Хроники старого мага - Андрей Викторович Величко

Глава 16

Утром я поднялся с ударами гонга. Пробило шесть утра. Поставив защиту на крепость, я выполнил утреннюю зарядку. В лазарете я появился незадолго перед завтраком. Примерно в это же время к лазарету подошла и Алкима, чуть позже пришёл Назар. Его лицо было заспанным, но необычайно довольным. Практически сразу за ним в лазарет вошли работники кухни с тележкой. За время завтрака каждый успел похвастаться своими достижениями. Я тем, что начал переписывать книгу, Алкима тем, что испытала заклятие парализации на слишком любвеобильном бойце, перепутавшем её с охочей дамой. Мне даже стало жаль несчастного. Назар сидел тихо, глядя на нас взглядом героя, покорившего полмира. Не выдержав, я спросил его о достижениях. Без слов Назар извлёк из-за пазухи серебряную цепочку, на которой болталась подвеска с встроенным в неё камнем горного хрусталя. Мы замерли от удивления. Рассказ Назара удивил нас ещё больше. Оказалось, что он не просто так напросился в ночное дежурство. Ещё днём он разглядел бойца из ополчения, который в сумке убитого гоблина нашёл несколько серебряных украшений. Среди них был и этот подвесок. Остальные ценности Назара не интересовали. Оказавшись с ним в одном дежурстве, Назар дождался, когда они останутся наедине, без свидетелей. После чего предложил бойцу сыграть в кости. Боец был не из их крепости. Он не знал одной особенности. Назару сильно везло при игре в кости. Ну, не просто так везло. Назар чувствовал кости и мог заставить их лечь правильной стороной. Играл он аккуратно, чередуя победы с поражениями, чтобы всё выглядело естественным. Очень быстро он обыграл ополченца и забрал у него всю добычу. Но сделал это так, чтобы к концу игры в караульном помещении появился начальник караула. После грозного выговора за игру на посту, Назар со скорбным видом вернул проигравшему всё его имущество, кроме подвеска, который оставил себе в утешение. Боец был так рад вернуть себе своё имущество, что не стал настаивать на возвращении ещё и подвеска. Теперь у него есть камень для записи заклятий. Улыбка Назара растянулась во все тридцать два зуба, но если бы была возможность, то он бы улыбнулся ещё шире. Мне только и оставалось, что поздравить его с приобретением. Радость от его хитрости у меня была замешана с осознанием добавившейся нагрузки.

После завтрака мы отправились на площадку для тренировок. Гоблин при нашем появлении уже не двигался, но в глазах его заметался страх, замешанный с обречённостью. Мы работали два часа. Назар и Алкима поочерёдно накладывали на него заклятие парализации и снимали его. Гоблин хрипел, но уже не шевелился, обречённо перенося боль. У обоих моих учеников результаты были хорошими. Теперь они ставили заклятия вполне уверенно, а также снимали их. Этим можно было гордиться. Подошёл капитан, осмотрел гоблина. Не прибегая ко второму зрению, можно было уверенно сказать, что гоблин умирал.

— Что вы намерены с ним делать? — Спросил капитан.

Я оглянулся на своих спутников. Они потупили глаза.

— Я не хочу его убивать. Это неправильно. — Я стал отводить глаза, опасаясь встречи с глазами капитана. — Может, отпустим его?

Капитан посмотрел на меня. Он знал, что мне уже доводилось убивать врагов, и я показал себя вполне достойно. Но, как человек опытный, он понял, что хладнокровное убийство я совершить не могу.

— Будь по-твоему. Отпустим. Парализуй его.

Я выполнил эту просьбу, ещё не зная, что может произойти. Гоблин дёрнулся и замер, вытянувшись во весь рост, с прижатыми к телу руками и сведёнными вместе ногами. Капитан грубо перевернул его на грудь и, немного повозившись, отвязал его от столба. Схватив его за одежду на спине, он поволок его в сторону южной стены. Почувствовав опасность, я последовал следом. Капитан поднялся вверх на стену по каменной лестнице. Выглянув за парапет, он размахнулся и вышвырнул его за пределы крепости в воду. Моё второе видение включилось непроизвольно. Я видел весь полёт тела гоблина с высоты стены и до воды. Он падал прямо на камни под стеной, на которых я до войны отрабатывал стрельбу зарядами. Капитан не нарушил своё слово. Он отпустил гоблина, но для последнего ничего не изменилось. Я понимал решение капитана. Для человека, много лет воевавшего с гоблинами и орками, это был враг. А лучший враг — это мёртвый враг. Но я ещё не настолько зачерствел. Это существо вызывало у меня жалость. Оно сослужило нам службу, с его помощью мы смогли подготовить двух магов на парализующих заклятиях. Остальные заклятия можно проводить и без принесения жертв. В тот миг время для меня замедлилось. Я действовал очень быстро. За мгновение я протянул силовую линию от тела гоблина к камню, лежащему на противоположном берегу. В следующее мгновение я стал сокращать эту линию. Я не успевал перекинуть гоблина полностью на противоположный берег, но мне хватило времени, чтобы слегка удалить его от нашего берега. Тело вошло в воду почти сразу за камнями нашего берега, лишь слегка стукнувшись ногами о ближайший камень. Раздался плеск. Я бросился к парапету, чтобы взглянуть. Парализованное тело гоблина камнем ушло под воду. Но я не собирался это так оставлять. Мой посох опустился. Я постарался, чтобы движение вышло естественным. Произнести вслух заклятие я не мог, чтобы не выдать себя. Я произнёс его невербально. Почувствовал истечение силы из посоха. Это всё, что я мог сделать для него. Мне оставалось только надеяться, что заклятие сработает.

— Понимаю тебя — проговорил капитан, — но и ты меня пойми. Так надо.

Он ушёл, оставив меня на стене. Я в последний раз глянул на круги, расходящиеся по воде. Второе видение уже отключилось, а включать его повторно мне не хотелось. Я не хотел увидеть чужую смерть. Я отошёл от парапета. Для тебя, гоблин, мною было сделано всё, что только можно. Оставь мне надежду, останься в моих мыслях живым. Я оглянулся на площадь. Назар и Алкима с этой дистанции выглядели маленькими фигурками. Пора было работать. Впереди нас ждало копирование книг. Но сначала надо зайти за дровами.

***

Кхарог понимал, что с ним произошло чудо. Падение с большой высоты на камни. Он уже успел попрощаться с жизнью, но боги милостивы. Видимо этот человеческий воин не рассчитал силы и перебросил его через неминуемую смерть. Ноги болели от удара о большой выступающий