Солнце (ЛП) - Андрижески Дж. С.

Качая кудрявой головой, Дейфилиус улыбнулся ещё шире.

— Боюсь, он обвинил нашего некогда любимого посредника в склонности к некоторому драматизму, — он виновато развёл руками. — Полагаю, Прославленный Меч просто не в силах сдержать себя? Не может не ворваться сюда и не угрожать всем от лица его жены? Возможно, спустя столько времени, он всё ещё пытается завоевать её?

Он помедлил, и его тон сделался холодным.

— Это такое жалкое качество для мужчины, не так ли, Адипан Балидор? Быть столь подотчётным женщине? Той, которой Бог и священные книги предписывают служить ему? Я поражаюсь, как такое существо вроде Меча могло позволить себе пасть так низко? Стать таким позором для своей расы и пола?

Балидор не закатил глаза, но что-то в его полуулыбке и качании головой определённо передавало схожий посыл.

— Подозреваю, Мечу вполне комфортно в его отношениях с его супругой, — сказал Балидор, мягко прищёлкнув языком и глядя на Дейфилиуса. — Ты же, напротив, только что сообщил мне о себе и своей «мужественности» больше, чем намеревался.

Балидор пожал плечом свободной руки, той, что не держала меч.

— Полагаю, это спасение от неуверенности в себе — раздувать грудь, силой выбивать «уважение»… даже благоговение… там, где это не нужно. Даже прописывать принудительное подчинение пожизненных супруг в священных книгах и притворяться, будто это слова вашего бога.

Он покрепче перехватил рукоятку меча, добавив:

— Я предпочитаю обычаи Меча, милорд. И Моста. И моих богов, которые не несут такой ерунды. Подозреваю, большинство моих братьев и сестёр также предпочитают это…

— И где же она? — перебил монах, и всё веселье ушло из его слов. — Высокочтимый Мост? Ибо он не оставил бы её одну, так? Только не в её деликатном положении.

Позволив его словам на долю секунды повиснуть в воздухе, он добавил:

— Из достоверных источников мы уже узнали, что она была с ним, когда он ранее убил наших людей… скорее всего, всё это время нашёптывала ему на ухо, — он презрительно фыркнул. — Наши давние союзники с материка предостерегли нас, что она по-прежнему держит Брата Меча на поводке. Нам стоило серьёзнее отнестись к этому предупреждению.

Я фыркнула. Ничего не смогла с собой поделать.

Я почувствовала, что Касс рядом со мной улыбнулась, а потом пробормотала себе под нос:

— …Не так уж крепко она держит его на поводке, как ей хотелось бы прямо сейчас.

Глянув на неё, я невольно издала искренний фыркающий смешок.

— Что, чёрт подери, нам делать? — прошептал Холо по другую сторону от меня. В отличие от меня и Касс, он ни капельки не казался развеселившимся. — Они похерили всё. Как нам теперь вытаскивать их отсюда?

Я один раз качнула головой, бросив на него предостерегающий взгляд.

— Мы ничего не делаем. Пока что. Мы ещё даже не знаем, в чём состоит их план.

В этот самый момент Дейфилиус повысил голос.

Его усиленные слова эхом разнеслись над Колизеем.

— …Это правда, что ребёнок, которого она носит, зачат от семени другого мужчины, брат Балидор? — спросил монах. — До Рима дошли слухи, что она отбилась от постели Прославленного Меча. Что она завела другого любовника. Что она была с ним месяцами, не в силах дождаться своего мужа, пока он выполнял её приказ в другой части света.

Выражение лица Балидора показывало, что это не произвело на него никакого впечатления.

— У тебя есть ответ для Меча, брат Дейфилиус? — спросил он. — Это предложение не имеет неограниченного срока годности. У нас есть дела в других уголках мира.

— Ах да, — улыбка Дейфилиуса вернулась. — Я слышал.

Лицо Балидора превратилось в деликатную хмурую гримасу.

Я тоже нахмурилась, невольно покосившись на Касс с беспокойством.

— В Америках, не так ли? — улыбка Дейфилиуса сделалась шире, когда он помедлил и оценил лицо Балидора. — Мы уже занимаемся приготовлениями, чтобы разобраться с этим, Адипан Балидор. Признаюсь, именно поэтому сегодняшним утром в пещерах мы проявили себя не лучшим образом. Наши телекинетики уже готовятся отбыть и заняться тем другим вопросом… вопросом уничтожения остатков вашего жалкого сопротивления Богу и истории.

