Тайпэн. Оскал войны - Сергей Девкин

— Человече, ты опять не даешь мне нормально выспаться, — пожаловалась кумицо, при этом чувственно изгибаясь и прижимаясь всем телом к Ли. — Даже солнце еще не взошло в такую рань.

— Никто не заставляет тебя вставать вместе со мной, — улыбнулся в ответ тайпэн, еще сильнее прижимая Фуёко к себе.

— Нет, позволить тебе целое утро находиться лишь в моем обществе, на такое она пойти никак не может, — с легкой усмешкой прошептала Таката, чьи темные губы почти касались левого уха Ханя.

Холодные тонкие пальцы с острыми коготками стремительно пробежали сверху вниз по груди императорского вассала, пробуждая в теле уже привычные для него инстинкты, позаимствованные у мангусов. В глазах Фуёко ярко сверкнули изумрудные искры, и лисья улыбка озарила лицо кумицо радостным предвкушеньем, а еще через пару мгновений трое стали единым целым.

Комплекс утренних упражнений и пробежка босиком по снегу окончательно привели Ханя в норму, но взамен подарили ему дикое чувство поистине демонического голода. К счастью с этой проблемой все было решаемо и на вполне регулярной основе. Когда Ли вернулся в шатер, къёкецуки заканчивала накрывать на стол, а Фуёко, так до сих пор и не выбравшаяся из постели, с ленцой комментировала происходящее, обмениваясь с Такатой привычными «шпильками». Стоило, правда, отметить, что за последние недели острота и взаимная неприязнь этих перепалок заметно снизились, зачастую приобретая все более шутливо–приятельский характер, чему Ли не мог не радоваться.

— Ну, раз ты у нас такая умная, — пригрозила оборотню Таката, пока Хань умывался, — то обойдешься сегодня без чая.

— Шантажистка, — пожаловалась тайпэну Фуёко.

— Мне было, у кого поучиться, — парировала къёкецуки, как раз насыпавшая в фарфоровый чайник молотые чайные листья чудовищно дорогого сорта, произраставшего только в провинции Фуокан, и, как недавно вдруг выяснилось, оказавшегося очень по вкусу зеленоглазой кумицо.

Ли, опустившись на низкий табурет, не раздумывая, набросился на свежую телячью нарезку, а Таката тем временем уже готовила вторую тарелку, прекрасно зная, что одной порцией дело не ограничится. Фуёко несколько минут, молча, наблюдала за этой картиной, после чего все–таки решилась присоединиться, умыкнув первым делом заветный чайник, и «спрятавшись» с ним от кровопийцы с другой стороны стола. Откинув входной полог, в шатер вместе с клубами морозного воздуха ввалился Удей. Размотав сверток из толстый мешковины, тидань водрузил на столешницу горячий глиняный горшок с вареным мясом и гречневой кашей.

— Как заказывали, хозяин, прямо из солдатской столовой, — громко сообщил кочевник, с особым сарказмом выделив слово «хозяин». — А рис, извините, по норме. Поскольку же в списках войсковых никто из нас не числится, то и… О, благодарю.

Фуёко уже протянула Удею пиалу с чаем, и ординарец Ли, дунув на темную жидкость, с заметным удовольствием отпил большой глоток.

— Красота, всегда бы так.

— Даже удивительно, что в этот раз нам перепало хоть что–то, — не замедлила напомнить Таката. — Между прочим, эти торгаши из Циндао готовы были дать гораздо больше, лишь бы засвидетельствовать свою лояльность Империи и снять с себя всяческие подозрения об участии в покушении на вассала Нефритового трона.

— Я итак заставил Гженей обеспечить отряды императорских всадников и инженеров всем самым лучшим, что было у них в закромах, — ответил Ли, орудуя деревянной ложкой в принесенном горшке, опустевшем уже на треть.

— Подумаешь, — хмыкнула къёкецуки. — Нет, не спорю, эти ребята теперь готовы за тебя идти на штурм с засапожными ножами и в одном исподнем. Еще бы, после такого пополнения припасов, они жируют не хуже родовых воинов Юэ, хотя и раньше жили не плохо. А вот о том, чтобы улучшить материальное положение нескольких отдельно взятых демонов, кто–то как всегда не подумал.

— Зачем тебе деньги? — с усмешкой удивилась Фуёко.

— Правильно, незачем, — вклинился Удей. — Все деньги должны быть у меня.

— А ты–то, что с ними будешь делать? И так ведь не знаешь, куда девать мое казенное серебро, — рассмеялся Хань. — Сколько там уже накопилось с нашей поездки в Кемерюк?

— Много, — неопределенно бросил тидань.

— А с учетом того, что ты уволок из сокровищницы мангусов?

