Доминум - Полина Граф

Я вложил накопитель в его безвольную ладонь. Внезапно его вторая рука легла на мое запястье.

– Я делал все исключительно ради их блага. Ты ведь веришь мне?

– Сожми покрепче, – сухо попросил я, отпуская его и отходя в сторону.

Он в туманной растерянности некоторое время глядел на мерцающий камень, но, когда решил повиноваться, реакция не заставила себя ждать. Красный свет бесшумно вырвался из его ладони, заполнил комнату, уничтожил тени. Так продолжалось с минуту, а затем сияние угасло.

Первые секунд пятнадцать я ничего не видел, но, начав привыкать к темноте, с грохочущим сердцем посмотрел на стоявшего возле камина мужчину. Он в замешательстве разглядывал собственные руки, ощупывал их, точно не верил, что они все еще на месте. Пальцы коснулись полностью алых волос. Он был донельзя бледен. Сила, пылающая в его душе, не могла сравниться ни с чем. Серебряные глаза, так лихорадочно осматривавшие тело, внезапно замерли, а после резко устремились ко мне.

– Ничего не знаю, моя хата с краю, – быстро и тихо сказал Стефан. – Это ваше семейное дело. – И вышел.

Мы остались одни. Я и Антарес. Он стоял прямо, чуть напрягшись, но сохраняя странное, непривычное для этой оболочки величие. Все в его облике теперь казалось чудовищно неправильным. То, что Антарес материален, ломало меня, но не так сильно, как другой, намного более серьезный факт.

– Максимус… – начал было он.

– Не смей, – поморщившись, сердито перебил я. – Только не так.

Эквилибрум не отводил глаз. В конце концов Антарес сказал то, чего я совсем не ожидал:

– Дело пошло не по плану.

– Не по плану? – не веря своим ушам, переспросил я. – Какое из?!

– Все.

Он тяжело вздохнул, оперся на каминную полку. Ему хватило всего одного щелчка пальцев, чтобы разжечь огонь на старых поленьях. Антарес скорбно уставился в него.

– Даже не знаю, с чего начать, чтобы ты все понял.

– Да что тут понимать?! – Я еле сдерживался, чтобы не толкнуть его. – Ты Антарес Непогасимый! И в то же время ты мой отец! Мы… мы были единым целым! Ты был мертв! Для меня и мамы! Для всей Вселенной! Ты постоянно меняешь свой статус. Кто ты, черт подери, на самом деле?!

Я отвернулся и со стоном провел рукой по лицу, надеясь проснуться где-нибудь в другом месте.

– В голове не укладывается…

– Прости меня, – произнес Антарес. Как только я с изумлением обернулся, он добавил: – Мои извинения не смогут изменить ничего из перечисленного. Все правда. Я Антарес Непогасимый, и я твой отец. Да, мы делили одну оболочку. Я сфальсифицировал свою смерть, но только потому, что для других мое отсутствие намного безопаснее моей жизни. Хотя все это ничто по сравнению с тем, что тебе пришлось пережить из-за меня. И за это я и прошу у тебя прощения.

Он вернулся в кресло и указал на соседнее, приглашая меня. Не сразу и через силу, но я повиновался, продолжая с опаской оглядывать его звездный облик.

– Почему ты не сказал мне сразу? О том, кто мы друг другу.

– Я хотел, – признался Антарес. – Но как ты себе это представляешь? Мы были в одном теле. Неужели ты считаешь, что это то самое положение, при котором сообщать такие новости – хорошая идея? Я пропавший Антарес, и я твой мертвый отец, – задумчиво протянул он и, уставившись в огонь, на пару мгновений ушел в свои мысли. – Когда я очнулся в Лазарете Соларума… то не сразу осознал, что происходит и почему оболочка двигается сама. Думал, что-то произошло на очередной вылазке с адъютами, оттого я и оказался так потрепан. Но потом ты заглянул в зеркало. Я и в первые мгновения продолжал считать, что смотрю на себя, не понимая, как допустил проявления звездных признаков. Но протекторы назвали тебя по имени, и все встало на свои места. После этого я наблюдал, собирал информацию о прошедших сутках. Не знал, как подать себя, как начать разговор, да и стоит ли.

– Ты мог просто сказать… – ответил я, но споткнулся о его печальный взор.

– Ты вырос, – произнес он так, будто до сих пор не верил в это. – Я все эти дни пытался примирить себя с этой мыслью…

– Вот только не начинай! Не нужно всех этих семейных соплей.

– Почему? – искренне удивился он.

– Потому что ты чертов Антарес, – злился я. – У тебя три осколка, иные воспоминания. У моего отца были другие. Их количество делает вас разными людьми.

– Но эти воспоминания по-прежнему часть меня, – возразил он. – Очень большая часть.

– Ты звезда! А я что такое? Эксперимент? Я… – Я замолчал на полуслове, тряхнул головой. – Как у звезды и человека вообще могут быть дети? Это же разные виды! Я что, какая-то ошибка?

– Вероятно, так. – Эквилибрум пожал плечами. – Но при этом ты, ошибка, о которой я никогда не жалел.

Увидев мое недоумение, он усмехнулся. Огонь в камине трещал, вдалеке за окном прокатился грохот, но нам было не до того. Тогда не существовало ничего, кроме меня, Антареса и красного пламени, поедающего угли.

– Расскажи мне все, – потребовал я. – Все, что случилось с тобой после Люксоруса.

Антарес оценивающе оглядел меня, еще раз усмехнулся, а затем вернулся в далекое прошлое. На пять тысяч Генезисов назад.

Глава XL

Неотъемлемая часть жизни

Антарес рассказал, как дал отпор Гортрасу в Люксорусе и в какой-то момент битвы их вдвоем выбросило на живую планету. Был бой – свирепый, разрушительный. Антарес отметил, что, если бы Гортрас в тот миг не был так слаб духом, ему вряд ли удалось бы одержать победу над темным. Правда, он и не уточнил, отчего темный был в упадке. Тем не менее все закончилось быстро, и тот, кого многие Генезисы боялась Светлая армия, был повержен. Однако Антарес оказался не в силах убить врага, это было просто невозможно. Потому он решил заточить его, ведь избавить мир от угрозы было необходимо.

– Я не важен, – сказал мне Антарес, выжимая утомленную улыбку. – По сравнению с остальными, разумеется, ни капли не важен. Вот чем я руководствовался в тот момент.

Он создал для Гортраса тюрьму. Это была манипуляция типа Доминум. Очень сложная и требующая огромных энергоресурсов. Антарес попросту стал хозяином души Гортраса, взял над ней власть, приковав к центру места заточения. Антарес все предусмотрел: каждую возможность побега, каждую предполагаемую поломку – и залатал бреши множеством манипуляций. Чем сильнее и яростнее Гортрас пытался вырваться, тем быстрее слабел. Этот карман реальности было не порвать, а выход оставался только один: извлечь осколок Антареса, питающий всю титаническую манипуляцию. Доступ к нему имел