Солнцеворот - Николай Симонов

Бес предложил Павлову в момент наступления у Тезей-хана клинической смерти переместить матрицы его сознания в остывающее тело и затем оживить его посредством несложной магической реанимации. После этого Тезей-хан быстро пойдет на поправку, но это будет уже не он, а Павлов. Приспособиться к жизни в императорском дворце, по мнению беса, Павлову будет гораздо проще, чем среди диких варваров, не знающих письменности, металлургии, ремесел и земледелия.

Предложение Арнольда Борисовича показалось Павлову заманчивым, но в то же время ему было очень жаль оставлять тело, к которому он уже успел привыкнуть. Не могли его не волновать и религиозно-этические проблемы, связанные с душой и ее посмертным существованием. Он поделился своими сомнениями с бесом, и тот после недолгих раздумий предложил ему еще один вариант: оставить его нынешнее тело в состоянии "самадхи", то есть живым, но бездыханным. Так, по его словам, когда-то уходили из этой жизни некоторые особо просветленные адепты древних восточных религий. Для этого Павлов должен на рассвете принять позу лотоса, сосредоточиться и прочитать на санскрите одну секретную мантру, слова которой бес не забыл и несколько раз повторил, чтобы Павлов их запомнил. К тому времени он обещал ему наладить устойчивый канал связи между его нынешним телом и тем, в которое он в мгновение ока переселится.

— А если орланды мое тело сожгут или закопают в землю? — переживал Павлов.

— Не посмеют! По моим сведениям в тайном склепе в резиденции Верховного жреца Колывана в состоянии "самадхи" пребывает основатель прихода Храма Высочайшего Одина на Красных Камнях высокочтимый Гарагуля. Об этом знают сам Колыван и Верховный вождь Гонорий. Твое тело, я почти уверен, поместят в тот же склеп, — попытался успокоить его бес, но Павлова все равно терзали сомнения.

Ровно в полночь бес исчез, оставив после себя удушливый запах сероводорода, от которого у Павлова из глаз потекли слезы, и запершило в носоглотке. По приставленной лестнице Павлов забрался наверх, чтобы подышать свежим воздухом. Решетку, которая перекрывала яму, ему, несмотря на все попытки, не удалось даже пошевелить. Он видел над собой прекрасное звездное небо и ковш Большой Медведицы. Умирать или перемещаться в другое тело ему нисколько не хотелось.

— Урсула! — в отчаянии позвал он свою боевую подругу.

— Я здесь! Не переживай! Все будет хорошо! — ответила ему Урсула из соседнего "каземата", но поговорить им не дали слуги Гонория, которые их сторожили.

В то самое время, когда Павлов общался с бесом, в летнем лагере орландских амазонок проходило тайное совещание, на которое Центурион Агата собрала своих "старух". Выслушав сообщение своей начальницы о том, как Верховный жрец Колыван заманил ее в ловушку, чтобы подставить Тибула Храброго и Урсулу-воительницу, "старухи" пришли в негодование. Много у них за годы их беззаветной службы племени накопилось обид к Совету старейшин, Верховному вождю Гонорию и Верховному жрецу Колывану. Немедленно возникла идея военного переворота и была выработана программа действий, состоящая из пяти пунктов:

— Верховного вождя Гонория низложить и изгнать вместе с его семьей на нейтральную территорию в верховье реки Шакти (приток Елены);

— Полномочия Совета старейшин временно приостановить;

— Провозгласить Центуриона Агату (до решения народного собрания) исполняющей обязанности Верховного вождя племени;

— Верховного жреца Колывана низложить, изгнать вместе с его семьей за пределы Красных Камней и вернуться к древней отеческой вере;

— Восстановить древний порядок распределения охотничьих угодий и урожая съедобных желудей в Священной роще.

Так как большинство старослужащих находились в дозорах, главной ударной силой военного переворота должен был стать отряд старших учениц, в преданности которого Урсуле-воительнице Агата не сомневалась. Кроме того в ее распоряжении был отряд учениц среднего возраста, с которыми "старухи" немедленно провели разъяснительную работу. Таким образом, на стороне заговорщиц могли выступить 50 хорошо вооруженных и обученных воинов. При внезапном нападении на резиденцию Верховного вождя у Гонория не оставалось времени на то, чтобы привлечь на свою сторону лояльных ему мужчин-охотников из средних и младших родов. Агата уже успела переговорить с Сергием Мудрым, Дмитрием Храбрым и Михеем, которые дали ей понять, что "росомахи", "быки" и "белохвостые" поддержат любые ее действия, направленные на освобождение Тибула Храброго и Урсулы-воительницы.

………………………………………………………………………………………………………

Павлов не сомкнул глаз до рассвета. Он устал физически, и нервы у него были напряжены до предела. По этой причине он страшно перепугался, когда услышал громкие крики, женские вопли и крепкую мужскую ругань. Уже представив себя сжигаемым на костре живьем, он принял позу лотоса и прочитал секретную мантру, которой его научил бес. Никакого эффекта! Павлов начал лихорадочно вспоминать о том, что он читал или слышал насчет состояния "самадхи". Вроде бы это — восьмая степень йоги, которую способны достичь только самые выдающиеся аскеты и отшельники. Он даже вспомнил о том, что в столь возвышенном состоянии духа можно впасть в каталепсию с полной остановкой легочного дыхания и временным замиранием физиологических функций.

Тогда он повторил мантру, обращая особое внимание на произнесение гласных. Только он успел допеть последнее слово, как услышал в ушах сильный звон. Затем над его головой раздался громкий хлопок, и он потерял сознание. Очнулся же он совсем в другом месте и в другой обстановке. Но об этом позже.

Когда Урсула-воительница с помощью Аси и Дины вытащили из "каземата" того, кого они знали, как Тибул Храбрый, то обнаружили, что он не подает признаков жизни. Ни к чему не привели их попытки разогнуть ему руки и ноги, чтобы положить на носилки в горизонтальном положении. И тогда они оставили его в той позе, в которой они застали его, спустившись в яму.

Центурион Агата приложила к его губам лезвие своего отполированного до блеска бронзового меча. Убедившись в том, что лезвие не запотело, она зашаталась и опустилась на землю, держась за сердце. Ее еле-еле откачали и, уложив на носилки, понесли в расположение летнего военного лагеря. Командование постоянным войском племени орландов приняла на себя Сансара-воительница. Первым делом она велела освободить из-под ареста Гонория и только что принудительно доставленного в резиденцию Верховного вождя преподобного Колывана и принесла им свои извинения.

Увидев Тибула Храброго, застывшего в позе лотоса, Верховный жрец Колыван впал в неистовство: он ползал вокруг него и, причитая, рвал на себе седую бороду: