Второй фронт. Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов - Валентин Фалин

Учтенные (на 1991 год) потери Советского Союза превысили 27 миллионов 600 тысяч человек. Две трети из них – жертвы среди мирного населения. В Белоруссии погиб каждый четвертый житель, в Ленинграде, на Смоленщине и Псковщине – каждый третий. Насилие и бесчеловечность не ведали пощады ни к малому, ни к старому, ни к больному либо убогому.

1418 дней и ночей длилось безмерно трудное, полное трагизма и подвигов сражение советского народа с главными силами нацистской Германии. Дальнейшее национальное существование СССР стояло на карте. Взять верх над агрессором в прямом противоборстве или кануть в Лету – иного было не дано, независимо от стратегии и тактики союзников по антигитлеровской коалиции.

На Восточном фронте Третий рейх потерял убитыми, ранеными и пленными около 10 миллионов солдат и офицеров, 48 тысяч танков и штурмовых орудий, 167 тысяч артсистем, 17 тысяч кораблей и транспортов. Красная армия разгромила и пленила 607 дивизий противника. Это – три четверти от общих германских потерь. Это – и ответ на вопрос, где решались судьбы Второй мировой войны.

Автору абсолютно чуждо стремление умалить или как-то принизить боевые заслуги союзных СССР государств. Сводная статистика, вырванная из конкретного исторического контекста, теснящая на дистанцию скверной видимости актуальные императивы складывавшихся в каждый день, порой даже в каждый час войны ситуаций, пригодна скорее для полемики, чем для взвешенных суждений. Если дело было общее, если коренные интересы совместимы, негоже выпячивать национальное «я», неверно протягивать сквозь ушко, откалиброванное под свой размер, действия партнеров, особенно когда подводятся итоги прошлому, уже свершившемуся и переиначиванию не подлежащему.

Факт есть факт, что первый сбой нацистская стратегия завоевания Европы познала в британском небе. И мало кто верил в 1940 году, что Англия выстоит, что ее не постигнет участь Франции. Мужественные британцы, однако, сумели отбить воздушное нападение на свою страну. Они сорвали операцию «Адлер» в поединке с гитлеровской военной машиной.

Никому не удастся оспорить, что именно Соединенные Штаты нанесли решающие поражения милитаристской Японии. После проигранного сражения у острова Мидуэй японцы лишились всякого шанса выйти сухими из воды. Открытым оставалось лишь – насколько крутой будет траектория падения. Токио еще в 1944 году решил для себя, что вступление СССР в войну против Японии перекроет ей пути бегства от безоговорочной капитуляции. Как свидетельствуют раскрытые в 80-90-х годах документы, руководство США знало об этом. Применение атомного оружия против уже поверженного противника диктовалось в 1945 году не военной необходимостью, а политическими расчетами дальнего прицела[970].

Раздавая заслуженные комплименты державам, внесшим главный вклад в разгром того или иного агрессора, не упустим воздать должное китайскому народу. Он стал первой жертвой Второй мировой войны. Китай понес наибольшие людские потери в ней и дольше, чем любая другая нация, был лишен возможности вкусить от плодов мира после капитуляции Японии.

Никчемными и недостойными союзнической морали были бы потуги бросить тень на ратный труд британских и американских, канадских и французских, польских и всех других военнослужащих, куда бы их ни засылали приказы командования на Европейском и Атлантическом театрах военных действий. Они выполняли свой солдатский долг и, как могли, приближали День Победы. Не стоит лишь соблазняться искусом подменять панораму событий пусть душещипательным, но все же недостоверным видом, что открывается взгляду из отдельно вырытого окопа или даже с относительно высокой колокольни.

Из этого общего правила не может быть исключения также для высадки союзников в Нормандии – крупнейшей операции такого рода в военной истории. Она имела задачей не разбить противника, а добить его. Если вермахт не догадается или не решится воспользоваться единственной оставлявшейся ему лазейкой для раскола антигитлеровской коалиции: не сдастся на милость демократам при продолжении и ужесточении борьбы с «красной опасностью» на Востоке.

