Месть прошлого (СИ) - Гичко Екатерина

– Сестрёнка, – мужчина склонился и потянулся было поцеловать девушку, но Майяри успела прикрыть губы ладонью. Такое она теперь могла позволить только господину Ранхашу. И госпоже Пандар. Нимало не смутившись, оборотень чмокнул её в обе щеки и, плюхнувшись на скамью, улыбнулся остальным.

– Майяри, ты в самом деле собралась замуж за харена? – Род расстроенно уставилась на подругу, и та растерялась.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Наверное, рано говорить о каких-то договорённостях. Они с господином Ранхашем разрешили недоразумения между собой, вроде бы он даже прямо заявил, что по-прежнему собирается на ней жениться, но она не могла сказать, что они помолвлены. Помолвки заключаются в кругу семьи, и после этого события становится очевидной дата свадьбы. Она же не могла её назвать. Прежний брак истекает к третьему месяцу осени, но харен ведь заявил, что так долго он ждать не намерен. Так когда?

– О да, – вместо неё подтвердил Викан. – Дедушка Шерех уже всем сообщил, – и шёпотом добавил: – Мама была в ярости, когда папа дал ей прочитать письмо. Я едва избежал смерти.

– Сам виноват, – пробурчала Майяри.

Несмотря на сказанное, свою вину она тоже ощущала. Госпожа Иелана была так добра к ней, подарила вышитые своими руками перчатки, а она её расстроила.

– Майяри, но почему ты собралась замуж за него? – Род воистину выглядела несчастной. – Он же такая ледышка, с ним скучно и он нудный!

– Ты о ком-то другом сейчас говоришь, – недовольство проскользнуло в голосе.

– Они идеально подходят друг другу, – заступился за жениха подруги Мадиш. – Майяри тоже невероятно нудная.

Майяри скрестила руки на груди, и в районе её рукавов что-то шевельнулось и привлекло внимание Викана. Оборотень слегка наклонился и увидел уже знакомые перчатки с вышитыми снегирями, которые мотались у самого края. Заинтересовавшись, мужчина ухватился за одну из них и потянул на себя, и из рукава показалась верёвочка с пришитой к ней перчаткой.

– Это что? – ошеломлённо спросил он.

Майяри посмотрела сперва на перчатку, а потом с удивлением на Викана.

– Ты же сам посоветовал так сделать, – напомнила она.

Ни Мадиш, ни Эдар, ни Лирой не обратили на эту мелкую деталь особого внимания: за четыре года дружбы они успели привыкнуть к небольшим странностям подруги. Лирка же была по-деревенски практичной особой и сама бы так сделала, будь у неё перчатки или рукавички. Род же на такую ерунду своего величественного внимания и вовсе не обращала.

Викан кашлянул, с силой сжал губы, а потом прикрыл их рукой, пытаясь сдержать смех, но всё же не удержался и весело фыркнул.

– Майяри, ты порой такая наивная прелесть, что хочется тебя затискать, – тихо рассмеявшись, Викан прижал к себе девушку и чмокнул её в висок.

– Прекрати! – рассердилась Майяри, сообразив, что опять попала впросак. – Что в этот раз-то не так?

– Ну, видишь ли, – медленно, со вкусом протянул Викан, продолжая стискивать её, – варежки на верёвочках носят только дети… и вот теперь ты.

Мужчина не выдержал и тихо расхохотался. Майяри сперва растерянно взглянула на него, а затем малость смутилась, но тут же взяла себя в руки и гордо вскинула подбородок.

– Зато я точно ничего не потеряю, – с достоинством заявила она и вырвалась из рук оборотня.

– Майяри, ну не обижайся, – умоляюще протянул Викан, продолжая сиять широкой улыбкой.

– А я не обижаюсь на идиотов, – заверила его девушка.

– Я же говорил, она нудная, – весело приподнял брови Мадиш.

– РОД!!!!

– Мамочки… – вздрогнула девчонка и, увидев разгневанного отца на полигоне, испуганно пискнула: – Папа.

Свет от факелов расползался по коридору пляшущими тенями, и охранник не особо в них вглядывался. Больно уж часто они обманывали глаз, вызывали тревогу и опасения, что кто-то крадётся. Другое дело звуки и запахи, эти уж не обманут.

