Соседи (СИ) - Drugogomira

И вот теперь… Чёртов Вадим!

«А если?..». «А если?..». «А если?..».

От догадок и предположений вся кровь в голову хлынула. Не хватало только, чтобы Стрижов ему ляпнул что-то! Её проблемы – это её проблемы, её чувства – это её чувства! Какого фига в них суют нос те, кого она не приглашала? Вот только-только Том озвучивал эту мысль: «Не лезь в чужую душу в галошах». Зачем Вадим лезет? Дров наворотит – не разгребешь!

Когда раздался звонок в дверь, часы показывали семь вечера. Ульяна в смятении отложила карандаш: если она сегодня кого ещё и ждала, так это Егора, но он вряд ли бы обернулся туда-обратно так быстро. С предупреждающим любые мамины манёвры криком: «Я открою», Уля бросилась в прихожую – мало ли! Однако на пороге стоял вовсе не сосед.

— Привет, — широко улыбнулась Аня. — Прости, что без приглашения, так вышло. Занята?

— М-м-м… Нет… — растерялась Уля. — А ты как… тут? — «Егора потеряла?» — Егора нет, он уехал…

Боги, ну что за идиотская ситуация? Очередная! Два месяца назад ровно так же на её пороге возник Вадим – и пошло-поехало. Теперь Аня. И ведь понятно же, как нашла: Егору достаточно было упомянуть в разговоре, что они соседи. Или Аня запомнила её по встрече, что несколько лет назад состоялась в этом самом коридоре. Вадим, Аня. Кто следующий? Игорёк?

— Очень хорошо! — с энтузиазмом воскликнула гостья, повергая Улю в состояние крайнего замешательства. — Ты одна?

Ульяна отрицательно помотала головой.

— Ладно, поняла. Тогда… Давай, может, прогуляемся? Я много времени у тебя не отниму. Буду ждать на улице.

Дождавшись кивка, развернулась и была такова. Очень интересная, конечно, у Ани манера добиваться своего: вроде тактично приглашает, но обмозговать предложение времени не дает. И по итогу человек просто обнаруживает себя нос к носу с фактом. В данной ситуации факт заключался в том, что Улю уже ждут внизу.

Десять минут спустя они в озадаченно-смущенном молчании двигались в сторону парка. С Аниного лица схлынула улыбка, и оно приобрело непривычно серьезное выражение. А Уля просто терялась, глядя на эти метаморфозы. Голову занимал единственный вопрос: зачем она здесь? Попросить от него отвалить? Так никто же вроде и не виснет… Да нет, вряд ли… Весь предыдущий опыт общения, все успевшие наслоиться одно на другое впечатления указывали на то, что Аня на него не претендует. Ещё и замужем. Хотя… Кого и когда это останавливало?

— Тебе, наверное, интересно, что я здесь забыла, — вздохнула Аня, стоило им пересечь оживлённый перекресток, на котором вновь не работал светофор, и оказаться в парковой зоне.

— Очень, — в смятении пробормотала Ульяна.

— Я думаю, ты догадываешься.

Уля промолчала, лишь чуть повернула голову в её сторону.

— Я к тебе приехала, — призналась она. — На удачу. Предупреждать не стала специально, хотела застать врасплох. Позвонила Егору, он сказал, что в городе, занят, и я решила пользоваться моментом. Если он узнает, что я взялась за тебя всерьез, мне сильно влетит, Уля. Не сдавай меня, пожалуйста.

— Давать такие обещания очень сложно, — кисло усмехнулась Ульяна. — Зависит от того, что ты скажешь. Если что, не обессудь.

— Справедливо, — немного подумав, согласилась Аня. — Сама решишь. В общем-то у меня к тебе несколько вопросов, длинный комментарий и одна просьба, ради которой я здесь. Мне вон та лавочка нравится, — указала она подбородком в сторону спрятанной под кронами каштанов, стоящей в отдалении от главной аллеи скамейки, — давай присядем.

Ульяна не возражала. Дошли до точки, её спутница вытащила из сумочки пачку сигарет, кинула на Улю вопросительный взгляд, получила в ответ равнодушный кивок, закурила и отмерла.

— Можешь рассказать мне, как давно вы общаетесь? Я пыталась выяснить у него, но от него толком ничего не добиться, так что… Пожалуйста. Если можешь.

Всё понятно – Аня решила копать вглубь.

