Две стороны Луны. Космическая гонка времен холодной войны - Алексей Архипович Леонов

По дороге из Москвы в Хьюстон мы ненадолго задержались в Нью-Йорке. Помню, как стоял у подножия Эмпайр-стейт-билдинг и думал о том, как можно было построить такое высокое здание. Хотя я видел небоскребы в фильмах, в действительности они оказались просто огромны. Все вокруг потрясало.

По дорогам ездило невероятно много роскошных машин. У меня была «Волга», но она не шла ни в какое сравнение с большими и разнообразными американскими автомобилями, которые мчали туда-сюда по улицам. Повсюду мы видели шумные потоки, огромные рекламные плакаты, многолюдные магазины и небоскребы.

В Советском Союзе было не так просто достать еду, не говоря уж о красивой рубашке, но в Америке можно было купить что угодно и в любое время. И еще меня поразило, насколько все вокруг чистое и аккуратное. Повсюду встречались прекрасные и хитроумно устроенные музеи и художественные галереи. Казалось, что цивилизация здесь развивалась куда дольше, чем последние три с половиной века.

Когда мы прилетели в Хьюстон, нам устроили экскурсию по различным объектам NASA. Хозяева показали тренажеры-симуляторы «Аполлонов» и даже пригласили испытать несколько тренажеров, которые применяют американские астронавты. Меня поразило, как мало инструкторы по тренировке вмешиваются в саму тренировку астронавтов. В Советском Союзе к нам относились как к привилегированной группе особо подготовленных пилотов. Мы подчинялись плотному графику тренировок. За нашей диетой тщательно следили.

Но астронавты в США, кажется, могли делать вообще все, что захотят. Никто не следил за тем, что они едят или в какой физической форме находятся. Я не мог понять, как в такой богатой стране физическому состоянию самой отборной элиты уделяется так мало внимания. По всей видимости, некоторые астронавты упражнялись регулярно, и среди них – Дэвид Скотт. Он находился в прекрасной форме, и это выяснилось, когда мы совершили совместный заплыв в плавательном бассейне NASA.

Во время этого путешествия я впервые побывал у Дэвида в гостях. Его дом оказался изящным и со вкусом обставленным. Тогда мне и пришло в голову, что мы, должно быть, дали маху, решив жить в Звездном Городке в многоквартирных домах. Но мы были гражданами государства с особой системой.

Бродя по дому Дэвида и рассматривая книжные полки, я испытал настоящее потрясение, обнаружив среди них «Майн кампф»[76] Гитлера. В Советском Союзе эта книга была строго-настрого запрещена. Я чувствовал себя чудовищно неуютно, взяв ее с полки и пролистав. Моя Родина настолько пострадала от демонического гитлеровского режима, что за одно лишь чтение подобной книги был риск угодить в тюрьму как пособник фашистов. Позже я осознал, что образованный и умный человек должен иметь возможность прочитать любую книгу, но тогда мне это было еще невдомек.

Первая поездка в США стала настоящим полевым испытанием для моего владения английским. У меня не все получалось как надо. Наши хозяева терпеливо сносили первые промахи в попытках общения, точно так же, как и мы во время их поездки в Советский Союз. Но часто наши ошибки вызывали всеобщее веселье, и это помогало растапливать разделявшие нас барьеры.

Как-то раз в Хьюстоне я встал, чтобы произнести тост за будущее сотрудничество. Я собирался сказать английское слово «саксесфул», что значит «успешный», но у меня получилось кое-что другое.

Я поднял бокал, откашлялся и провозгласил тост за «сексфул» (полные секса!) перспективы. Все расхохотались и радостно выпили именно за это.

После Хьюстона нас отвезли на самолете в город Дауни в штате Калифорния, чтобы посетить завод фирмы Rockwell, где производились космические корабли «Аполлон». После официальной части путешествия нас порадовали поездкой в Диснейленд. Место выглядело настоящей фантастикой! Я вел себя как ребенок, стараясь все увидеть и потрогать. Куда бы мы ни пошли, кажется, все везде уже знали, что мы советские космонавты. Нас то и дело приветствовали внезапными аплодисментами, а многие подходили, чтобы взять автографы.

Меня удивило, насколько же рядовые американцы скорее готовы к сближению и дружбе, чем их такие осторожные политики. Я понял это еще в начале нашего путешествия, когда нас привезли из хьюстонского аэропорта в отель и случилось нечто забавное. Опускался поздний вечер, стояла жаркая и влажная погода. Некоторые из встречавших нас американских астронавтов захотели выпить и собирались купить для нас всех пива. Они остановили машину у небольшого придорожного ресторанчика, где продавалось пиво в бутылках. Парню-продавцу они не сказали, кто они такие.

Продавец извинился, мол, время торговли спиртным уже закончилось, поэтому он не может продать нам пива. Наши коллеги-американцы сразу же приняли его отказ: правила есть правила. Но лично я считал, что нет других правил, кроме правил гостеприимства.

– Дайте я попробую, – сказал я, беря бутылку водки «Столичная», которую мы привезли с собой из дома. Я зашел внутрь и объяснил молодому человеку, что мы с друзьями очень хотим выпить и действительно желали бы купить пива. Когда он спросил меня, кто я такой, я объявил на чистом английском:

– Я сибирский ковбой.

– Правда? – удивился продавец. – А чем докажешь?

Я повыше поднял бутылку «Столичной» и сказал, что, если он продаст нам пива, я подарю ему эту водку. Это водка очень высокого качества, которую трудно было достать за пределами Советского Союза.

– Знаете, когда ваши астронавты приезжают к нам в Россию, мы очень хорошо их принимаем. В наших магазинах двери для них всегда открыты, – заявил я продавцу. – Так почему же у вас не так? В этой стране не заботятся о своих героях?

Когда продавец понял, кто мы такие, он выставил два ящика пива на прилавок, и я расплатился.

А потом он достал третий ящик и сказал:

– Окей, ковбой. Это мой подарок. – И добавил: – Удачи вам!

Дэвид Скотт

Однажды вечером во время визита русской делегации в Хьюстон я пригласил ее участников на барбекю к себе домой. Космонавты пришли с замечательными подарками для моей жены и детей. Они особенно мило общались с малышней и развлекали их русскими народными песнями. Один из космонавтов привез с собой традиционный русский музыкальный инструмент в подарок и играл на нем для нас. В тот вечер мы все по-настоящему купались в тепле и дружелюбии, хотя я был по горло занят во дворе, готовя для всех на барбекю говяжий бок, поэтому почти не находил времени, чтобы поговорить с гостями.

Мы с Лартон хотели, чтобы они чувствовали себя свободно, и разрешили гостям гулять по всему дому и двору. Помнится, они