Детское коммунистическое движение. Пионерская и комсомольская работа. Внешкольная работа с детьми - Надежда Крупская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обязательное обучение, которое введено в нашей Стране Советов, не только в корне подрезает неграмотность и малограмотность. Советская школа дает ребятам настоящие, нужные знания, растит их сознательными людьми. Ребята, учащиеся в школе, читают сплошь и рядом взрослым газеты, книжки, рассказывают, о чем им говорила учительница. Да и вообще уходит в прошлое старая темнота. Газеты, радио, кино, развитие путей сообщения — все виды общественной жизни вырывают село из старой заброшенности и слепоты. Совершенно особенное значение имеет коллективизация сельского хозяйства. Отмирает старое единоличное хозяйство, разъединявшее людей. Единоличник — мелкий собственник — не жалел себя, жены, детей, стариков родителей, только бы лишний кусок, лишний грош урвать. В семье бедняка, в семье середняка всегда царила нужда, забота, как бы просуществовать, как бы продержаться. В семье единоличника окружала ребят забота и нужда. Дела не было до других, каждый только за себя и за свою семью беспокоился.
Оторванность от общественной жизни характерна для мелкого собственника. В семье мелкого собственника росли ребята вне общественных интересов. Помню, как в детстве рассказывала мне крестьянка одна, моя бывшая кормилица — очень хорошая, добрая женщина, но безграмотная, смирная, забитая мужем и свекровью, — как радовались они, крестьяне, крушению товарного поезда около станции Серебрянки по Варшавской железной дороге, около которой она жила. Поезд вез чай. Крестьяне обычно пили липовый цвет, а чая в глаза не видали, особенно деревенская беднота. Страшно обрадовались они валявшемуся после крушения на земле чаю. Каждый старался захватить себе побольше, дети помогали родителям изо всех сил. Никого не интересовало, почему произошло крушение. Темнота, глупейшие поверья (вроде того, что, когда идешь жать в поле, надо затыкать серп за спину, а то он руки «увидит и обязательно обрежет»), вера в бога, в ангелов, в нечистую силу, мелкособственническая жадность, зависть, эгоизм, семейная замкнутость, рабское положение женщины в семье, битье жен и детей, домашние свары из-за выеденного яйца — вот что было уделом сотен тысяч ребят, росших по глухим деревням.
Коллективизация сельского хозяйства вбила кол в старый быт.
«Дело веков поправлять нелегко». Это верно. За восемнадцать лет существования Советской власти заложен фундамент социалистического уклада, созданы условия, которые облегчают в тысячу раз борьбу со всякими пережитками старого. Этих пережитков в труде, в быту, во взглядах очень много, с ними надо бороться не покладая рук. Надо и общественную жизнь и семейную строить по-новому, надо учиться коллективно, дружно и организованно работать и жить, сообща бороться за светлую, просвещенную, здоровую, сытую для всех жизнь.
Пионерские отряды — это отряды ребят, которые учатся овладевать знаниями, применять их в труде и в жизни, которые учатся быть во всем общественниками, смелыми, дисциплинированными борцами за социализм.
Вожатый — руководитель отряда — может принести много пользы, но может принести и много вреда, если будет руководить неправильно. Вожатый должен быть сознательным, должен много знать, разбираться в окружающем, понимать, что плохо, что хорошо, должен знать особенности детского возраста, знать, что ребята могут, чего не могут, уметь вести с ребятами разъяснительную работу, уметь организовывать их, помогать им в учебе, труде и жизни.
Вожатый должен помогать ребятам использовать все те возможности, которые дал им Октябрь, помогать им расти сознательными людьми, людьми, умеющими коллективно, дружно работать, организовывать всю свою жизнь так, чтобы она была полезной, радостной, содержательной, счастливой. Это большая, ответственная работа. Быть вожатым не всякий может — это серьезная, ответственная, почетная работа. Ее не выполнишь, если будешь считать ее простой нагрузкой, а. не работой, на которой и сам можешь выработаться в настоящего комсомольца, умеющего бороться за дело Ленина, за дело Коммунистической партии, за дело трудящихся.
1935 г.
О ДРУЖБЕ
Пионеров и пионервожатых очень волнует сейчас вопрос о дружбе. Расскажу кое-что из своих воспоминаний, которые, по-моему, бросают свет на этот вопрос.
