Трудные дети (СИ) - Людмила Молчанова

   Навстречу мне, мигая сиреной, проехала скорая помощь. Почему-то я тоже не сомневалась, что кортеж специально для принцессы. Пусть ей тоже больно будет. Ей, ее мужу и их ублюдку. Я не должна страдать в одиночку.

   Мне повезло второй раз, когда я набрела на Камаз, водители которого остановились выпить кофе. Я не видела ничего, свихнулась от боли и холода, но они меня заметили и подошли. Помню только общие ощущения - один молодой со звонким неприятным голосом, второй старый - с сиплым.

   - Помогите... - прошептала я, падая на руки успевшему подхватить меня молодому. От его хватки на глазах выступили слезы.

   - Саныч, - с предупреждением сказал парень. - Не ввязывайся. Посмотри, какой район. Наверняка баба бандитская. Тебе проблемы нужны?

   На молодого надеяться нечего было, и я умоляюще простонала второму, лица которого не могла разглядеть.

   - Пожалуйста...Помогите...Увезите отсюда. Мне...правда...помогите.

   Они еще долго препирались, но старый с неожиданной решимостью закинул меня в кабину, о чем сразу же пожалел, когда я тут же почти вывалилась оттуда, и меня вывернуло наизнанку. Во рту появился металлический вкус крови.

   Меня снова посадили, а потом осторожно прислонили к двери.

   - Саныч, ты что делаешь? - надрывался второй. - Ты о своей семье подумай!

   - У меня дочь ее возраста, - сухо отрезал мужчина, как будто короткая рубленая фраза все объясняла. Потом он по слогам произнес: - До Москвы тебя довезу. Пойдет?

   - Д-да.

   Я отключилась, и им пришлось меня расталкивать. Я вспомнила о визитке Славы, которая все еще была в кармане.

   - Позвоните ему. Дайте мне позвонить, - лихорадочно пробормотала, как клещ цепляясь за дутый рукав черной куртки. - Пожалуйста.

   Паренек снова заладил о проблемах, но мужик, ориентируясь на мои жесты, нашел в кармане потрепанную визитку, набрал номер, написанный на обратной стороне, и напряженно стал ждать ответа. Не ответили.

   - Не берут, - с сочувствием посмотрел на меня мужчина.

   - Еще раз. Пожалуйста. Дайте мне.

   Поддержав меня за спину, Саныч посадил меня прямее и снова набрал номер, удерживая телефон прямо у моего уха. И я была готова молиться богу, в которого не верила, стоило услышать слегка недовольный мужской голос.

   - С-слава. Это Саша, - собственный голос звучал как издалека, а уж ответы мужчины я не слышала вовсе. - Помоги мне. П-п-прошу.

   - Саша?! - удивленно воскликнул Вячеслав. - Что у тебя с голосом? Эй, Саша!

   Меня затошнило, и молодой только успел раскрыть дверь, как меня снова вывернуло. Пожилой что-то объяснял, втолковывал, поглядывал в мою сторону и робко неуверенно отвечал на вопросы. Я испытала слабую тень радости. Если есть вопросы, значит, нет безразличия.

   - Да, - коротко кивал водитель. - Да. Сильно. Все лицо, руки...Скорее, сотрясение. Возможно, внутренние органы...Я не знаю, мы ее на улице нашли в одной кофте. Да. Хорошо, - он телефон выключил и успокаивающе мне улыбнулся. - Сейчас за тобой приедут девочка.

   Я мужественно цеплялась за остатки сознания, крепилась, все ждала Славу и плыла в каком-то тумане боли. Куртка, пропахшая потом и сигаретами, не согревала, но и не чувствовалась особо, а слова я и вовсе перестала различать, хотя мои спасители и переговаривались. Каждая секунда казалась вечностью.

   Слава приехал за мной. С визгом затормозил рядом с Камазом, дверь с моей стороны рывком открыл и в последнюю минуту успел меня поймать и не дать упасть вниз. С чувством ругнулся и приблизил свое лицо к моему. Чувствовался легкий запах алкоголя и сладкий аромат духов, от которых затошнило.

   - Господи. Саша, ты меня слышишь?

   - Приехал, - прошептала я и почувствовала, как покидают последние силы.

   - Ты слышишь меня? - настойчиво повторил он. - Саша? Видишь меня?

   Я что-то прошептала и потеряла сознание. Что бы не случится в дальнейшем, я останусь живая. Я еще кому-то нужна, кто-то за мной приехал и теперь поможет. Если бы не хотел помогать - не приехал бы. Я выживу. Назло всем. И буду надеяться, что их ублюдок сдохнет. А я выживу. Назло всем.

   Глава 39.

   Я наконец-то оказалась в относительной свободе, вроде как начала новую жизнь, но пока этого, к сожалению, совсем не ощущала. Очнувшись, я вообще ничего не ощущала, если честно. Не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, и поначалу, лишь рассматривая до тошноты белый потолок, немного насторожилась. Попробовала голову повернуть, но тоже не вышло. Правда, и боли не было.

   Вошедший долговязый и очень худой мужчина пригнулся в дверях, прошел в комнату и с доброй улыбкой склонился надо мной. Мне было тяжело разговаривать, поэтому я рассматривала его. Лицо вытянутое, удлиненное, нос крючкообразный, глаза слегка навыкате, а еще, несмотря на то, что казался совсем молодым, этот человек был седым и кудрявым, с намечающейся плешкой.

   На мое затуманенное сознание он определенно произвел впечатление.

   - Очнулась, красавица? - добродушно подмигнул мне, и я заметила, как он обхватывает мой подбородок. - Как себя чувствуешь?

   Решила попробовать поговорить. Туго двигая подбородком и шевеля пересохшими и потрескавшимися губами, я невнятно пробормотала:

   - Это ирония? Краше в гроб кладут.

   Сама себя не поняла, чувствительность тела не возвращалась, и я в каком-то коматозе плавала. А вот Марк, имя которого я узнала в дальнейшем от Славика, меня понял и плутовато зацокал языком, просто излучая какой-то хирургический оптимизм, суть которого заключалась в том, что если не насмерть - то все поправимо. Другого определения его вечной радости из-за непонятно чего я подобрать не смогла. Кстати, Марк по образованию действительно оказался хирургом.

   - Вы что, девушка? Констатация факта. Выглядите значительно лучше.

   - Лучше кого?

   - Себя самой неделю назад. Я бы таки не стал с вами знакомиться, а сейчас очень даже не прочь...

   - Все так плохо?

   - Ну что вы? До свадьбы заживет.

   Облизнула губы, почувствовав на языке вкус крови.

   - Знаете, мужчина, я замуж выходить не собиралась еще лет десять.

   Он жизнерадостно рассмеялся.

   - А я о чем, дорогая? Как раз к свадьбе и заживет.

   Я не понимала, когда он шутит, а когда серьезен. Вообще, таких людей ни разу до этого не встречала, и, признаться, не возникало желания. Но сейчас никуда не могла сбежать, а Марк был единственным, не считая Славы, который заходил утром и вечером, кого ко мне допускали. Некоторые его реплики меня приводили в ступор и вызывали почти откровенный страх. Он мог вполне спокойно заявить: