Ветер над пропастью - Ибикус Ибикус

семьей, дворник. Нику встретили с опаской, опасения вызвал наряд амазонок, поскольку в имении уже побывали и белые и красные, причем те и другие без стеснения изымали продукты из погребов. В любом случае возвращение бывшей барыни не сулило им ничего хорошего. Ника сразу объявила бывшей прислуге, что она не враг советской власти, просто они с подругой едут по своим делам, а здесь переночуют. После этого дворовые успокоились и принесли амазонкам ужин в виде вареных яиц и выпечки. Поздно вечером Ника с предосторожностями навестила тайник и принесла шкатулку с драгоценностями.

На другой день амазонки отправились в имение графа Лямина, там не слишком разговорчивый дворник, нехотя рассказал им, что граф уж лет десять как преставился, а его жена и сын уехали еще зимой неведомо куда. Девушкам ничего больше не оставалось, как вернуться в Павловск.

Отдохнув и сменив одежды, они снова превратились в барышень. На этот раз в городском приюте их приняли гораздо приветливее, да и Тамара Ильинична уже вернулась из своего вояжа в Петроград, где ей обещали непременно поставить детский дом на государственное обеспечение. Правда, настоятельницу это обещание без бумаг с печатями, не слишком обрадовало, ибо, всем известно: обещать — еще не жениться. А Тамара Ильинична, внимательно посмотрев на Веру, попросила барышень вечером непременно пожаловать к ней в гости для интересного разговора.

Выбора нет

Вечером амазонки навестили экономку детского дома. Ее небольшой домик был неподалеку. Жила она одна, мужа давно похоронила, детей не было. Вернее детей было много, и воспитанники детского дома нередко навещали ее. Но сейчас случай был особый.

— Тамара Ильинична, — начала Вера, — вы должны знать, что граф Лямин умер и уже давно. Вы должны помнить его.

— Кто ж его не знает, — ответила она. — В нашем городе личность известная. Значит, бог его прибрал. А ведь это он принес тебя новорожденную и передал мне, когда твоя мать умерла при родах. Удивительной красоты была женщина, никто не знает, как она оказалась в наших краях. Граф снимал ей дом, навещал, не часто, правда, так ведь женат уж был. Вот. Теперь ты знаешь и отца своего и мать. Мне осталось только выполнить его просьбу и передать тебе наследство, оставленное матерью.

С этими словами она куда-то отлучилась. Не было ее довольно долго, а вернулась она с видом несколько растерянным.

— Вот, — сказала она, передавая Вере небольшую коробку.

Вера коробку раскрыла, там лежала небольшая черная, прямоугольная дощечка, чуть больше ладони взрослого человека. Возле одной из граней была небольшая выемка.

— Спасибо, — ответила Вера.

— Здесь была еще одна вещь, — смущенно сказала Тамара Ильинична. — Коробку никто не трогал, я пронять не могу, куда она пропала.

— Не беспокойтесь, Тамара Ильинична, все в порядке, — ответила Вера. — Чудеса случаются иногда. Пропадают вещи в одном месте и вдруг находятся в другом. Со мной такое уже было. Ника, покажи свой медальон.

Ника сняла свой медальон и протянула Тамаре Ильиничне. Та некоторое время рассматривала его и удивленно сказала:

— Я почти уверена, что именно он лежал в этой коробке!

— Я тоже так думаю, — ответила Вера. — В этой жизни много бывает подобных загадок. Не стоит принимать все близко к сердцу. Вы все сделали правильно, передали мне мое наследство, теперь я должна им распорядиться.

Девушки посидели еще некоторое время, вспоминая свою жизнь в пансионате, пили чай, пытаясь внушить старой экономке, что новое правительство не оставит без помощи сиротский дом в Павловске.

Придя в гостиницу, Ника сказала:

— У меня опять дежавю. Мне кажется, что мы уже когда-то были в гостях у Тамары Ильиничны, и я получала свое наследство. Я даже знаю, что это за наследство.

— Немудрено, — ответила Ника, — после того разговора в Старо-Никольском. Я даже знаю, как это называется. Это — вентор.

Вера прикоснулась перстнем к выемке вентора. Дощечка стала светлой, и на ней появился контур ладони. Девушка приложила ладонь и замерла. Ника не тревожила ее, понимая, что идет общение с кем то невидимым и неведомым. Наконец Вера отняла руку и поверхность вентора снова стала черной. Она долго отрешенно молчала, Ника не тревожила ее. Наконец Вера заговорила:

— Ника, мне вернули память о прошлой жизни. Ты пока не спрашивай ни о чем. Я сама расскажу, как сумею. Я уже прожила свою жизнь и помню ее всю, до последнего мгновенья осенью 1941 года. И вот теперь все началось сначала, вернее не с начала, а с того момента, как ты вдруг среди ночи закричала: «Пожар, пожар!» Мы с тобой попали в наше прошлое и начали жить снова, не зная ничего о грядущих событиях. Только в этот раз все пошло не так. В прошлой жизни я одна попала к Карабасу, а ты меня спасала и мы ушли, захватив яхту «Матильда». А теперь все события изменились, и наши судьбы наверняка изменятся. А самое главное, теперь я знаю, что такое перемещение во времени и к чему это ведет.

— И к чему же? — спросила Ника.

— По сути, ни к чему, — продолжила Вера. — Меняя отдельные события, мир не становиться лучше. Правда, хуже он тоже не становиться. Там, в далеком будущем, мы с тобой пришли к выводу, что не стоит пытаться менять будущее, управляя событиями в прошлом.

— Ты предлагаешь уничтожить ключ от кабины перемещения во времени?

— Это не так просто. Его нельзя уничтожить. О кабине перемещения знают адепты ордена «Черный кристалл», рано или поздно они нас найдут и не факт, что нам удастся уберечь ключ.

— Мне все это не очень понятно, а вернее, очень непонятно. Лучше скажи, как нам жить дальше, и по возможности без стрельбы, мордобоя и погонь.

— Чтоб жить дальше обычной жизнью, нам надо найти убежище моих предков, там находится кабина перемещения. Все предметы: ключ, перстень, медальон и вентор, сложить в сейф, который находится там же в кабине, и вернуться назад. А что касается стрельбы, мордобоя и погонь, то это случается во все времена, и едва ли нам удастся избежать приключений. Ведь мы же амазонки, а не белошвейки.

— Значит, возвращаемся в Старо-Никольск?

— Да. А оттуда придется проделать длинный путь по тайге. У тебя есть карта, которую ты добыла, вызволяя меня из плена, и я помню маршрут, которым проходила дважды.

А на дальнем востоке чехи уже подняли мятеж и свергли советскую власть. Впрочем, на пути следования от Петрограда до Хабаровска власть была в руках военных, а там, где их не было, то и власти никакой не было.