Красная пирамида - Рик Риордан

Лучший способ отогнать печальные мысли — с головой погрузиться в работу. Мы восстановили статую Тота, починили разбитых библиотечных шабти. Мне лучше давалась тяжелая работа вроде перемещения каменных блоков и установки потолочных перекрытий. Тонкостями занималась Сейди. Она восстанавливала иероглифические печати на дверях. Однажды она просто поразила меня, когда мысленно представила свою комнату в прежнем виде, а потом произнесла заклинание восстановления — «хи-хем». Из обломков начала собираться мебель и все остальное. Бум! Мгновенное восстановление было завершено. Правда, после этого Сейди вырубилась на полдня. И все равно это было очень круто. Медленно, но верно особняк приобретал жилой вид.

Спал я, положив голову на магическое изголовье (оно чудом уцелело). Это удерживало моего ба от ночных странствий. Тем не менее меня посещали странные сны. Я видел красную пирамиду, змея в небе, лицо отца, запертого Сетом в саркофаге. Однажды мне показалось, что я слышу голос Зии, очень далекий. Зия пыталась мне что-то сказать, но я не мог разобрать слов.

Наши амулеты мы хранили в библиотеке, заперев их в шкатулку. По утрам я тайно пробирался туда — проверить, что амулеты никуда не исчезли. Они светились и были теплыми. Меня охватывало искушение… сильное искушение надеть Глаз Гора. Но я понимал: нельзя.

Его сила была слишком затягивающей и опасной. Чрезвычайные обстоятельства недавнего прошлого помогли мне достичь равновесия сил с Гором. Сейчас, когда все позади, он может легко подчинить меня своей власти. Вначале мне нужно многому научиться, стать более искусным магом, и только тогда я смогу обращаться к его силе.

Как-то вечером, во время ужина, у нас появился гость.

Амос уже спал (теперь он ложился рано). Хуфу смотрел баскетбольный матч. У него на коленях дремала Маффин. Мы с Сейди, устав за день, сидели на террасе и поглядывали на вечерние огни. Филипп Македонский беззвучно плавал в бассейне. Вечер был сравнительно тихим, насколько может быть тихим вечер в Бруклине.

Даже не знаю, как это произошло. Только что мы сидели вдвоем. В следующее мгновение у перил террасы стоял высокий худощавый парень с лохматыми волосами и бледным лицом. Он был одет во все черное, правда, казалось, что одежда на нем с чужого плеча, будто он ограбил, ну, например, священника. Парень был чуть постарше меня; наверное, лет шестнадцати. Я видел его впервые, но у меня не исчезало какое-то идиотское чувство, что я его знаю.

Сейди порывисто вскочила, опрокинув тарелку с гороховым супом. Знаете, в тарелке суп выглядит очень аппетитно, но когда растекается по столу… брррр!

— Анубис! — крикнула сестра.

Анубис? Я решил, что она шутит. Этот парень ничем не напоминал бога с шакальей головой, встретившегося нам в Стране мертвых. Парень шагнул к нам, и моя рука инстинктивно схватилась за жезл.

— Здравствуйте, Сейди и Картер, — сказал парень. — Вы согласны пойти со мной?

— Конечно, — не совсем своим голосом выпалила Сейди.

— Постой. Куда ты нас зовешь? — спросил я.

Анубис махнул рукой, в воздухе возник черный прямоугольник двери.

— Вас хотят видеть.

Сейди взяла его за руку и исчезла в темноте. Мне ничего не оставалось, как отправиться туда же.

Зал суда преобразился. Весы по-прежнему оставались главной его достопримечательностью, но я сразу заметил, что теперь они исправны. Все так же расходились и тонули в сумраке черные колонны. Но добавилось нечто новое. На зал наложилось голографическое изображение реального мира. Только теперь вместо кладбища, о котором рассказывала Сейди, это была гостиная с белыми стенами, высоким потолком и массивными венецианскими окнами. Двустворчатая дверь вела на террасу, а вдали виднелся океан.

Я буквально онемел. Сейди находилась в таком же состоянии. Мы оба узнали это место — гостиную в нашем лос-анджелесском доме, террасу с видом на Тихий океан. Последнее место, где мы жили всей семьей.

— Зал суда интуитивен, — послышался знакомый голос. — Он отзывается на сильные и яркие воспоминания.

Только теперь я заметил, что трон больше не пустует. На нем восседал… наш отец. У его ног, свернувшись клубочком, лежал Аммит-пожиратель.

Я едва не бросился к отцу, но что-то меня удержало. Во многом он оставался таким же, каким я привык его видеть: длинное коричневое пальто, мятый костюм, запыленные ботинки. Чувствовалось, он совсем недавно обрил голову, как делал всегда, и подстриг бородку. И выражение отцовских глаз было знакомым. Он всегда смотрел на меня так, когда гордился мною.

Но от отцовского тела исходило странное сияние. Как и зал, отец находился одновременно в двух мирах. Я сосредоточился и тогда увидел более глубокий уровень Дуата.

Там отец был выше и сильнее и одет в наряд египетского фараона. На нем и при нем были все предметы фараоновой власти. Меня поразила его кожа темно-синего оттенка, как вода в глубине океана.

Анубис шагнул к отцу и встал рядом. Мы с Сейди опасливо переминались с ноги на ногу.

— Что же вы стоите? — спросил отец. — Идите сюда. Я не кусаюсь.

При нашем приближении Аммит-пожиратель угрожающе зарычал, но отец погладил его крокодилью голову и велел замолчать.

— Это мои дети, Аммит, и нечего на них рычать.

— П-пап, это ты? — запинаясь, спросил я.

Скажу вам честно: хотя после битвы с Сетом прошло уже несколько недель и хотя почти все мое время уходило на восстановление особняка, я ни на минуту не переставал думать об отце. Всякий раз, увидев в библиотеке какую-нибудь картинку, я вспоминал, как отец рассказывал мне древнеегипетские мифы и легенды. Свою одежду я держал в шкафу, но сложенной в чемодан. Не мог смириться с мыслью, что наши бесконечные поездки окончились навсегда. Иногда я даже забывал, что его нет рядом, и привычно оборачивался, желая что-то сказать или о чем-то спросить.

И вот, невзирая на лавину чувств, бушевавших внутри, я не нашел ничего умнее, как сказать:

— А ты посинел.

Отцовский смех был настолько искренним, настолько его смехом, что напряжение мгновенно разрядилось. Отец смеялся громко, и эхо его поддерживало. Даже Анубис не выдержал и улыбнулся.

— Иная территория — иной цвет кожи, — объяснил отец. — Простите, что не позвал вас сюда раньше, но ситуация…

Он вопросительно посмотрел на Анубиса, прося того подсказать нужное слово.

— Осложнилась, — тоном дипломатического представителя подсказал Анубис.

— Да. Осложнилась. Знали бы вы, как я горжусь вами и в каком долгу перед вами боги.

— Об этом после, — заявила Сейди.

Она решительно направилась к трону. Аммит зарычал на нее, но моя сестрица ответила ему таким рычанием, что миниатюрное чудовище было вынуждено замолчать.