Записки морского офицера, в продолжение кампании на Средиземном море под начальством вице-адмирала Дмитрия Николаевича Сенявина от 1805 по 1810 год - Владимир Броневский

Как начальник острова, приезжающий на фрегат, обещал не прежде двух дней доставить скот и провизию, а между тем должно было ожидать возвращения корсаров, то для отдыху капитан приказал на берегу раскинуть палатки и половину экипажа свез к оным. Тотчас из балласта сделали походную баню: русскому во всех климатах баня необходима. Люди наши одни ловили рыбу, другие с ружьями пошли в леса, и та, и другая охота была более, нежели удачна. Жители приходили к нам с подарками и столько обрадованы были нашим прибытием, что оставались в палатках до самого нашего отбытия. Мы угощали и ласкали всех равно, ибо начальника от земледельца ничем отличить было не можно.

Скирос имеет в окружности около 150 верст, покрыт невысокими горами. Почва земли на каменистом грунте весьма плодоносна. Виноград дает прекрасное вино, в лесах без всякого призору растут плодовитые деревья. Жители занимаются земледелием, и хлебные поля дают им изобильные жатвы. На всем острове считается не более 400 семейств, разделенных на три селения; большое из них, называемое городом, лежит в северной части острова в миле от моря и занимает такую высоту, что строения кажутся висящими над водой; таким он представлялся с моря, когда мы его проходили. Любопытство побудило меня с тремя товарищами идти в город пешком; но проводник наш в 5 верстах от рейда показал нам развалины древнего Скироса, это нас остановило, мы предпочли древний новому и после сожалели о сем предпочтении. Куски мрамора, глубокие ямы, означающие места строений, колючий кустарник и черепки от сосудов багряного цвета – вот, что осталось от великолепной столицы, где родился Ферекид, где Ахилл в женском платье воспитывался между дочерями царя Никомеда, и где, наконец, умер Тезей. Великолепные здания, нравы и даже образ людей подвержены переменам; все истребляется временем и варварами, в руках которых искусства, науки и художества мертвеют. Но природа остается неизменяемой, мы видим ее в том же велелепии, какова она была при сотворении мира. Возвращаясь назад другой дорогой, мы вошли в лес, обремененный плодами столь редкими, что воображение перенесло меня в счастливые острова Тихого океана, где человек без знания искусств роскошествует в избрании богатых даров земли уединенной и никем не посещаемой. Шум воды привлек наше внимание, мы обратились в ту сторону и увидели прекрасный водопад. Падая с небольшой высоты и разбиваясь о мшистые каменья, весь обращенный в пену, он течет после спокойно, разделяется на два рукава и тем образует островок, поросший огромными деревьями, корни которых, подмытые водой, склонились с обеих сторон речки, соединились ветвями и составили таким образом живой мост. Далее по берегу реки не можно было пройти: терновник, вьющийся виноград, утлые пни и упавшие деревья принудили нас идти кратчайшей дорогой. Зеленый луг привел нас к палаткам. 7 мая, по прибытии корсаров и по принятии 70 быков и 400 баранов, снялись мы с якоря, лавируя к северу при переменном тихом ветре. 8-го в полдень слышны были пушечные выстрелы, а спустя несколько греческая лодка, вышедшая из Тенедоса, уведомила нас, что турецкий флот вышел из Дарданелл; посему, сделав корсарам сигнал держаться соединенно, мы поставили все паруса и 9 мая рано поутру в густом тумане сошлись с флотом нашим, состоящим из 10 кораблей и 7 корсаров, по западную сторону Тенедоса и вместе с ним стали на якорь на прежнем место против крепости.

7 мая, по захождении солнца, телеграф дал знать, что турецкая эскадра снимается с якоря, к полудню вышла оная из пролива и расположилась на якорях выше островков Маври к Анатольскому берегу, всех числом кораблей восемь, между которыми один 120-пушечный и три 80-пушечные, фрегатов о 50 пушках шесть, шлюпов 4, бриг 1, лансонов и канонерских лодок до 50; флагманы были: капитан паша Сеид Али, капитан-бей (адмирал) Патрон Бей (вице-адмирал) и один адмирал, начальствующий гребной флотилией.

Главнокомандующий, будучи уверен, что турки и с большими силами не возмогут скоро овладеть крепостью Тенедоской, на вечер того же числа при северном ветре с 10 кораблями вступил под паруса и, обойдя остров Тенедос по южную сторону, направил путь к острову Имбро. В движении сем адмирал имел в предмете, чтобы дать неприятелю более способа устремиться на остров и тем самым отвесть его далее от пролива: притом, если бы северный ветер подул хотя сутки постоянно, чего и ожидать должно было по настоящему времени, то флот наш мог бы выйти у неприятеля на ветер, отрезать его от пролива и принудить к битве, которой он тщательно старался избежать; но 8-го числа во всем день случились штили и переменные противные от севера маловетрия.

9 мая поутру ветер был противный от северо-востока свежий, небо облачно и временно дождь, к тому же и лунное затмение при полнолунии, все сие обещало продолжительную ненастную погоду или бурю; то, чтобы не подвергнуть корабли какому неприятному приключению, в 9 часов утра флот спустился к острову Тенедосу и при самом положении якоря нашел от севера жестокий шквал с дождем, дул с полчаса с великой силой, потом ветер, дождь и мрачность начали упадать и погода прояснилась. В полночь ветер стих, и к досаде нашей опять сделался от NO легкий.

8 мая, когда флот наш находился у Имбро, турки поспешно высадили десант в 4 верстах к северу от крепости Тенедоской. Майор Гедеонов, с 2 ротами с 2 пушками пришед на место, после малой перестрелки первый неприятельский отряд принудил отступить. Турки отошли к лежащему на ружейный выстрел от Тенедоса маленькому голому островку и под прикрытием сильного картечного огня гребной флотилии вторично и в большей силе вышли на берег. Майор, не давая им осмотреться и устроиться, немедленно на самом берегу отважно вступил с неприятелем в ручной бой. Турки не могли выдержать такого натиску и, не имея места к отступлению, бросались в воду и на лодки; новые толпы заступали их место и имели ту же участь. Высадкой располагали французские офицеры; три раза под защитой канонерских лодок турки выходили на берег и, невзирая на решительность и мужество, в великом беспорядке наконец отступили и отплыли к Анатольскому берегу. Жители тенедоские и греки других островов, по случаю бывшие тогда в городе, показали в сем случае храбрость и отважность похвальную. Турок убитых на берегу сочтено 200 человек, 30 выбросило морем, сверх того потонуло две лодки и с людьми. А как при каждом их отступлении поражаемы они были картечью из 4 пушек, то вся их потеря должна простираться до 300 человек. С нашей стороны, по выгодному положению, коим люди были укрыты от картечных выстрелов неприятельской флотилии, потеря состояла только в 5 раненых солдат и 4 греков.