Ветер над пропастью - Ибикус Ибикус

Совершилась еще одна революция, Великая Октябрьская Социалистическая, а в политической жизни страны появились новые партии: большевики меньшевики. Крестьяне начали делить помещичьи земли и приветствовали новую власть. Рабочие изгнали хозяев своих предприятий, но особой радости не возникло, поскольку заводы почему-то перестали работать, а рабочие, чтоб как-то прожить начали делать зажигалки. Они пользовались спросом.

А вот у Ники сразу возникли проблемы, поскольку в банке, где у нее хранились немаленькие деньги, хозяйничали матросы с красными повязками на рукавах и маузерами на поясе. Ни о какой выдаче денег они слушать не хотели, а всех банкиров и прочих эксплуататоров трудового народа, пообещали расстреливать на месте. Ника пыталась объяснить, что она не банкир и не эксплуататор, ей просто деньги нужны, которые ей оставили родители.

— Вот что, дамочка, идите-ка вы отсюда подальше, — сказал ей свирепого вида матрос, положив руку на деревянную кабуру. — И молите бога, за то, что он создал вас женщиной, иначе шлепнул бы тут же без всяких разговоров.

Ника не стала вступать в пререкания, и отправилась восвояси. Они с Верой снимали комнату на окраине города. Деньги у них еще были и не маленькие, просто, видя надвигающийся хаос, хотелось спасти все, что можно. Прочитав декрет о земле, со своими земельными угодьями Ника уже попрощалась, правда без особых сожалений. К тому же у нее оставались фамильные драгоценности, припрятанные в надежном месте.

Поначалу подруги не собирались задерживаться в Петрограде, а отправиться сразу в Павловск, но жизнь внесла свои коррективы. Быть в самом центре революционных событий и не участвовать в них — невозможно. Впрочем, Левитины, которых амазонки не без труда отыскали в немаленьком городе, именно решили не участвовать ни в каких политических течениях. И их можно понять, ведь полуторагодовалый малыш, требовал постоянной заботы. Илья Иванович потеряв должность в морской разведке, нашел работу в порту, которая приносила небольшой, но стабильный, даже по тем временам заработок. Обе девушки стали частыми гостями в этой семье. Там они узнали адреса своих подруг.

Таня буквально только что вышла замуж за капитана второго ранга, и пребывала на седьмом небе, крайне редко спускаясь оттуда для общения с подругами. Зато Света сразу же взяла их в оборот, взахлеб рассказывая о великих преобразованиях, которые грядут во всем мире, а в России уже начались. Они начали ходить на занятия социал-демократического кружка, где большевики вели разъяснительную работу среди молодежи. Ника начала проникаться идеями всеобщего равенства и братства, стараясь понять экономическую сущность нового устройства общества, а Вера этими занятиями откровенно тяготилась, ей нравилось прошлое устройство: блестящие морские офицеры, балы, театры; а в промежутках опасные задания, которые они выполняли в морской разведке. Вскоре она начала посещать совсем другие собрания, где бывшие офицеры, морские и сухопутные тоже обсуждали новый миропорядок. Впрочем, они бывшими себя не считали, и хотя не носили погон, обращались друг к другу по званиям.

Дома они делились друг с дружкой новостями и некоторыми личными впечатлениями. За Верой начал ухаживать пехотный капитан: красавчик и умница, как она сама его охарактеризовала. На этих же собраниях присутствовал и муж Тани, хотя сама она не появилась там ни разу. А Ника тоже не осталась без внимания: ее начал обхаживать молодой парень, рабочий с Путиловского завода, который, впрочем, рабочим-то быть уже перестал, поскольку завод почти не работал. Зато Дмитрий, так он представился Нике, активно занимался военной подготовкой, собираясь вступить в красногвардейский батальон и оборонять город от контры. Дмитрий рисовал перед Никой себя героем — борцом за народное счастье, постоянно намекая, что перед героической гибелью на поле боя, хотелось бы ощутить небольшое взаимопонимание от женского пола, в частности от Никандры Александровны, которая тоже состоит в рядах борцов за светлое будущее, хоть и не рискует своей жизнью.

Нике поначалу парень понравился, и она даже начала поощрять его ухаживания, но поняв, что все его помыслы сосредоточены только на физиологических взаимоотношениях, нормальные семейные узы просто страшат его, она просто и без затей объявила ему:

— Вот что, Митя, я девушка хоть и политически подкована, но просто так вступать в отношения, чтоб потом одной воспитывать ребенка, не собираюсь. Это просто неприлично в любом обществе, даже в социалистическом. Я считаю, что у ребенка должны быть и мать и отец. А взаимопонимание ты можешь найти в заведении у мадам. Больше можешь меня не провожать.

После этого Митя перестал строить свои намеки, но провожать ее не перестал, наоборот начал отгонять от нее других кавалеров, и даже пару раз подрался. А в глазах у него появился другой оттенок, какой бывает у собак, когда она смотрит на своего хозяина.

Между тем наступила зима, за ней пришел новый год. Вера твердо объявила о своем желании навестить Павловск и узнать, наконец, все тайны, связанные с ее рождением.

— Я тебя полностью поддерживаю, — сказала ей Ника, — но прошу подождать до лета. Я хочу навестить наш пансионат, да и тебе, наверное, придется это сделать. Кроме того, мне надо навестить мою усадьбу. Хотя, теперь уже не мою, но все равно, мне надо там забрать кое-что. Да и тебе не мешает побывать в усадьбе Фингертов.

Вера, поразмыслив, согласилась с доводами подруги. А на другой день Света им объявила, что открыты курсы боевой подготовки молодого бойца, и они приглашены туда в качестве преподавателей по рукопашному бою.

Молодые бойцы встретили своих преподавательниц поначалу со смешками и шуточками, но после первой же тренировки в спортзале, смешки поутихли и шуточки пропали. Конечно, задирать ноги вертикально ни у кого не получалось, однако, броски через голову, подсечки и удары руками через несколько занятий стали получаться. Некоторые бойцы, правда, на занятия ходить перестали, зато другие стали просить позаниматься с ними дополнительно. Вера, разумеется, стала вести занятия по огневой подготовке, а Ника обучала владению холодным оружием.

В начале мая Дмитрий, вдруг сделал Нике предложение, объявив, что готов вступить в законный брак зарегистрировав его как положено в органах власти, а если она того пожелает, он готов даже обвенчаться, хотя в бога не верит.

— Митя, как же так с бухты барахты, не познакомившись с родителями…

— Сейчас, — ответил он, — мы пойдем к моей матушке, ты ей понравишься. Я уже говорил о тебе. А у тебя родителей нет, насколько я знаю. Так что считай, что я тебя сватаю. Жить будем у меня, домик у нас небольшой, но пока нам хватит, а когда победим мировую контру,