Ни один серьезный исследователь не возьмется подвергать сомнению тот факт, что в 1941 году – в ключевую, если не решающую фазу перевода на язык агрессий гитлеровской концепции молниеносных войн – вермахту на Европейском континенте реально противостояли, наряду с Красной армией, только югославские патриоты. К началу 1942 года в ряды вооруженных формирований национально-освободительного движения Югославии влилось около ста тысяч бойцов. Они завязали на себя более 20 немецких дивизий, которые в иных условиях могли бы оказаться у стен Ленинграда или Москвы и крайне осложнить и без того почти отчаянное положение, в какое попал Советский Союз в октябре-ноябре 1941 года.

В 1941–1943 годах освободительная борьба югославов во главе с И. Броз Тито в известной степени восполняла отсутствие второго фронта[971]. Приходится с недоумением отметить, что вклад югославских партизан в конечный успех антигитлеровской коалиции не получил по сию пору адекватного признания ни в России, ни у демократий.

Немало спекуляций было нагорожено по ходу холодной войны вокруг американских поставок согласно программе ленд-лиза дружественным странам, ставшим после вступления США в войну их союзниками. Безусловно, правы те американские военные и политики, которые, оппонируя противникам прямого включения Соединенных Штатов в борьбу с агрессорами, подчеркивали в свое время: войну нельзя выиграть простым увеличением производства военных материалов и оружия. Формально трудно возразить против реальных цифр: материалы и вооружения, доставшиеся Советскому Союзу на льготных условиях ленд-лиза, составляли примерно четыре процента от национальных советских ресурсов, инвестированных в победу антигитлеровской коалиции.

Но если эти «малые проценты» озвучить в приличествующих нормальному, партнерскому восприятию словах и понятиях, то надо будет внятно заявить: американские поставки позволили СССР расшивать критически важные для обороны страны узкие места, особенно после утраты в 1941 и частично в 1942 годах многих собственных предприятий по производству качественных сталей, алюминия и других цветных металлов, исходных химических материалов, станков, приборов, моторов. Большим подспорьем для снабжения действующей армии, флота и авиации являлись поставки из США продовольствия, а также медикаментов. Поступившие по ленд-лизу грузовики и прочие транспортные средства на порядок повысили мобильность сухопутных сил Красной армии, что, конечно, сказалось в эффективности их действий – на заключительном отрезке войны в особенности. Больше того, американские грузовики, торговые суда, грузовые самолеты сослужили добрую службу Советскому Союзу после окончания войны, когда с миру по нитке собирались силы и средства на восстановление разрушенной экономики, жилого фонда, дорожной инфраструктуры.

Искренней признательности и благодарности заслуживают в данной связи экипажи транспортных судов и команды кораблей сопровождения, что доставляли советскому союзнику вооружения и военные материалы, продовольствие в порты назначения, принимая на себя удары противника и стихии.

Нелишне, по-видимому, упомянуть, что в свою очередь США получали из СССР платину, легирующие и другие материалы. Если не брать здесь за меру весов голые тонны, то не будет перехлестом допустить, что встречные советские поставки в определенной степени способствовали наращиванию потенциала «арсенала демократии». И раз уж опять всплывает понятие «арсенал демократии», нельзя оставить без возражений попытки подразделить пользователей этого арсенала на «избранных» и «быдло»! Последнему, шедшему за «пушечное мясо», не прочь были отказывать в праве голоса как в годы войны, так и по ее окончании, когда оно, «быдло», порывалось замолвить слово в свою пользу.

Короче, можно по-разному принимать и оценивать ход и исход войны. Одни выводы запросятся на бумагу, если в основу суждений будут положены факты, и только факты. Совсем иначе предстанут события полувековой давности, если взирать на них с позиций несбывшихся надежд или распинать историю на потребу насущному политическому интересу, в угоду возлюбленной идеологии.

Как никогда, актуальна констатация Артура Шопенгауэра: «И в одинаковой с другими среде каждый продолжает жить в ином мире». Почему бы нет. И пусть себе счастливо живет, коль не за счет других и не в ущерб им.

Возможно ли такое? «Да» или «нет» зависит от готовности четко определиться по коренной проблеме века: чему должно быть отдано предпочтение – балансу сил или балансу интересов? И под этим углом зрения: на алтарь чего приносились в годину мирового пожара неисчислимые жертвы – чтобы настал конец всем войнам или чтобы опять, собравшись с силами, терзать Землю? Если Вторая мировая война была всего лишь очередным переделом, следовательно, запрограммировано было и ее переиздание? Ведь не только побежденные, но и победители вышли из горнила в весьма различной кондиции.