"Канцелярская крыса" - Константин Соловьёв

— Есть. У любого прибора есть выключатель.

— Тогда, быть может, пришло время его повернуть?

Герти машинально оглянулся, окидывая взглядом кабинет мистера Беллигейла. Где бы ни был расположен этот выключатель, подумалось ему, кому-то пришлось немало постараться, чтобы замаскировать его в спартански обставленном кабинете второго заместителя. Может, скрытая панель в стене?..

Ему не понравилось то молчание, с которым мистер Беллигейл рассматривал свои ухоженные ногти. Мистер Беллигейл ему тоже не нравился, но его молчание почему-то не нравилось еще больше. А если начистоту, то попросту пугало.

— Здесь мы столкнемся с небольшой проблемой, полковник.

— В чем дело?

— То, что вы называете выключателем, находится в центре управления «Лихтбрингта». Он расположен на большой глубине в тоннелях под Канцелярией. Кроме того, он надежно защищен и экранирован от любого постороннего вмешательства.

— О Господи! Только не говорите, что у вас нет туда доступа!

— Есть, — спокойно сказал мистер Беллигейл, — По счастью, я являюсь одним из трех человек в Канцелярии, у которых есть личный код доступа, позволяющий туда попасть.

— Не пора ли, в таком случае, им воспользоваться?

— Иного выхода у нас не остается. Я немедленно созову аварийную команду и отправлюсь туда в сопровождении техников. Необходимо остановить машину прежде, чем она сможет всерьез навредить городу.

— Кажется, вы не испытываете удовольствия от этой мысли?

— Совершенно не испытываю, полковник. Дело в том, что отключить машину подобную «Лихтбрингту», не то же самое, что отключить газовый фонарь. Это сложнейший аппарат, который все еще продолжает функционировать, хоть и со сбоями. Никто точно не может предугадать, какие повреждения он получит, если мы повернем, как вы выразились, выключатель.

— За все время вы ни разу не останавливали машину? — недоверчиво спросил Герти.

Мистер Беллигейл развел руками.

— Ни разу. Не было нужды. Поэтому моя обязанность, как временно исполняющего главы Канцелярии, предусмотреть все возможные риски и осложнения.

— Исполняющий обязанности? А разве мистер Шарпер…

— Мистер Шарпер в данный момент отсутствует на острове.

Герти уставился на второго заместителя в немом удивлении.

— Но разве… Я думал…

— Что такое, полковник?

— Я полагал, что за последние два месяца в порт не заходило ни одно пассажирское судно. А дирижабль стоит на ремонте. Как мистеру Шарперу удалось покинуть остров?..

Он немедленно пожалел об этом вопросе. Несмотря на то, что пламя в глазах мистера Беллигейла было бесцветным и невыразительным, обжигало оно не хуже настоящего.

— Это не самый насущный вопрос на данный момент, полковник. Предлагаю вернуться к нему после того, как мы найдем способ обуздать капризничающую машину.

— Да, конечно, — пробормотал Герти, — Вы правы, нельзя терять времени. Так значит, никто точно не знает, как отключить машину?

— Этого я не говорил. Я лишь сказал, что машину никогда прежде не отключали. И едва ли на острове найдется человек, который сможет утверждать, с чем мы столкнемся, усыпив «Лихтбрингт».

— Но ведь есть чертежи, схемы… — растерянно произнес Герти.

— Этого мало, как мало медицинского атласа для того, чтоб провести сложную хирургическую операцию, полковник. Это всего лишь схемы. Нам нужен человек, который доподлинно разбирается в механической и логической начинке.

— А техники? У Канцелярии же есть собственный технический штат!

— Боюсь, в данном случае от них будет мало толку.

— Разве разбираться в устройстве машины не их обязанность?

— Они всего лишь инженеры и обслуживающий персонал. Превосходно разбираются в магистралях высокого давления, тяговых передачах, практической механике, протоколах связи, гальванике… Но никто из них даже близко не представляет, как устроен «Лихтбрингт». Я имею в виду, его истинное устройство.

— А… а вы? Я слышал, вы принимали участие в постройке машины.

Мистер Беллигейл вздохнул.

— Рабочий, который всю жизнь подает камни, не становится от этого архитектором. Я и в самом деле принимал участие в разработке и монтаже отдельных узлов «Лихтбрингта» и даже могу похвастаться тем, что знаком со многими его принципами и алгоритмами. Но не более того. Боюсь, в мире есть лишь один человек, который в полной мере понимает, что такое «Лихтбрингт».

— Кто это?

— Профессор Карл Готфрид Нейман.

— Кажется, я уже слышал это имя…

— Вероятно. Его математический гений и создал эту машину.

— Тогда вызовите его немедля! — воскликнул Герти, нервно комкая пальцы, — Этого вашего профессора Неймана! Отправьте за ним клерков на автомобиле, пусть вытащат его из кровати и притащат сюда! Черт возьми, эта свихнувшаяся машина может причинить городу множество бед, если не приструнить ее!

Мистер Беллигейл поднял на Герти свои бесцветные и невыразительные глаза. От взгляда которых ему впервые не захотелось чем-нибудь прикрыться. Возможно, оттого, что в этот раз в них не было ничего зловещего. Одна лишь опустошенность.

— Вы не понимаете, полковник. Профессор Нейман никак не может быть доставлен в Канцелярию, даже если я подниму на ноги всех своих крыс.

— Но отчего, черт подери?

— Оттого, что никто не знает, где его искать. Профессор Карл Готфрид Нейман пропал без вести полгода назад.

Подземелья Канцелярии мгновенно оправдали все худшие предположения Герти.

Как ему и представлялось, в них оказалось темно, сыро и в высшей степени неуютно. Настолько, что временами он не без ностальгии вспоминал свой собственный кабинет, теперь уже кажущийся проникнутым комфортом и даже приятным.

Это было даже не подземелье, а целая разветвленная сеть тоннелей, тянущихся, судя по всему, на много миль под городом.

«Крысиные норы, — подумал Герти с отвращением, вжимая голову в плечи, — Тесные, вонючие и темные норы. Теперь ясно, отчего Новый Бангор порой выглядит столь зловеще. Все его недра изгрызены, как кусок забытого в кладовке сыра…»

Справедливости ради стоило отметить, что тоннели не были столь узки, как представлялось Герти поначалу. Их диаметр был достаточно широк для того, чтоб Герти и мистер Беллигейл могли свободно идти плечом к плечу, а сопровождающие их техники, двигающиеся впереди, нести многочисленные баулы и саквояжи с оборудованием. Лампы здесь были редки, да и те, что горели, имели привычку часто мигать или даже тухнуть, погружая тоннели в непроглядный мрак, от которого у Герти стыли пятки. По счастью, у всех имелись с собой гальванические фонарики, помогавшие разгонять темноту.