расчистили пространство по нескольку футов.
Мы устремились вперед. Хэнк поскользнулся и ухватился за кристалл. Тот надломился с громким ясным звоном, будто серебряный колокольчик.
Хэнк выпрямился и тупо уставился на свою руку. На пальцах и ладони темнели параллельные порезы.
— Это послужит тебе уроком, — сказал я, вытащил пакет первой помощи и забинтовал ему руку. — Пошли назад.
— Ерунда! Из-за нескольких царапин? Только вперед!
— Слушай, Хэнк, я хочу вернуться. Мне что-то нехорошо.
— В чем дело?
— Живот болит.
— Ты слишком много лопаешь, в этом вся проблема. Тебе полезно маленько порастрястись.
— Нет, Хэнк. Мне нужно вернуться. Он поглядел вверх, помялся и сказал:
— Билл, сдается мне, я вижу, откуда растут кристаллы. Это недалеко. Ты подожди здесь, а я сбегаю на разведку. Вернусь — и сразу рванем в лагерь. Я быстро, честное слово.
— О'кей, — согласился я.
Хэнк полез наверх, я немного постоял и поволокся следом. Еще в бытность мою «волчонком» мне накрепко вбили в голову, что по незнакомой местности нельзя ходить поодиночке.
Через пару минут я услышал его вопли. Поднял глаза и увидел, что Хэнк стоит перед большой черной дырой в утесе.
— Что стряслось? — крикнул я. В ответ послышалось что-то вроде:
— Офонареть можно! Застрелиться и не жить!
— Да что стряслось-то? — раздраженно повторил я и полез к нему.
Мы стояли перед входом в пещеру. Кристаллы доходили до самого отверстия, образовывали у порога густые заросли, но внутрь не входили. На дне ущелья лежал плоский камень размерами с монолиты Стонхенджа, словно сброшенный туда сильным толчком во время землетрясения. Видно было, как он срезал утес, открыв вход в пещеру. Срез выглядел таким гладким и ровным, будто его отполировали древние египтяне.
Но мы смотрели не на него. Мы смотрели в пещеру.
Там было темно, однако рассеянный свет, отраженный от дна ущелья и дальней стены, все же проникал внутрь. Когда глаза привыкли к потемкам, я увидел, куда уставился Хэнк и почему он так орал.
В пещере были предметы — не природного происхождения. Я не могу сказать, что за предметы, потому что ничего подобного в жизни не видел, ни живьем, ни на снимках, и даже не слыхал про такое. Как вы опишете то, о чем не имеете ни малейшего представления и для чего не существует слов? Глаз не в состоянии даже верно схватить предмет, когда видит его впервые.
Единственное, что я могу сказать: это были не камни, не растения и не животные. Это были искусственные предметы, сделанные людьми. Впрочем, не обязательно людьми, но что искусственные, это точно.
Мне ужасно захотелось подобраться к ним поближе и разглядеть получше. Я даже забыл про боль в животе. Хэнк тоже забыл. И выпалил свое обычное:
— Пошли! Айда за мной!
— Но как? — спросил я.
— Господи, да мы просто… — Он прервался и снова поглядел на вход. — Ну, мы обойдем… Нет. Хм… Билл, придется обломать парочку кристаллов и пройти прямо через них. Другого пути нет.
— Одной порезанной ладони тебе недостаточно?
— А я их камнем. Вообще-то это варварство — они такие симпатяги! Но придется.
— Не думаю, что тебе удастся сломать эти громадины. К тому же ставлю два против одного, что они прорежут тебе ботинки не хуже бритвы.
— Я все-таки рискну. — Он поднял увесистый булыжник и провел эксперимент. Я оказался прав по всем статьям. Хэнк остановился и, тихо насвистывая, обдумал ситуацию. — Билл!
— Да?
— Видишь этот узенький карниз над входом?
— И что же?
— Слева он выступает за кристаллы. Я сложу под ним кучу камней, мы заберемся на карниз, пройдем по нему и спрыгнем прямо у входа в пещеру. Кристаллы дотуда не доходят.
— Но как мы из нее выберемся?
— Сложим в кучу те штуковины, что там виднеются, и снова залезем на карниз. А не получится — заберешься ко мне на плечи и спустишь ремень или еще чего-нибудь.
Может, я и возразил бы, если бы сохранил способность соображать. Но мы попробовали, и план сработал — до того момента, когда я повис, уцепившись за карниз, над входом в пещеру.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});