Странники - Кира Измайлова

- Помню, - вяло отозвался он, болтанка усилилась, и Марстену снова стало худо. Да еще выхлопными газами воняло так, что даже меня замутило.

- И про семь падших ты лучше тоже молчи, - сказала я. - А то прикопаются, что за падшие, почему падшие, а там уже до кругов посвящения недалеко, а про них Дарвальд тоже говорить запретил…

- Да понял я… - отмахнулся Марстен.

- Марстен, а если у меня кинжал отберут? - вспомнила я. - Валь его замаскировал, но я читала, что у заключенных вообще все отбирают, даже пуговицы…

- Ну, отберут… - Марстен страдальчески покосился на меня. - Я-то что могу сделать? Я бы спрятал, но он же никому, кроме тебя, в руки не дается.

- А вдруг получится? - жалобно попросила я. Мне смертельно не хотелось расставаться с подарком Альвира!! - Попробуй, а? Я его попрошу, чтобы не жегся!

- Кинжал попросишь?! - Марстен уставился на меня, как на умалишенную.

- Да! - прошипела я. У меня давно уже сложилось впечатление, что мой кинжал воспринимает мои желания. - Ну, так попробуешь?

- Давай… - неохотно согласился Марстен.

Я отколола брошку от обшлага, внимательно посмотрела на крохотный кинжальчик и обратилась к нему с мысленной речью. Пожалуй, воспроизводить я ее не буду, получилось очень сумбурно, но смысл заключался в следующем: если кинжал не позволит себя спрятать, то его, как пить дать, отберут, а поскольку чужим в руки он не дается, то возьмут и уничтожат на расстоянии. Так или иначе, но мы с ним расстанемся. И, если клятая железяка не хочет лишиться хозяйки, то пусть поверит мне на слово, что Марстен - хороший, и позволит ему взять себя в руки и спрятать как следует!

- Ну, пробуй… - сказала я Марстену.

Тот с опаской протянул руку: однажды он, не поверив, что мой Огненный чужим не дается, схватился за него и заработал ожог во всю ладонь. Но на этот раз, кажется, обошлось! То ли кинжал был слишком маленьким, чтобы чувствительно обжечь, то ли помог мой монолог, но Марстену удалось взять брошку-кинжальчик и запрятать ее в "кладовку". Теперь обыскивай, не обыскивай - никто ничего не найдет!

Эту операцию мы проделали очень вовремя: бронемашина взрыкнула последний раз и остановилась. Видимо, мы прибыли на место.

К нам подошел все тот же суровый пожилой солдат, что-то скомандовал нашим сторожам, и те отконвоировали нас на выход. Вылезать из машины было не легче, чем забираться в нее, и если бы Марстен не вытащил меня из люка за шиворот, я бы точно рухнула и что-нибудь себе сломала.

Похоже, нас увезли довольно далеко от линии фронта, поскольку вспышки теперь полыхали далеко позади и казались совсем не страшными.

Мы находились, видимо, в большом лагере или опорном пункте, не знаю даже, как это назвать. Тут и там виднелись приземистые строения, ровными рядами стояли бронемашины вроде той, на которой привезли нас, еще какие-то непонятные механизмы довольно зловещего вида… Все это окружал высоченный забор, торчали вышки, наверно, для часовых или просто охранников.

Все это я успела увидеть только мельком, потому что меня довольно невежливо толкнули в спину, велев идти и не крутить башкой по сторонам, если не хочу схлопотать. Схлопотать я вовсе не хотела, поэтому покорно пошла, куда повели. У Марстена от свежего воздуха, похоже, наступила эйфория, потому что он ни с кем не препирался, не возмущался, а молча шел с блаженной улыбкой на лице. Чуть поодаль я заметила Дарвальда, он выглядел вполне спокойным, но ясно было, что он тревожится за нас (в первую очередь за Марстена, конечно!). Я постаралась просигналить ему, мол, все в порядке, за нас не переживай, прорвемся, но он, по-моему, не понял моих гримас. Знать бы заранее, придумали бы условные знаки, но кто же мог предположить, что мы угодим в плен!?

Одним словом, нас живо загнали в одно из тех самых приземистых строений, Дарвальда повели куда-то по длинному коридору, а нам с Марстеном было велено сесть на неудобную скамейку и ждать. Рядом расположилось аж четверо солдатиков с ружьями. Посматривали они на нас строго, но придвинуться поближе друг к другу не запретили, наверно, прямого на то приказа не было. (Не очень приятно, конечно, когда тебя постоянно принимают за дурочку, но, с другой стороны, это иногда так помогает по жизни! Вот и сейчас: похоже, меня никто просто не принимал в расчет. И очень хорошо!)

- Плохо дело, Юлька… - прошептал оклемавшийся Марстен. Я жалась к нему, изображая насмерть перепуганную девчонку и шмыгая носом, а он очень трогательно гладил меня по голове и делал вид, что шепчет мне на ухо что-то утешительное. Сидели мы так уже довольно долго, я устала, отсидела себе неудобосказуемое место, проголодалась и уже мечтала о том, чтобы нас вызвали на допрос, все не так скучно!

- Что такое? - испугалась я. Разговаривать, не видя лица Марстена, было неудобно, но иначе не получилось бы изображать смертельный испуг, приходилось жаться к широкой Марстеновой груди.

- Да местечко это… Попали мы! - очень понятно ответил Марстен. Потом все-таки пояснил: - Тут очень мощная защита стоит, явно не один маг работал. Валь уже говорил, эти маги умеют объединять свои силы, у нас о таком только сказки рассказывают. Прорваться можно, конечно, но придется тяжело…

- Погоди ты прорываться, - остановила я. - Может, так обойдется.

- Что-то мне подсказывает, что не обойдется, - мрачно предрек Марстен.

- Ну ты потерпи пока, - попросила я. - Не надо демонстрировать, что ты умеешь, ладно?

- Ага, Валю можно, а мне нет? - фыркнул Марстен мне в макушку. - Додумался, учеником своим меня назвать!

- Балда! - прошипела я. - С ученика, тем более контуженного, спросу никакого! Мычи, что ничего не знаешь, ничего не помнишь и вообще не соображаешь, и все! А если вас начнут допрашивать по-серьезному, показания сравнивать… Я не знаю, чем это может кончиться! Чем они тут занимаются, на что способны… Да Валь огонь на себя вызвал, понимаешь ты это?!

- Понимаю… - буркнул Марстен и хотел сказать что-то еще, но тут по коридору мимо нас двое солдат провели Дарвальда, подозрительно спокойного на вид, а еще двое подошли к нам.

- Пошли, - скомандовал один, делая Марстену знак подняться.

- А я?! - всполошилась я, хватая "брата" за руку. - Стени, не бросай меня! - Я повернулась к солдатам и заголосила в лучших традициях многосерийных мелодрам: - Куда вы его уводите?! Что с ним будет? Позвольте, я пойду с ни-и-им!!! Брат, брат, не оставляй меня-а-а-а!!!

Устроенная мною отвратительная сцена возымела свое действие: солдаты запереглядывались, замялись, Марстен явно не знал, куда деваться, а я окончательно вошла в роль и простерлась на полу, обнимая сапог "обожаемого брата". У меня даже получилось прослезиться, но исключительно от смеха: меня разбирал совершенно неприличный хохот, стоило только представить эту картину со стороны. Наконец на весь этот шум откуда-то выскочил уже знакомый нам шпионолов, сурово поинтересовался, что за безобразие творится, осознал ответ и велел: