Узел времён - Грэм Хэнкок

Леони лишь оставалось бросить последний взгляд на Рию. Большой старый дуб, расколотый молнией, — отличный ориентир, по нему она сможет вернуться к сестре.

Еще раз оглянувшись назад, Леони выпрямилась и резко забрала влево, полетев за горгульей Сульпы. Тварь летела неровно — она то резко спускалась почти к самой земле, то опять взмывала в ночное небо. Под ними проносились леса, озера, холмы и долины; километр за километром проносилась земля.

Расстояние между Леони и горгульей все время было в пределах десятка метров, но девушке никак не удавалось сократить этот небольшой разрыв и нагнать тварь. Как только она увеличивала скорость, горгулья словно чувствовала это и летела быстрее.

Трудно было понять, сколько они уже преодолели. Километров сто пятьдесят, не меньше. Сможет ли она найти обратную дорогу, найти Рию посреди этих холмов и долин.

Взглянув на мгновение вниз, Леони заметила вооруженных людей. Сначала немного — три, четыре, пять человек. Обнаженные воины. Перед ней открылась залитая лунным светом площадка, на ней находились тысячи вооруженных до зубов воинов Иллимани, стоявшие стройными рядами, и Леони поняла, что они ждут приказа, чтобы выступить в поход.

Тварь остановилась, казалось, поддразнивая ее. А может, почувствовала себя увереннее, оказавшись рядом с хозяином. Но Леони не стала думать об этом. Она сделала последний отчаянный рывок и попыталась схватить горгулью.

ШЛЕП! На мгновение ей удалось схватить тварь за крыло, но той удалось вывернуться в последний момент.

Леони ничего не оставалось, как полететь за ней следом. Теперь горгулья летела медленнее — видимо, из-за поврежденного крыла. Они оказались метрах в десяти над землей, а до первых рядов армии Иллимани оставалось каких-то метров сто пятьдесят. И тут Леони увидела Сульпу. Он стоял среди воинов, будто спрятавшись от яркого лунного света. А потом сделал три шага вперед, и девушка почувствовала его уверенный и злобный взгляд, направленный прямо на нее. У Леони не осталось никаких сомнений. Его необычайно красивое лицо, мускулистое тело и роскошные волнистые волосы могли принадлежать только вождю Иллимани.

Тварь села на плечо Сульпе и начала что-то нашептывать ему на ухо. Леони крутанулась в воздухе и полетела прочь.

Но было поздно. Демон вскинул руки, обратил лицо к небу и что-то гортанно прокричал. И в эту же минуту его обволокло черное облако. Леони показалось, что оно вышло из его тела, рук, глаз, рта. Присмотревшись повнимательнее, девушка поняла, что облако состоит из сотен таких же тварей. Горгульи нетерпеливо хлопали кожистыми крыльями, что-то пищали, ища красными, словно точки лазерной указки, глазами Леони.

Сульпа взмахнул руками перед собой, и твари ринулись вверх.

Если еще минуту назад Леони решила возвратиться к старому дубу, расколотому молнией, к Рии, то теперь выхода у нее не осталось. Сейчас главным было сбежать, и как можно быстрее. Она знала, что это были за твари. И прекрасно понимала, что сможет уничтожить одну, две, не больше. Маленькие, шустрые, чрезвычайно сильные, несмотря на то, что были не больше летучей мыши. Но теперь на нее надвигалась целая стая. Что она сможет с ними сделать?

Они бесплотные, так же, как и она. До этого Леони удавалось с легкостью сворачивать им шеи и превращать в дым, но что они могут сделать с ней теперь, когда их не меньше сотни; что, если они разом набросятся на ее бесплотное тело?

Это не «земля, где все становится известным» и не подземелье дона Аполинара, где сознание облачалось в иное реальное тело. По словам Синего Ангела, в тех мирах, если твое тело уничтожают, то человек попадает в иное измерение. Хранительница леса назвала его «Промежутком». Леони могла остаться там навеки. Оставался, правда, небольшой шанс вернуться назад, как это удалось сделать дону Эммануэлю. Но есть ли у нее такие способности, Леони не знала.

Что будет с ней здесь? Ведь это не другой мир, а Земля. Что случится, если сейчас уничтожат ее бесплотное тело? Является ли оно просто другой формой, в которую воплощается душа, в некотором роде временной, как аватар в «земле, где все становится известно»?

Или это душа сама по себе?

Леони не знала ответы на все эти вопросы, но, пожалуй, скоро она узнает их. Как бы быстро она ни летела, твари, созданные волей Сульпы, настигали ее, сверкая красными точками злобных глаз; она уже могла различить даже их острые, как бритвы, клыки. За пару секунд, потребовавшиеся Сульпе, чтобы организовать за ней погоню, Леони удалось пролететь метров триста. И с того момента это расстояние сократилось раз в десять. Оглянувшись назад, она увидела, что три мелкие чешуйчатые твари сильно опередили остальных и были уже метрах в шести от нее.

Как обычно, находясь в бесплотном теле, Леони летела, сложив руки на груди, вытянувшись, подобно натянутой струне. Она была километрах в трех от земли, когда еще две твари, видимо, взлетевшие еще выше, упали на нее сверху, подобно коршунам, заметившим добычу. Одна впилась когтями ей в бедро, вторая — в плечо. Их резкие взмахи крыльев, резкое жжение в ноге и в плече мешали ей, не давали лететь вперед. И тут ее догнали еще три горгульи.

Леони удалось оторвать от себя одну тварь, она свернула ей шею и отмахнулась от плотного сгустка дыма. Схватила еще двух, вцепившихся ей в ноги. И почувствовала сильную боль, так, как будто настоящие птичьи когти вцепились ей в плоть. Стукнула их головами и разжала кулаки. Потом пришла очередь тех, кто вцепился ей в плечо и спину. Она била горгулий друг о друга, пока те не превратились в вязкий серый дым.

Но прежде, чем она смогла рвануться вперед, ее настигли остальные, покрыв шевелящейся массой с головы до ног. Было ощущение, что ее душит ядовитый газ, а она сама обернута в тяжелую попону, усеянную бритвенными лезвиями. Твари источали мерзкий запах серы и, как ни странно, горелого пластика.

Зарычав от злобы, Леони принялась размахивать руками и ногами, но это ничего не дало. Твари лишили ее способности лететь; кроме того, как бы она ни боролась, чувствовала, что ее бесплотное тело разрушается от их укусов, постепенно истончаясь.

Ее охватила страшная усталость, и Леони почувствовала неодолимое желание уснуть. Просто уснуть. Что в этом плохого?

И тут у нее в голове прозвучали четыре слова, еле слышные, похожие на радиосигнал с обратной стороны Луны. Знакомый голос Синего Ангела. «Помни, что ты — львица».

Она вспомнила, как во время схватки с Сульпой обернулась хищной кошкой, и только это ее и спасло тогда.

Она львица, а не снулая жертва!

Волна горячего гнева прокатилась по ее телу. Нанеся еще один удар, она начала превращение, несмотря на то, что была облеплена мелкими тварями с головы до ног. Сна как ни бывало; теперь она начала действовать решительнее, встряхнулась, как дикая кошка, — одно лишь это движение избавило ее от большинства горгулий, — а потом начала разрезать их прямо в воздухе мощными взмахами когтистых лап.