Ричард Длинные Руки – паладин Господа - Гай Орловский

Святой Августин смотрел на меня строго. Неземной свет его глаз пронизывал меня насквозь, лицо окаменело, он весь напрягся, даже отступил на шаг. Герцог Веллингберг непонимающе посмотрел на него, на меня, сказал:

— Вы доставили нам церковную реликвию, что, безусловно, укрепит Кернель. Возможно, даже сделает его несокрушимым. Значит, вы на стороне христианского воинства, хотя вид ваш и странен…

Я сказал поспешно:

— Рассматривайте это как… боевую маскировку. В таких доспехах, как у вас, да еще с красным крестом во всю спину и во всю грудь мы недалеко бы ушли от Зорра.

Герцог кивнул, в глазах все еще оставалось сомнение, но он сказал ровным голосом:

— Вам покажут комнату, где можете отдохнуть. Обедаем мы все вместе в большой трапезной, вас позовут. К сожалению, время обеда уже миновало…

— Это ничего, — ответил я. — У меня осталось немного мяса в мешке.

— Сдайте на кухню, — велел он мягко. — У нас не принято… есть в уединении.

— Как скажете, — пробормотал я. — Но моему другу окажут всю помощь?

— Самую лучшую, — заверил герцог. — Ведь это он привез талисман, не так ли?

— Так, — ответил я и посмотрел ему в глаза твердым взглядом.

Он не отвел глаза, всматривался, я чувствовал, как его пронизывающий взор в самом деле видит меня целиком со всеми грешками, мелочностью, страстишками и подловатостью, потом суровая улыбка тронула его губы.

— До свидания, сэр Ричард. Я удовлетворен. Если у отца Августина есть вопросы…

Священник с пылающими глазами отшатнулся.

— Нет, — сказал он. — Дорогой герцог, вы не понимаете… Даже я не понимаю, многое не понимаю!.. Но я не хочу об этом говорить и даже думать, дабы не впасть в грех ереси. У меня…

Со стен раздался долгий протяжный крик:

— Зарги!.. Зарги идут на приступ!.. С Юга — драконы!

Герцог встрепенулся, словно стал выше ростом, вскрикнул громким голосом:

— На стены!.. К катапультам!.. Не дадим прорваться через, врата!.. С нами теперь полная защита Кернеля. Мы с божьей помощью выстоим!.. Отец Августин, поскорее отнесите Сердце Крепости на алтарь.

Сам он ринулся по лесенке на стену, прыгая через две ступеньки. Я оставил Черного Вихря посреди двора, побежал следом, на стене одетые в железо поверх кожаных доспехов воины разворачивали небольшую, но добротно сколоченную катапульту. Один коренастый воин с натугой принес, откинувшись назад всем корпусом и держа обеими руками, огромный круглый булыжник.

Герцог вскинул голову, крикнул:

— Быстрее! Уже идет прямо на нас!

Воин бухнул булыжник в широкую ложку. Второй выждал пару секунд, резко взмахнул рукой. Герцог ударил по колышку. Освобожденная балка с огромной скоростью распрямилась. Я услышал треск, катапульта подпрыгнула, заходила ходуном, еще пяток таких выстрелов — и развалится, хотя и бьет балкой не в дерево, там широкими ремнями привязана толстая подушка.

Дракон несся, растопырив крылья, чуть-чуть подрагивал ими, корректируя полет. Горящие дикой злобой глаза смотрели прямо в меня. Я содрогнулся, нащупал молот.

Внезапно дракон дернулся, изогнулся, крылья захлопали беспорядочно, судорожно. Я успел увидеть, как тонкое горло раздулось, словно он заглотнул исполинское яйцо, но проглотить не сумел. Крылья колотили вразнобой, дракона занесло, он резко пошел вниз.

Я не видел, где он упал под стеной, но земля вздрогнула, донесся глухой удар. Сразу трое подростков притащили огромные валуны, еще двое принесли гранитную глыбу. Коренастый воин суетился, покрикивал.

Герцог сразу как будто помолодел, сказал в мою сторону со сдержанным ликованием:

— Ну как? Молодцы, ну орлы!..

— Стрелки, — сказал я с огромным уважением. — Прямо в глотку! Это же надо так точно!.. Или просто повезло?

Но коренастый воин, слыша наши речи, отмахнулся с непосредственностью простолюдина, что не догадывается выжать из похвал материальную пользу. Глаза не отрывались от неба, где реяли драконы.

— При чем тут… Дракон — дурак, он хватает все, что летит мимо. Привык гусей ловить…

— Гусей? — спросил я. — Он ест гусей?

— Да, — подтвердил коренастый угрюмо. — Только за это их надо уже перебить, верно?.. Но вообще-то они хватают все, что летит мимо пасти. Даже если видят, что это горшок с кипящей смолой, все равно ухватят. Сказано, создания дьявола дурнее, чем создания господа бога!

Он засуетился, с двумя воинами начали разворачивать катапульту чуть в сторону. Оттуда неслись сразу три крупных дракона. Герцог молча пошел по стене дальше. Еще через десяток шагов нам преградил дорогу установленный на станине огромный лук. Двое крепких воинов с усилием крутили ворот, толстая дуга потрескивала, сгибалась. Третий, рыцарь, следил за небом. Белая накидка с огромным красным крестом на груди трепетала, будто в ужасе. Стрела, размером с рыцарское копье, послушно отодвигалась вслед за толстой тетивой из скрученных женских волос. Наконечник, на который пошло лезвие боевого рыцарского топора, медленно приближался к дуге.

— Готовься! — прокричал рыцарь. — Давай еще чуть… Еще… Стоп!

В синем небе с большой скоростью увеличивался красный дракон. Сперва с воробья, потом с ворону, а когда приблизился к башне, я содрогнулся, этот дракон крупнее самого огромного быка, красные кожистые, как у летучей мыши, крылья в размахе не меньше чем метров сорок…

Глава 34

Глухой рев обрушился, как удар. Я присел, ухватился за камни, чтобы не сдуло со стены во двор на камни. Над головой пахнуло горячим, словно вблизи взорвался бензобак. Я приподнял голову и снова присел, потрясенный: какой бензобак — взорвалась цистерна! В небе страшный кровавый ком багрового огня, вырываются оранжевые языки, сам по себе шар стремительно разбухает, а снизу вывалилось красное тело, распоротое в середине, как консервная банка, понеслось к земле.

Под ногами дрогнуло, докатился звук тяжелого удара. Стрелки ликующе орали, обнимались, один от избытка чувств бил тупым концом копья в каменный зубец. Крестоносец вскинул руки к небу, затем смиренно сложил ладони и вознес молитву господу за удачный выстрел.

Выстрел, как я понял, удачный на редкость: стрела попала в брюхо, да еще в такое место, откуда через раны вырвался огонь, расширил ее и буквально разорвал дракона пополам. Сейчас дракон еще ползет по ту сторону стены, за ним волочатся внутренности, он еще не понял, что мертв, потом передние лапы подломились, ткнулся мордой в землю, а задние лапы еще шли, до них не дошел сигнал затухающего мозга, наконец и они застыли. Чудовище тяжело завалилось на бок, едва не придавив набегающих заргов.