Шторм из тени - Дэвид Вебер

Она мило улыбнулась ему, и он рассмеялся.

— Туше! — Он поднял свой рюмку в знак приветствия и сделал глоток. Затем выражение его лица немного посерьезнело, когда он вновь опустил рюмку.

— Серьезно, — сказал он, — это такое же веселье как вы ожидали, что может быть?

— В некотором смысле, да, — ответила она не менее серьезно. — По–другому, шутки в сторону, было еще труднее, чем я ожидала, сбить все острые углы. Я знала, что мы поплывем с зеленым корабельным экипажем, но я не думаю, что позволила себе открыто признать, насколько зеленые некоторые из них действительно были. И хоть экипаж небольшой, это мое первое гиперспособное командование, сэр! — Она покачала головой. — Я надеюсь, что я его не испорчу.

— Если у кого–то в Доме Адмиралтейства была мысль, что, скорее всего, такое произойдет, вам не дали бы его, — заметил ей Терехов. — И как кто–то, кто имел возможность наблюдать, как вы действуете, я не думаю, что это может произойти. Никто никогда не может знать, какие обстоятельства могут прийти и укусить кого–то на задницу — что случившееся с нами в нашем последнем развертывании является достаточным доказательством! Но исключая какую–то крупную катастрофу от чьих–то решений, я не ожидаю, что вы поставите любое пятно на вашей репутации, коммандер.

— Спасибо, — сказала она тихо.

— Не надо благодарить меня за правду, — сказал он сухо. — И если вы хотите, говоря о возможностях экипажей, не стоит забывать, что они решили тоже дать мне совершенно новую эскадру! — Была его очередь покачать головой. — Есть в этом что-то – заполучить эскадру, которую раньше никто не решил отдать вам. Я обнаружил, что совсем по–другому беспокоюсь о разочаровании людей, которые хотели бы этого. И я думаю, если быть честным, что одной из причин, по которой я дразнил вас «Тристрамом» является то, что я обнаружил насколько скучаю по белому берету.

— Я вижу, как это будет. — Тон Каплан был задумчив. — Я была на нем только в течение нескольких недель, и я уже начинаю подозревать, насколько это будет больно, когда я должна буду передать его кому–то еще. Так всегда еще с первого корабля, не так ли?

— Да, — согласился Терехов. — К сожалению, Наоми, когда–нибудь будет последний звездный корабль. Наслаждайтесь своим в то время, пока вы получили его.

— О, я собираюсь! — ответила Каплан со свежей искоркой юмора. — И хотя у нас по-прежнему остается несколько пробелов здесь и там, я думаю, Алвин Таллман и я разрулим их. Не только это, но было забавно наблюдать, как чертовски Абигайль воюет с этими пробелами.

— Абигайль? — Терехов поднял бровь, и Каплан усмехнулась.

— Казалось бы, беспокойство Абигайль о том, что некоторые офицеры могли бы почувствовать, что она получила незаслуженное назначение было не совсем без основания. Лейтенант О’Рейли, мой офицер связи, похоже, возмущена повышением Абигайль до тактического офицера «Тристрама».

— Правда? — Терехов откинулся назад и скрестил ноги.

— Правда. О’Рейли была достаточно осторожна, чтобы это не дошло до моих ушей, конечно, но я обнаружила, что вы были правы, когда сказали мне, насколько полезен стюард капитана в нарезании виноградной лозы. Конечно, Клоринды не было со мной так долго, как шеф Агнелли была с вами, но удивляет как мало происходящего на борту корабля, которое не в состоянии достичь ее ушей. И, конечно, от ее ушей до моих ушей. Таким образом, я знала когда О’Рейли начала высказывать свое мнение о том, что Абигайль может быть недостаточно квалифицирована для своей новой должности.

— Судя по блеску в ваших глазах, я предполагаю, что ни вы, ни коммандер Таллман не сочли необходимым взять все в свои руки?

— Вы понимаете правильно. На самом деле, это было довольно информативно – увидеть, какие другие члены экипажа осадят ее. На смом деле, мой инженер был на удивление эффективным в этом. Но то, что действительно подействовало, был собственный трюк Абигайль. Ну, ее и ее людей в Тактическом.

— Как?

— Она сделала это, будучи Абигайль, — сказала Каплан просто. — В нашем последнем наборе симуляций, Тактический набрал четыреста девяносто восемь из возможных пятисот. Это были самые высокие баллы по всему кораблю, хотя она обогнала Инженерный только на два очка. Коммуникационный, с другой стороны, набрал всего лишь три девяносто семь. Я полагаю, Алвин вызвал лейтенанта О’Рейли на частную беседу, в которой он указал ей, что ее исполнение было самым слабым из любого отдела и что он может предложить ей потратить немного больше времени на обучение ее персонала. И если она хочет какой–то совет о том, как это сделать, есть несколько ее коллег–лейтенантов, которые — судя по исполнению их собственных отделов — могут быть в состоянии помочь ей. Мол, о, лейтенант Хернс, скажем.

