Властелин Хаоса - Роберт ДЖОРДАН

Словно нечаянно, она отступила поглубже в закоулок, побуждая Бергитте следовать за собой, и, стараясь выглядеть непринужденно, оглянулась на уличную толчею. На них по-прежнему никто не смотрел, но на всякий случай Найнив понизила голос:

– Нам необходимо узнать, что говорит Тарна Совету и что они ей отвечают. Мы с Илэйн и так пробовали, и эдак, но они оградили Малую Башню от подслушивания. Однако же только от подслушивания с помощью Силы. Кажется, они обо всем, кроме Силы, и думать забыли, а ведь можно и просто приложить ухо к двери. Вот если бы кто-нибудь…

– Нет, – решительно отрезала Бергитте.

– Подумай, Бергитте. Ведь у меня или у Илэйн куда больше шансов попасться.

Бергитте фыркнула:

– Я сказала – нет. Всякого я от тебя наслушалась, с тех пор как мы повстречались, но такой глупости никак не ожидала. О, Свет, да они же сами объявят обо всем через пару дней.

– Нам нужно знать сейчас, – прошипела Найнив, пытаясь справиться с раздражением. Надо же такое сказать – глупости! Нет, она не должна сердиться. Если она думает убедить Илэйн уйти, то через день-два их тут уже не будет. Нет, лучше бы не открывать опять этот мешок со змеями.

Содрогнувшись – не иначе как для виду, подумала Найнив, – Бергитте оперлась на лук:

– Меня как-то раз поймали, когда я следила за Айз Седай. Через три дня они вышвырнули меня за ухо, и я покинула Шемаль, как только смогла усесться на лошадь. Я не собираюсь испытать нечто подобное вторично ради того, чтобы ты смогла выиграть один день.

Найнив удалось не заскрежетать зубами и не вцепиться в косу, убеждая себя, что она спокойна.

– Отроду не слышала ни одного предания о том, как ты следила за Айз Седай, – выпалила она и тут же пожалела о сказанном. Тайна Бергитте заключалась в том, что она являлась истинной Бергитте, героиней древних преданий, о чем никогда не следовало упоминать.

На миг лицо Бергитте окаменело, и Найнив содрогнулась, ощутив ее боль. Но в следующий миг камень обернулся плотью, и Бергитте вздохнула:

– Время многое меняет. Я сама с трудом узнаю себя в половине рассказов о себе, а во второй не узнаю вовсе. Давай лучше не будем об этом. – Слова ее прозвучали вовсе не как просьба.

Найнив открыла рот, не имея отчетливого представления о том, что сказать, ибо и бередить раны Бергитте не хотела, и отказываться от своего замысла не собиралась, но тут неожиданно прозвучал еще один женский голос:

– Найнив, Джания и Делана тебя ждут не дождутся.

У Найнив перехватило дыхание, сердце чуть не выскочило из груди.

В створе проулка стояла одетая в платье послушницы слегка растерянная Николь. Бергитте тоже опешила и уставилась на свой лук. Найнив дважды сглотнула, прежде чем смогла выдавить из себя хоть слово. Многое ли та услышала?

– Ты напрасно полагаешь, Николь, что послушницам позволено так разговаривать с Принятыми. Лучше бы самой усвоить правила учтивости, пока их не преподали тебе другие.

Сказано это было вполне в духе Айз Седай, но темные глаза послушницы смотрели на Найнив, словно взвешивая и оценивая ее.

– Прости, Принятая, – промолвила она, приседая. – Я постараюсь исправиться.

Присела Николь точь-в-точь так, как надлежало послушнице приседать перед Принятой – ни на дюйм выше или ниже, а тон если и был прохладен, то не настолько, чтобы это позволяло одернуть ее за дерзость.

Не одна Арейна разочаровалась, узнав правду об Илэйн и Найнив, но Николь сама согласилась хранить все в секрете и даже как будто удивилась тому, что ее об этом просили. И только потом, после того как проверка выявила способность Николь научиться направлять Силу, в глазах девушки появилось это оценивающее выражение. Найнив прекрасно ее понимала. Николь не имела врожденной искры и без обучения никогда не коснулась бы саидар, но тем не менее обладала немалыми скрытыми возможностями. Откройся ее способности годами двумя раньше, до того как в Башне узнали про Эгвейн, Илэйн и Найнив, такие данные потрясли бы всех. Николь помалкивала, но Найнив не сомневалась, что она надеется сравниться с Найнив и Илэйн, а то и превзойти их. Грани дозволенного она никогда не преступала, но часто бывала на волосок от этого.

Найнив резко кивнула. Как бы ей хотелось напоить Николь за столь вызывающее поведение отваром из корня овечьих язычков!

– Вижу, что так оно и есть. Ступай и скажи Айз Седай, что я сейчас приду.

Николь еще раз присела и пошла прочь, но Найнив окликнула ее:

– Постой.

Послушница замерла на месте, причем Найнив показалось, будто в глазах ее промелькнуло удовлетворение.

– Ты мне все сказала?

– Мне велели сказать, чтобы ты пришла. Я так и сделала, – вкрадчиво проворковала Николь.

– Что именно они сказали? Повтори мне их точные слова.

– Точные слова? Не уверена, что смогу припомнить их, Принятая, но попытаюсь. Прошу лишь учесть, что это их слова, не мои. Так вот, Джания Седай сказала что-то вроде: «Если эта глупая девчонка не явится без промедления, то, клянусь, она не сможет присесть до тех пор, пока не станет бабушкой». Делана Седай добавила: «Кажется, она станет бабушкой прежде, чем соблаговолит появиться. Если она не придет через четверть часа, я спущу с нее шкуру и употреблю на половички». – Глаза Николь оставались совершенно невинными. И предельно внимательными. – Вот и все, Принятая. Это было минут двадцать назад. Или чуток побольше.

Найнив едва не сглотнула снова. Конечно, ежели Айз Седай не могут лгать, это еще не значит, что все их угрозы следует понимать буквально, но разница между обещанным и исполненным частенько бывала меньше макового зернышка – воробушка не накормишь. Будь здесь кто угодно, кроме этой несносной Николь, Найнив с криком «О, Свет!» подхватила бы юбки и помчалась со всех ног. Но поступить так под испытующим взглядом нахальной послушницы она не могла.

– В таком случае, Николь, тебе нет надобности бежать туда впереди меня. Занимайся своими делами. – Беззаботно повернувшись спиной к присевшей в очередном реверансе Николь, она обратилась к Бергитте: – Я поговорю с тобой позже. А до той поры тебе, пожалуй, не стоит ничего предпринимать.

Если повезет, это удержит Бергитте от лишних разговоров с Уно. Если очень повезет.

– Я подумаю над твоим предложением, – серьезно промолвила Бергитте; на лице ее было написано удивление, смешанное с сочувствием. Кто-кто, а эта женщина хорошо знала Айз Седай. В некотором отношении лучше, чем они сами.

Оставалось лишь надеяться, что все обойдется. Найнив направилась вверх по улице, но несносная Николь пристроилась рядом с ней.