Дейфилиус сцепил ладони на пояснице, глядя вниз на Балидора.

— Будет интересно, справится ли ваш возлюбленный «Меч» так же хорошо против армии себе подобных, — он произнёс титул Ревика с презрением. — Против армии, которая имеет те же преимущества и особенности с рождения, которыми наделён он. Полагаю, если он вскоре не попадёт в Америки, то мы никогда и не узнаем, да?

Сделав грациозный, почти похожий на язык видящих, жест рукой, он добавил:

— На случай, если ты усомнишься в подлинности моих слов, я окажу тебе услугу и выскажусь конкретно. Нам сказали искать вашу плачевную банду изменников в пустыне из красного камня, среди останков предков дикарей тех земель. Нью-Мехико, кажется? Да? Там ведь есть священные камни? Какой-то иной языческий бред?

Фыркнув, он пренебрежительно махнул рукой.

— Мои хозяева были достаточно добры, чтобы дать нам очень точные указания. Наши основные силы уже покинули Рим и подберут подкрепления из других наших армейских подразделений по дороге к океану.

Когда Балидор промолчал, Дейфилиус вскинул бровь.

— Полагаю, ваши люди не смогут убраться оттуда достаточно быстро, чтобы спастись, брат Балидор? Они же все передвигаются пешком не так ли? Или ты думал, что ваши драгоценные Меч и Мост спасут их? Сами вывезут своих верных подданных наперёд нас? И куда? С какой целью?

Он издал очередной звук и жест, выражавшие презрение.

— Это их жалкое притворство практически подошло к концу, — сказал он, качая головой. — У вас заканчиваются двери. У вас определённо заканчивается время.

— Dugra-te di aros… u’hatre davos… — матерился Холо себе под нос.

Я положила ладонь на его руку, но мое сердце всё громче стучало в груди.

— Твои хозяева? — на сей раз в голосе Балидора отразилось презрение. — Какой интересный эвфемизм.

Несмотря на его злость, по его голосу я понимала, что слова Дейфилиуса его потрясли.

— Здесь нет никакого эвфемизма, Адипан Балидор, — улыбка Дейфилиуса сделалась шире. — Я не раб, если ты намекаешь на это. Я отдаю себя им добровольно, свободно, с любовью, покорностью и привязанностью. Я делал это даже в детстве. Хотя, надо признать, тогда я не понимал важность их взглядов. В те годы достаточно было чувствовать их правдивость. Понимание пришло позже.

Голос Балидора переполнился ожесточённой жалостью.

— Ты понимаешь намного меньше, чем думаешь, кузен.

Улыбка Дейфилиуса не дрогнула.

Она оставалась тёплой, дружелюбной, как и выражение его глаз.

— И всё же, — сказал он, — за все те годы мне не давали повода усомниться в этом решении. Напротив, моя решительность и благодарность растут с каждым минувшим днём, Адипан Балидор. Чем более опытным в мире я становлюсь, тем сильнее я ценю их мудрость…

— Тогда я искренне жалею тебя, — перебил Балидор резким тоном. — Но ничто из этого не отвечает на вопрос моего Прославленного Посредника, Дейфилиус.

Последовало очередное молчание.

В это время Дейфилиус сложил пальцы домиком перед грудью, словно размышляя.

Я почувствовала, как из света сидевшего рядом Холо, выплеснулся импульс раздражения.

— Что, бл*дь, они делают? — пробормотал Холо. — Играют в гляделки? 'Дори разве не слышал, что этот мудак только что сказал? Нам надо убираться отсюда!

— Они тянут время, — пробормотала Касс прежде, чем я успела ответить. — Во всяком случае, один из них.

— Ага, — фыркнула я. — Но кто именно?

Они оба посмотрели на меня.

Затем мы оба снова уставились на песчаную арену.

Я впервые заметила, что все те видящие, что сражались один на один, теперь собрались позади Балидора, образовав вокруг него разрозненный полукруг — может, чтобы не дать ему сбежать. Я ничего не могла сказать по их пустым лицам или глазам, которые оценивали Балидора так, точно он был опасным животным или инопланетной формой жизни.