— Да нечего рассказывать. Я Егора знаю, сколько себя помню, — пожав плечами, ответила Уля без обиняков. — Мы соседи, как видишь. Мне было два, когда Черновы сюда переехали, и где-то с четырех он стал со мной возиться.  В садик водил, выгуливал во дворе, развлекал, когда я болела, книжки мне читал. Мороженое покупал. Вытаскивал из передряг, в которые я с завидной регулярностью вляпывалась. В мои одиннадцать лет всё внезапно прекратилось. С его подачи. Не знаю почему, от него, как ты заметила, ничего не добьешься, но я особо и не пыталась. Гордость какая-то не дала. От нас тогда отец ушел, и я… Для меня это было второе предательство за один год. Короче, тринадцать лет мы общались на уровне «привет – как дела – пока». А этим летом… Ну… Я вроде как понравилась его приятелю и… Всё постепенно начало возвращаться к… Сначала Вадим меня везде за собой таскал, потом уже и таскать не нужно оказалось… Как-то так, если коротко.

— И… Какие у вас сейчас отношения, если не секрет? — вкрадчиво поинтересовалась Аня.

— Вообще не секрет, — откликнулась Ульяна мрачно, не сводя глаз с виднеющегося в отдалении памятника Лермонтову. Михаил Юрьевич сегодня выглядел уставшим и растревоженным одновременно. — Дружеские. Похожие на братско-сестринские, как прежде.

— Братско-сестринские, — эхом повторила Аня. — Хм…

— Я малая, если ты не заметила, — в голосе появились нотки раздражения. При мыслях, что в его восприятии она останется малой навечно, раздражение возникало внутри само по себе. Ей будет семьдесят, если доживет, а семидесятишестилетний дед – пусть доживет! – будет окликать её во дворе скрипучим голосом: «Эй, малая! Куда намылилась? В аптеку? Валокординчика мне прихвати!».

— Заметила, но… Ладно, — Аня явно передумала развивать мысль. — Ну, ты же не просто так дверь взломала, да? Не потому, что к брату на концерт так хотелось попасть?

Голос её звучал мерно, успокаивающе, искренне и доверительно – не нашлось сил ему возражать и сопротивляться, искать в себе слова. В Аниных интонациях сквозил очевидный посыл: «Что бы ты ни сказала, я на твоей стороне».

— Не просто, — чуть помолчав, признала верность её догадки Уля.

Будь что будет. Аня не Вадим, не сдаст. Откуда в ней возникло это убеждение – чёрт знает. Интуиция.

Аня кивнула. По её реакции, которую Ульяне очень захотелось вдруг увидеть, не сказать было, что человек удивился, вовсе нет. На губы легла легкая, понимающая улыбка, только и всего.

— Я так и думала, — спокойно произнесла она, затушив сигарету о близстоящую урну. — А ещё мне показалось, что Стриж тоже понял, отсюда и такая явная агрессия.

— Всё настолько очевидно? — ужаснулась Ульяна.

— Только тем, кому действительно не до фонаря, — по-доброму усмехнулась Аня. — Мы с Вадиком здесь два крайне заинтересованных лица, потому и заметили. За Егора не волнуйся: есть подозрение, что он не поймёт, пока носом не ткнут. К сожалению или к счастью. Я этого делать не стану, у меня свои цели. Хотя, исходя из только что услышанного, просить тебя о таком я права не имею.

Уля чувствовала себя так, словно в дремучем лесу заблудилась. В новолуние, в непроглядную темень. Пока в голове не было ни одной правдоподобной версии о том, зачем Аня здесь. Её просьбу «общаться больше» Ульяна прекрасно помнила. Приезжать только для того, чтобы её повторить? Для того, чтобы уточнить о характере взаимоотношений? Чтобы поддержать? Спасибо, конечно, поддержка не помешает, но принимать её от человека, которого пятый раз в жизни видишь, довольно странно.

— О чём? — чувствуя, как душа падает в пятки, уточнила Уля.

— Как тебе запись? Точнее не так. Как тебе твой сосед версии шестилетней давности? —доставая из пачки вторую и прикуривая, спросила Аня. — Прости за это, — взглядом указала она на сигарету, — что-то нервничаю немного, мне так проще…

«Что-то я тоже нервничаю… Хватит тянуть!»

— Другой. Очень много… жизни, — Уля не понимала, как на пальцах объяснить, в чём различие: всё оставалось на уровне восприятия, на уровне эмоций, находило совершенно разный отклик в сердце. — Иная… энергия. Не знаю. Вроде он, но… не он. Разница не так заметна, когда играет, но просто в глаза бросается, когда поёт.