Когда я жила в ссылке в Уфе, там жила также ссыльная Бороздич-Ананьина. Ее мать и она сама привлекались по делу брата Владимира Ильича — Александра Ильича. Мать была осуждена на каторгу, где потом вышла замуж за Л. Гр. Дейча, а Бороздич-Ананьину, которой тогда было всего 17 лет, сослали на север на поселение. Там она вышла замуж, у нее родилась дочка, и она уехала с ней на каторгу к матери. У матери на каторге уже родился сынишка, ребята росли вместе и были очень дружны. Потом Бороздич-Ананьиной разрешено было переехать в Уфу, куда она и приехала со своей 5– 6-летней дочуркой Марусей. Девочка очень скучала по своему товарищу-мальчику. Бороздич ее утешала, что они, мол, скоро увидятся. Однажды, убирая комнату, она нашла в ящике «конспиративный склад». Девчурка в течение месяца не съела ни одной конфетки, ни одного пряника, она все это прятала в ящик, чтобы отдать своему другу-мальчику, когда они увидятся. Малышка девчурка в этом случае была образцом товарища-друга, отказывала себе в сладком, чтобы отдать все своему другу.
Приведу один эпизод из своего детства. Я училась в Ленинграде сначала в казенной гимназии, а потом отец перевел меня в частную гимназию Оболенской. По социальному составу учащихся это была очень странная гимназия. Было там много детей либеральных и черносотенных чиновников, были дети революционеров, писателей, музыкантов, актеров. Директором школы был крупный естественник А. Я. Герд, шестидесятник, ухитрившийся в годы реакции преподавать нам эволюционную теорию. Он начал свою педагогическую карьеру, работая в доме для молодых преступников, и это вырастило из него замечательного педагога. Сумел он подобрать и соответствующих учителей.
Моей подругой, имевшей на меня очень большое влияние, была дочь революционерки-народоволки Григорьевой. Она была на два года моложе меня, но гораздо развитее. Мать ее подходила к своим двум дочерям по-особенному, об очень многом с ними говорила, предоставляла им большую самостоятельность. Саша очень подружилась в гимназии с дочерью тогдашнего директора консерватории Давыдовой, тоже очень талантливой девочкой. Обе увлекались литературой, все перемены о чем-то толковали. Но Саша рассказала Давыдовой и о том, что мать ее занимается революционной деятельностью, что у них бывал Желябов, приходили и другие революционеры. Давыдова рассказала это своей матери, а та пошла к Герду и возмущенно требовала ликвидации вредных влияний, которым подвергается ее дочь. Герд вызвал мать Саши Григорьевой и рассказал ей о жалобе Давыдовой, мать сообщила обо всем Саше. Саша — ей было тогда 12 лет — решила порвать с Давыдовой. «Никогда из нее революционерки не будет, революционерка должна быть «могилой», а Лида этого не сумеет никогда». И Саша порвала с Давыдовой, хотя ей было это очень трудно.
С Сашей мы сдружились. Она заботилась обо мне и особенно о том, чтобы помочь мне стать революционеркой, доставала для меня романы Михайлова-Шеллера, раздобыла мне в собственность книжку о нидерландской революции, заботилась, чтобы я бывала на вечеринках, которые устраивала ее мать для своих друзей-революционеров, чтобы я ходила на гастроли украинских артистов и т. д. и т. п. Мы толковали с Сашей обо всем, что нас волновало. Крепкая у нас была дружба, и чудно нам было читать пушкинскую оценку дружбы:
Что дружба? Легкий пыл похмелья,Обиды вольный разговор,Обмен тщеславия, бездельяИль покровительства позор…
Потом, когда я выросла и стала коммунисткой, я поняла, какое значение имеет дружба, как она помогает в работе, как важна товарищеская помощь, забота близкого товарища, но в то же время, если даже самый близкий друг защищает неверную точку зрения, если его поступки вредят делу, надо с ним бороться, надо с ним рвать близкие отношения. Такова мораль коммуниста: подчинять все свои действия интересам дела.
Если мы посмотрим на жизненный путь Ильича, мы увидим, как он всегда заботился о товарищах. Из тюрьмы он писал на волю письма «химией»: надо подыскать такому-то товарищу «невесту», а то никто не ходит к нему на свидание. В ссылке, в эмиграции он заботился всегда о том, чтобы помочь товарищам устроиться материально, но не меньше заботился он о том, чтобы поддержать в них деловое, революционное настроение, использовать эмиграцию для учебы, для обогащения себя знаниями революционного опыта. В то же время он боролся против склок, заподозривания товарищей невесть в каких проступках, против сведения личных счетов. Он ненавидел так называемые «ссыльные истории». Он был образцовым товарищем-другом. Но в то же время все мы знаем, если кто из его товарищей, из его самых близких друзей начинал защищать неправильную точку зрения, если он видел, что этот товарищ своими высказываниями, своими действиями вредит делу, он самым резким образом выступал против него и рвал с ним товарищеские отношения, рвал дружбу.