Основные течения в еврейской мистике - Гершом Шолем

О её жизни сохранилось очень мало сведений, даже имя, под которым она осталась в веках, условно дано по собору в Нориче, близ которого она была затворницей в скиту. Принадлежала к римской католической церкви. В тридцатилетнем возрасте перенесла тяжёлую болезнь, во время которой пережила несколько сильнейших духовных озарений. От болезни Юлиана оправилась и через двадцать лет записала свои видения в книге Шестнадцать откровений Божественной любви (ок.1393). Её опыт был широко известен в Англии, её навещала для духовных бесед Марджери Кемп.

Вместе с Роллом из Хэмпола и анонимным автором трактата Облако неведения принадлежит к крупнейшим мистикам английского Средневековья.

Юлиана не была канонизирована, но глубоко почитается как католиками, так и протестантами. Её откровения процитировал Элиот в одном из своих квартетов: «Грех неизбежен, но// Всё разрешится, и// Сделается хорошо» («Литл Гиддинг», пер. А. Сергеева). Томас Мертон назвал её величайшим английским мистиком и богословом.

Современное изваяние Юлианы украшает фасад англиканской церкви в Нориче.

[21] Святая Тереза Авильская (28 марта 1515(15150328), Авила – 4 октября 1582, Альба-де-Тормес) (исп. Teresa de Ávila, Teresa de Jesus), Тереза Иисусова, Тереса де Аумада – испанская монахиня-кармелитка, католическая святая, автор мистических сочинений, реформатор кармелитского ордена, создатель орденской ветви «босоногих кармелиток». Католическая церковь причисляет её к Учителям Церкви.

Тереза Авильская вошла в историю, как преобразовательница испанского кармелитского монашества. Ряд принципов реформирования монашеской жизни Тереза почерпнула у своего духовника, святого Петра Алькантрийского, создателя ветви босоногих францисканцев. Наблюдая за жизнью монастыря, в котором было более 200 сестёр и где она провела более 20 лет жизни, видя явления, далёкие от идеала монашества, она пришла к выводу, что монашескую жизнь можно было бы лучше организовать в небольших общинах. Терезе пришлось долго бороться за право основать свой монастырь по новому уставу, пока наконец она не добилась разрешения от папы Пия IV. Первый маленький монастырь, в котором Тереза стала настоятельницей, появился в 1562 году в Авиле, родном городе Терезы, и получил имя св. Иосифа. В нём было всего 12 сестёр, по числу апостолов. К моменту её смерти в Испании было уже 16 таких же общин, ставших ядром новой ветви кармелитского монашества – «босоногих кармелиток», ставивших своей целью возвращение к ранним идеалам Кармеля: строгости и простоте. Вскоре появились и мужские монастыри, создание которых стало итогом деятельности святого Иоанна Креста, встречавшегося с Терезой Авильской и считавшего себя последователем её реформаторских принципов.

Писать Тереза начала более по послушанию, нежели в силу желания. Ко времени начала литературной деятельности ей было уже более 50 лет, но за сравнительно небольшой отрезок времени она сумела оставить после себя большое литературное наследие, фактически став не только первым богословом-женщиной в истории Католической церкви, но и первой испанской писательницей.

Самой значительной книгой Терезы стал «Внутренний замок». В этом мистическом трактате она изображает душу как замок с многочисленными комнатами, в центре которого находится Христос. Тот, кто преуспеет в жизни во Христе и в молитве, переходит из одной обители в другую, пока не пройдет, наконец, в самую сокровенную комнату. При этом каждому переходу из обители в обитель соответствует своя особая молитва.

[22] Единственный случай, когда женщина Хана-Рахель, «Людомирская дева», стала в середине XIX века духовной руководительницей (или цадиком) хасидской общины, не является убедительным доказательством противного. О ней ср. С. А. Городецкий, Leaders of Hasi-dism (1928), p. 113 и далее.

[23] СИНКРЕТИ́ЗМ (греч. synkretismos – "смешение"). В истории религии и философии термином "синкретизм" обозначают тенденцию искусственного смешения элементов верований и культов, идей и образов разных религий (иногда в политических целях). Эта тенденция возникла в эпоху эллинизма (IV-II вв. до н. э.), в результате распространения эллинской культуры на завоеванные Александром Македонским азиатские страны, а также в культуре Древнего Рима, политика которого была направлена на ассимиляцию (принятие, усвоение) культов и богов завоеванных стран.

[24] См. статью Нойбауэра в Revue des etudes juives (далее – REJ), vol. 23 (1893), pp. 256-264; D. Kaufmann в Gesammelte Scbriften, vol. 3 (1915), pp. 5-11. В наиболее раннем из доступных текстов он описан так:

«Муж, очей отрада,

Родом из Багдада…

А имя ему – Аарон.

