Изменник - Владимир Герлах

Вера поперхнулась мясом, смеялась: «Вы, Алексей Сергеевич, говорите точь в точь как дядя Прохор, даже голос его!» — «Как вы хорошо смеетесь! совсем как девочка! И в этом синем платье, в том самом, когда мы дрались с вами! Оно вам идет, Верочка! Вы — весна!»

Сказал почти тоже, что и Кирш, но теперь Вера не улыбалась и смутилась, боялась, что он над ней смеется, но посмотрела в его глаза и увидела, что он говорил правду, что она ему страшно нравилась и поэтому с готовностью с ним чокнулась, выпила рюмку водки и закусила огурцом… ей хотелось ему во всем подражать… и водка и огурец были замечательные! немножко кружилась голова, когда она слушала его последние разъяснения:

«Сейчас мы едем… впереди я за рулем, вы рядом со мной! сзади Стаханов и Степан! За нами автомобиль с Шульце и его полицейскими. На дистанции в тридцать, сорок метров… Стаханов и Степан с автоматами и ручными гранатами, я возьму тоже несколько и свой револьвер… Шульце и его охрана тоже вооружены до зубов… опасности, как будто нет! Но все может быть… Может быть неприятный сюрприз и царское угощение этого Исаева. Вы, конечно, должны знать, что он тоже с партизанами, потому что он, ведь, вас уговорил помочь им медикаментами! Поэтому, подумайте еще раз, Вера, я боюсь, чертовски боюсь! Вдруг, с вами что-нибудь случится! Оставайтесь пока не поздно!» — «Да и я боюсь тоже! Даже Богородице молилась! В первый раз в жизни… может быть в самом деле нам туда пока не ехать! пожалуйста я вас очень прошу! но если нужно, мы поедем вместе… раз вы все знаете, я должна вас не оставить!»

Галанин посмотрел на нее со странной улыбкой: «И чего вы волнуетесь, моя славная девочка! Хорошо! едем вместе! но только при одном условии… что вы забудете на сегодняшний день, что я ваше начальство! для вас я хочу быть вашим верным русским другом, который поклялся перед самим собой, что он вас никому не даст… в обиду! Теперь доедайте ваш кисель, а я посмотрю как там с моей машиной… Стаханов божится, что я доеду с ней до Озерного! а вот мне не верится!» Когда он вышел, Вера схватила его недопитую рюмку и залпом выпила… она боялась… боялась, вспоминая шепот Исаева, за Галанина и за себя, хотела быть храброй, в помощь Богородицы плохо верила…

Когда после Париков повернули на дорогу ведущую прямо на Озерное, снова была задержка из за автомобиля, третья по счету! Но на этот раз мотор не подкачал, лопнула шина на заднем колесе. Галанин смеялся, смотря на пришедшего в отчаяние Са-ханова: «Видно нам не судьба доехать до Озерного! Снова сели с вами в лужу, Стаханов!» Достали подъемный рычаг, чтобы поднять кузов, Вера, воспользовавшись остановкой, пошла рвать цветы. Шульце, подъехав сзади вылез из своей машины: «Ну и старая калоша у вас, Галанин! Уже третий раз чините и все без толку! Прямо какой то саботаж!» Галанин беспечно махнул рукой, сел на поваленное бурей дерево у дороги и закурил папиросу: «Но на этот раз Стаханов не виноват, а шина — ерунда! мы ее в два счета починим… Я рад, что мотор, наконец, работает безукоризненно!»

Шульце подошел к нему с бутылкой коньяку, отпил из горлышка, угощал: «Выпейте, нужно подкрепиться! А где ваша Котлярова? Ага цветочки собирает! Вот у кого ноги! смотрите, какие стройные и нервные, да и вся она в этой позе как породистая красивая кобыла!» Галанин встал: «Вы, Шульце, бросьте говорить гадости! Мне это надоело! Коньяк свой спрячьте, я пить не буду и вам не советую! Все хорошо в меру!» — «Молчу! молчу! Черт с ней! Хотя я должен вам заметить, что вы напрасно волнуетесь. И тоже говорю, что все хорошо в меру! Не забывайте, что она русская — раз, комсомолка — два и партизанка — три!»

Галанин зевнул: «Ерунда! партизанка! просто смешно! я проверил и ее допросил! я ей верю! Интересно мне знать одно! Откуда вы получили эту чепуху, которую записали в свое дело?»

Шульце оглянулся вокруг: Стаханов возился со снятым колесом, Степан внимательно смотрел вперед в лес, полицейские его машины весело переговаривались, сев на обочину дороги, голубое платье, Веры мелькало между деревьями: «Вам интересно знать? извольте… вам скажу! Это Иванов, наш бургомистр! Чему вы смеетесь, не понимаю!» — «Почему смеюсь? Очень просто! Ваш Иванов врет! Он сам является партизанским осведомителем! Он и Исаев! У меня есть бесспорные доказательства! Иванов пока на свободе! вернемся, можете его арестовать, Исаева я сам арестую, когда приедем в Озерное и заодно другого вашего замечательного осведомителя, старосту Станкевича!» — «Вы шутите, Галанин!» — «Нисколько! Я не хотел вам говорить это раньше, боялся, что вы их арестуете и помешаете нашему плану уничтожения партизан. Они не должны знать ничего, пока мы их не окружим сегодня ночью! Теперь вы видите, что грош цена всем вашим осведомителям и их доносам! Вера Котлярова ни в чем не виновата! Она честно работает у меня и я вам не советую ее трогать, иначе будете иметь дело со мной! Напоминаю вам, что Шубер в курсе всех этих измышлений и меня поддержит!» Шульце побагровел: «Что вы меня своим Шубером пугаете? Вы думаете, что я не вижу, что он всецело находится под вашим влиянием? Все вижу… вижу и другое многое! И вот, что я вам скажу! Я буду на вас обоих жаловаться в центр! Здесь не немецкий оккупированный район, а какое то маленькое русское царство, где вы играете роль шутовского царя! Я все вижу! Между прочим, а где ваш переводчик Еременко? почему он до сих пор не вернулся и почему вы мне о его исчезновении ничего не сказали? Молчите? Выпьем… не желаете? сердитесь, тогда я сам выпью и еду! Нужно торопиться чтобы засветло попасть в Озерное! Едем со мной, пусть ваш Стаханов чинит и потом догоняет нас с вашей Котляровой».

Галанин пожал плечами: «Нет, я остаюсь… советую вам подождать нас… все может быть… засада…» — «Вам страшно, а мне наплевать, я еду, тут уже недалеко. Галанин, не сердитесь и забудьте то, что я вам говорил… я погорячился… но вы тоже со мной не церемонились… мы квиты… при условии, если вы не забудете своего обещания относительно креста! Плюньте на эту девчонку, или если на то пошло берем и ее с нами! Не хотите? Ну и черт с вами! Гейль Гитлер».

Когда его автомобиль скрылся за поворотом дороги, подошла Вера, улыбаясь робко протянула к нему и прикоснулась его лица букетом синих цветов: «Смотрите, Алексей… Сергеевич, сколько фиалок и как они хорошо пахнут!»

Галанин вдохнул нежный аромат, закрыл глаза, потом посмотрел на нее с грустной улыбкой: «Хорошо пахнет, чисто и нежно… как вы! Я, знаете, поругался с Шульце… он думает… что это?» Впереди за деревьями, там где замолчало гуденье мотора, вдруг раздался глухой взрыв, ухнули ручные гранаты, прокатались автоматы. Саханов, который в это время накачивал шину, бросился плашмя на землю. Жуков подбежал к автомобилю: «Что это, г. лейтенант?» -