От стен эхом отражалось отдалённое рычание, доносившееся из Зверинца, порой раздавался тихий шорох осыпающейся земли. Звуки привычные, неинтересные.

Вдруг в отдалении, на другом конце коридора, послышался скрежет, будто кто ржавое железо пытался согнуть. Оборотень напрягся, принюхался, коротко свистнул, подавая сигнал сторожу за поворотом, чтобы был внимательнее, и пошёл проверять, что там такое шумит.

Только он миновал половину коридора, как из ближайшего «рукава-улицы» города из тени в тень кто-то прошмыгнул. Совсем неслышно, только воздух колыхнулся. Страж скрылся за выступом и почти сразу же вскрикнул. Тут же раздался отрывистый свист, и из соседнего коридора поспешил товарищ ему на помощь. Таинственный гость подождал, пока тот пройдёт мимо, и торопливо переместился в другой рукав коридора, чей страж только что прошёл мимо. Позади раздалась злая ругань, впереди отозвались:

– Эй, что у вас там?

– То ли кто-то пошутить решил, то ли отомстить! – раздалось в ответ. – Найду, руки-ноги переломаю!

Тень замерла напротив одной из дверей, пошуршала в замке иглой от пряжки плаща и тихонечко зашла внутрь. Слабый свет скользнул по осунувшемуся грязному лицу Йожиры. Женщина прикрыла за собой дверь и внимательно осмотрелась.

В странное место она попала. Убегая от стражи, она воспользовалась старым потайным ходом, известным ей ещё с тех времён, когда её удерживали насильно в местных подземельях. Ход не завалили, не уничтожили, но вывел он её в какое-то совершенно неожиданное место, которого около четырёхсот лет назад здесь и не было. Но самое удивительное, здесь жили оборотни.

Йожира во множестве встретила их на своём пути. Первых пришлось убить. Она совсем не думала, что повстречает кого-то в заброшенных подземельях, и столкнулась с жителями нос к носу. Потом она была осторожнее и уже никому на глаза не попадалась. Смогла раздобыть немного воды и еды, осмотреться и прийти к заключению, что хайнес вряд ли знает о существовании этого местечка: попался ей на глаза один знакомец, ходивший в её банде шестьдесят лет назад.

Осмотревшись, женщина приблизилась к огромной печати на полу, слабо мерцающей синим светом. Когда-то, очень-очень давно, она училась магии, те знания уже выветрились у неё из головы, но кое-что всё же было смутно понятно. От печати ручейками расползались извилистые линии, уходившие под стены, по самим стенам разбегались тараканы символов, а с потолка свисал оплетённый тонкими цепями сияющий голубым шар размером с арбуз. Вокруг цепи, которой он крепился к потолку, зловеще помигивали острия линий, и каждой из них не хватало какой-то половины вершка, чтобы коснуться звеньев цепи. Что это такое? Йожира приподнялась на носочки, приближаясь к низкому потолку, коснулась одной из светящихся линий и провела пальцем по желобку до цепи. Голубой огонь, словно прорвав невидимый барьер, устремился к цепи и по ней влился в шар.

Всё подземелье сотряслось. Йожира отскочила от печати, бросилась к двери, но в коридоре загрохотали шаги, и женщина прыгнула в тень у дальней стены. Та колыхнулась и выровнялась. К шагам прибавились гневные крики, кто-то дёрнул дверь, обнаружил, что она открыта, и заорал, чтобы звали господина. Господин примчался пару минут спустя.

Высокий седобородый старик влетел внутрь и, что-то дёрнув, отстегнул шар от цепи. Голубая нить неохотно разорвалась, и дрожь под ногами начала утихать. В комнату вбежал черноволосый мужчина и поспешил придержать тяжёлый артефакт и помочь господину опустить его на пол.

– Кто сюда входил? – от тихого ровного голоса старика по коже побежали мурашки.

– Мы никого не видели, – торопливо ответил заглянувший охранник. – Лушка услышал шум, свистнул мне и пошёл проверять. Потом я услышал его, свистнул Варейке и побежал на помощь. Там кто-то факельной пропиткой пол изгваздал, а он навернулся. Похоже, нарочно отвлекли. Варейка говорит, что не шумел здесь никто. А дверь точно была закрыта, когда я убегал!

Старик молча подал знак, чтобы он уходил, и страж поспешил за порог.