Верою умудрен,

Возвиг от гнева заслон

Для потомства тех,

кем славен Хеврон.

В числе избранников он

У Царя, что могуч и силён…»

(переводы Кравцова)

[25] Исторический Ишмаэль был в период разрушения Храма ещё ребенком, но своего отца Элишу он называет первосвященником (ср. Тосеф-та Хала 1:10). Это обозначение, очевидно, вскоре переносится на сына. Вавилонский Талмуд дважды упоминает Ишмаэля. Нет причин соглашаться с предположением Цунца и Бахера (Bacher, Aggada der Tanna-ten, vol. 1, p. 267 и далее), что эти упоминания являются позднейшими вставками периода гаонов. Тот факт, что уже ранние тексты Хейхалот используют эту легенду об Ишмаэле-первосвященнике, не считая нужным объяснять её, доказывает, что речь идёт уже об установившейся тогда традиции. Это превращение Ишмаэля в первосвященника и вместе с тем в мистика, очевидно, стало частью талмудического предания уже в третьем или в четвёртом веке. В трактате Брахот (7а) этому легендарному Ишмаэлю приписывается следующее изречение: «Однажды я вошёл в Святая Святых Храма, что-бы воскурить благовония. Тогда увидел я, что Акатриэль Йуд-Гей, владыка воинств, сидит на высоком и возвышенном Престоле, и Он обратился ко мне со словами: "Ишмаэль, сын мой, вознеси мне хвалу (или благословение)"”. В то время как трактаты Хейхалот представляют этого Акатриэля на троне Меркавы, в Вавилонском Талмуде Ишмаэлю является видение его в Святая Святых Храма. Добавление «Йуд-Гей, Йуд-Гей-Вав-Гей, Владыка воинств» к имени находится в прямом соответствии с традиционным употреблением «Больших Хейхалот». Таким же дополнением снабжаются в них и такие мистические имена Бога, как Зогарариэль, Йуд-Гей-Вав-Гей, Элокей Исраэль (глава III, 2) и др. Князья ангелов (архонты) также несут в дополнение к своим именам собственным имя Йуд-Гей-Вав-Гей «по имени их Царя», см. Odeberg, р. 29 (в комментариях на 10 гл. 3-й книги Еноха). Далее в трактате Брахот (51а) сообщается о трёх вещах, которые Иш-маэль слышал от «князя Божественного лика» Суриэля, а не от Метатрона, как он именуется в позднейших добавлениях периода гаонов. В ранний период Ишмаэль уже считался прототипом мученика (Bacher, ор. cit.). Этим можно объяснить его появление в качестве апокалиптического визионера в различных апокалипсисах, исходящих из круга Хейхалот. Его истинное положение в качестве ученика Нехунии бен га-Каны, которое, однако, ограничивалось изучением Галахи, принимало мистический характер в глазах членов этого кружка. Подобным же образом препирательства между Ишмаэлем и Акивой о галахических вопросах в трактатах Хейхалот обретают мистический ореол.

[26] ИЕРОНИМ, СВ. (ок. 340-420), один из великих отцов и учителей христианской церкви. Родился ок. 340 в Стридоне, на границе Паннонии и Далмации (современная Югославия). Получил в Риме обычное для высших слоёв общества образование в области риторики, философии и права, вынеся из школ любовь к учению и вкус к научным занятиям. Любовь к знаниям побудила его посетить многие центры образования в Галлии, Греции и Малой Азии. В 373, когда он находился в Антиохии, опасная болезнь заставила его задаться вопросом, не в большей ли степени он ученик Цицерона, чем ученик Христа. Ответом на этот вопрос стало принятое им решение оставить мирские науки и посвятить себя изучению Св. Писания.

На протяжении последующих 6 лет Иероним жил среди сирийских отшельников, изучая еврейский язык и собирая рукописи. В 379 стал священником, а затем провёл три года в Константинополе, изучая греческий язык и богословие. Когда в 382 Иероним возвратился в Рим, папа Дамас побудил его осуществить точный перевод Св. Писания на латинский язык, чтобы заменить им несовершенные и недостоверные переводы, появившиеся в эпоху гонений на церковь. В 384 Иероним завершил перевод Нового Завета и Псалмов, опираясь на общепризнанные греческие списки, однако смерть папы Дамаса прервала его труды. Он предпринял новое путешествие в Палестину и Египет, чтобы пополнить свои познания в области библейской географии и добыть рукописные источники, необходимые для выполнения задачи.