— Ну, я держу пари, что это внушило любовь к Абигайль этой О’Рейли, — сухо заметил Терехов.

— Честно говоря, я не думаю, что что–то «внушиь любовь» к Абигайль для О’Рейли, — едко сказала Каплан. Она посмотрела на Терехова, и он знал, что она никогда бы не озвучила такую личную критику одного из ее офицеров никому другому. Но он не был «кем-то другим», и она продолжила. — На самом деле, она во–многом напоминает мне Фреду МакИнтайр.

Терехову удалось не скривиться, но выбор примера Каплан вызывал очень точный образ в его уме, учитывая довольно резкий подготовленный доклад, одобренный им, на молодого лейтенанта (младшего ранга) МакИнтайр Инженерного отдела КЕВ «Гексапума». Фактически доклад был написан Джинджер Льюис, которая не смягчила любого удара в ее оценке возможностей МакИнтайр, и он сомневался, что это сделало карьеру МакИнтайр хоть на йоту лучше, даже с нехваткой рабочей силы в КФМ.

«Что чертовски плохо… но все же лучше того, как она относится к своим людям как к отбросам», — мрачно подумал он.

Но выбор МакИнтайр, как примера сделало больше, чем просто дало ему почувствовать личность О’Рейли, никогда не встречаясь с ней. Это также объясняло, почему Каплан была почти наверняка права насчет неизбежной антипатии между ней и Абигайль Хернс. Абигайль была органически неспособна дать меньше, чем сто десять процентов усилий, а офицеры, о которых Терехов всегда думал как о «шестидесятипроцентниках», никогда не прощали подобных людей за их компетентность, которую они приносили в любую задачу.

«И каждый из них думает, что люди, которыми они возмущаются, получают несправедливое предпочтение, — подумал он. — Я предполагаю, что это человеческая природа. Никто не хочет признать, что их «забывают», потому что они некомпетентные, задоленивые приспособленцы. И теперь, когда я думаю об этом, я действительно не хочу быть нелюбимым офицером на борту судна Наоми Каплан!»

Последняя мысль дала ему определенное свечение удовольствия, и он мысленно покачал головой.

«Черт побери, я играю в фаворитизм, — признался он себе бодро. — Конечно, в отличие от некоторых людей, которых я знал, я стараюсь убедиться, что я играю в фаворитизм с теми, кто того заслуживает. И, клянусь Богом, если кто этого заслуживает, то Абигайль точно! Если ей самой просто удастся избежать быть убитой в ближайшие несколько лет, эта юная леди будет одним из адмиралов, которые упоминаются в книгах по истории. И когда это произойдет, я буду в состоянии ответить ударом на удар, пригубив свои бренди, и сказать: «Ну, я знал ее, когда она была всего лишь младшего ранга, и позвольте мне сказать вам..!»

Эта мысль дала ему еще больше удовольствия, и он потянулся за бокалом еще раз.

— Ну, капитан Каплан, — сказал он, — я уверен, что ситуация у вас в руках.

* * *

— Я уверена, что коммодор предлагает лучшее, чем это, коммандеру Каплан, — сухо сказала Хелен Зилвицкая, когда передала Абигайль Хернс охлажденную бутылку пива.

— Более дорогое, во всяком случае, — согласилась Абигайль. Она взяла пиво, игнорируя глиняную пивную кружку, стоящую на столе между ними, и отпила прямо из бутылки.

— О, если бы твоя семья могла видеть тебя сейчас! — покачала головой Хелен, широко улыбаясь.

— Моя семья может тебя удивить, — ответила Абигайль, опуская бутылку с довольным вздохом. — Формальные случаи это одно, но папа всегда предпочитал пиво вину. На самом деле, я иногда думаю, что введение леди Харрингтон «Старого Тилмана» на Грейсоне, действительная причина того, что реформаторы получили его на свою сторону.

— Правда? — рассмеялась Хелен. — Так или иначе, это не совсем соответствует тому образу землевладельцев, сложившемуся у большего числа мантикорцев.

— Я знаю. — Поморщилась Абигайль. — Меня удивляет, как много людей думают, что все грейсонцы должны быть суровыми, сдержанными и просто мрачными все время. — Она фыркнула. — Я думаю, что я должна подпадать под категорию «сдержанных» по крайней мере в некоторой степени, полагаю. Но остальное–то..!