— Очень много, — довольно улыбнулся денщик.

— Вот его и трясите, если хотите улучшить материального положение, — пояснил демонам тайпэн, демонстративно указав на Удея ложкой.

— Замечательно, как только попадем в обжитые цивилизованные земли, так сразу же и начнем, — пообещала Таката.

— Но–но, — предупреждающе вскинул руку тидань — Я все–таки человек подневольный, и без прямого разрешения хозяина…

— Ка»исс по дорогим чайным домам он, значит, водит без разрешения, — доверительно сообщила Фуёко присутствующим, не дав Удею договорить. — А тут вдруг сразу вспомнил про обязательное разрешение. Кстати, тот свиток–словарь хшминского языка за десять серебряков ты купил, наверно, на свои кровно заработанные?

Глядя на выражение лица тиданя, Ли и Таката, не выдержав, расхохотались. Степняк же, некоторое время собирался с мыслями, после чего смерил кумицо грозным взглядом и посмотрел на тайпэна.

— Попробую незаметно уйти от темы. Васато хотел видеть тебя после завтрака у себя в штабе, юнь присалили какое–то сообщение, и там вроде как фигурирует твое имя.

— Хорошо, — кивнул Ли, задумчиво рассматривая дно стоявшего перед ним горшка.

Къёкецуки незамедлительно поменяла глиняную посуду, ставшую бесполезной, на новую миску, наполненную печеными клубнями земляного яблока. Фуёко тем временем все в той же добродушной манере начала объяснять Удею, что если он хочет сохранить что–то в тайне, то подарки нужно делать не только той девушке, к которой эта тайна относится непосредственно, но и другим представительницам прекрасной половины мироздания тем или иным образом находящимся поблизости.

В штабе тайпэна Ваня, как обычно, было довольно шумно и душно, несмотря на мороз, стоявший снаружи. Несколько офицеров из числа личных порученцев Васато постоянно курили трубки со сбором таба, из–за чего в воздухе стоял довольно специфичный запах, но здесь с этой привычкой, весьма неприглядной по мнению Ли, все давно уже свыклись. Потолкавшись между нескольких групп отчаянно споривших офицеров и интендантов, Хань сумел пробраться в дальний угол к большому круглому столу, памятному ему еще по советам перед сражениями на реке Люньшай и у озера Тива.

Тайпэн Вань сидел в плетеном кресле, вытянув разутые ноги в полотняных обмотках к большой железной жаровне, и с явным видом наслаждался теплом. Судя по одежде, сваленной на соседнем кресле — теплой меховой шапке и офицерскому полушубку, Васато только что вернулся из ночной вылазки, которую он как раз собирался провести намедни, чтобы разведать местные горные тропы. Поприветствовав полководца, Ли не менее уважительно кивнул морщинистому и обритому наголо старику в долгополой волчьей бекеше, расположившемуся с другой стороны стола. Босан Рё появился в расположении армии в тот день, когда императорское войско вышло к Лян–Пэй. Будучи одним из старейших обитателей этих мест, отшельник укрывался от юньских солдат в редких пещерах и охотничьих времянках с момента вражеского вторжения. Но сейчас он уже напротив добровольно оставил свое затворничество, чтобы поделиться знаниями и мудростью со ставленниками Избранника Неба. С помощью Рё тайпэн Вань уже несколько недель пытался отыскать удобный проход, который позволил бы незаметно вывести на другую сторону перевала значительный боевой отряд или хотя бы небольшие команды разведчиков. Пока что эти поиски не принесли каких–либо значительных результатов — большинство известных троп засыпало снегом, а на оставшихся узких скальных карнизах могли удержаться разве что лишь архары и ирбисы. Однако Вань, как и К»си Ёнг, по–прежнему не терял надежды. К тому же, после того как основное командование с общего согласия принял на себя Кара Сунь, Васато и Ли практически нечем было заняться. Армия замерла в ожидании, инженеры сколачивали осадные башни и винеи, артиллеристы вяло прощупывали оборону противника, стараясь сами серьезно не подставляться, а двум полководцам, по сути, оставалось лишь бесцельно бродить по лагерю, тренироваться да играть в каргёцу. Некое разнообразие в повседневную жизнь внес появившийся несколько дней назад командир Жэньмэнь, чей деятельный характер не позволял начальнику ракетной батареи Пан–Ги–Ша просто сидеть и ждать. Закончилось это, правда, тем, что буквально вчера нееро умудрился свалиться со строительных лесов в осадном парке и сломать себе ногу. Таким образом, на какое–то время Закатная армия и все остальные были теперь в определенной степени ограничены в общении с Жэньмэнем, что впрочем, мало кого удручало.