Корабли времени - Стивен Бакстер

Одна из молодых звезд, висевшая прямо у меня над головой, вспыхнула и просияла. Вскоре она разгорелась до размеров диска, наливаясь красным… Но это было как прощальный салют – спустя некоторое время звезда угасла, а с ней и часть межзвездной туманности.

Теперь и другая звезда, почти диаметрально противоположная первой, прошла то же цикл: вспышка, превращение в яркий темно-красный шар и последующее угасание.

Вся эта величественная драма, вообразите себе, разыгрывалась в глубокой тишине.

Мы присутствуем при рождении звезд , сказал я, только в обратном порядке.

Да. Эмбрионы звезд зарождаются в газовом облаке – такая туманность фантастически красива – но после того как звезда загорается, более легкие газы распыляются, остаются лишь самые тяжелые, которые потом конденсируются в миры.

Да.

И тут – так скоро! – наступила очередь Солнца. Неверное изжелта-белое свечение, игравшее на корпусах кораблей, раздулось в гигантский шар потрясающих размеров, затопивший армаду облаком темно-красного света, . Которое, в конечном счете, обернулось пустотой, зияющей черной дырой космоса.

Корабли повисли в кромешной тьме. Последний из сотоварищей Солнца сверкнул, раздулся и погас, и мы остались в облаке инертного водорода, в котором играл изумрудный блеск платтнерита.

Лишь самые дальние звезды можно было заметить в небе, но и они гасли одна за другой на глазах. Тьма окончательно смыкалась над нами.

И тут внезапно совершенно внезапно в небе вспыхнуло и засияло новое поколение звезд. Десятки из них были настолько близки, что смотрелись не точкой, а целым диском. И света этих новых звезд было вполне достаточно чтобы читать газету!

Ты только подумай, Нево – что за зрелище! Вот бы сюда попасть астрономам – как думаешь. Сколько бы они за это дали?

Им бы пришлось переучиваться заново. В совершенно иной карте неба. Это совершенно новое иное поколение звезд. Каждое из этих светил в сотни тысяч раз превышает массу солнца. Но они расточительно сжигают энергию, так что жизни им отпущено всего несколько миллионов лет.

И в самом деле, не успел он это сказать, как эти звезды постигла та же участь – они разбухли, покраснели, наливаясь кровью, и разлетелись пылью. Вскоре все было покончено – осталась только вечная тьма – и нам теперь предстояло узнать, где кончается эта вечность. В полной темноте зеленели корабли времени, решительно и бесповоротно направляясь в прошлое.

3. Границы пространства и времени

И новый ровный свет стал заполнять пространство. Сначала я принял его за новое поколение звезд этой древнейшей эпохи, но вскоре понял, что это не так: свет не исходил из определенной точки, а из самого космоса. Сначала густого темно-красного оттенка, напоминая заходящее за облака Солнце, он вскоре стал обретать привычные цвета спектра: оранжевый, желтый, синий – и вплоть до фиолетового.

На моих глазах армада кораблей времени сдвинулась, собралась теснее, борт к борту – скелеты из зеленой проволоки, сквозь которых просвечивала бездонная космическая жуть – вечность без предметов. Между кораблями пролегли точно канаты, платтнеритовые трубы-лучи, соединяя их в целое. Вскоре все они сконцентрировались вокруг меня.

Даже в эти ранние эпохи, на заре событий, - стал говорить Нево, – вселенная имела структуру. Зарождающиеся галактики облаками холодного газа собирались в гравитационных колодцах…

Но структура схлопывается, концентрируется и сжимается, когда мы идем назад, к истокам.

Это взрыв наоборот – абсолютное поглощение вещества , – сказал я Нево, – И все вещество вселенной собирается в одной точке – словно громадное Солнце рождается посреди бесконечного и пустого космоса.

Нет. Все намного сложнее…

И он напомнил мне о сгибании осей пространства и времени – искажение, лежавшее в основе путешествия во времени.

Сейчас то же самое происходит вокруг. Когда мы идем назад сквозь движемся назад сквозь время, материя и энергия не собираются, подобно мушиному рою посреди комнаты, в каком-то фиксированном объеме… Скорее, само пространство сворачивается – сжимается, подобно проткнутому шару, или листу бумаги, скомканному в руке .

Я попытался представить себе это – и содрогнулся. Что ждет меня там? Как может сознание, даже лишенное тела, пережить такое?

Тем временем вездесущий свет становился все интенсивнее, переливаясь всеми цветами спектра вплоть до фиолетового. Водородное море вокруг нас забушевало, и яркие силуэты кораблей уже терялись в этом взбаламученном сиянии. Наконец небо стало таким ярким, что казалось сплошным белым цветом, словно смотришь на Солнце.

Затем беззвучный толчок – от которого в голове прозвенело как от сдвинутых тарелок оркестра – и свет обрушился на меня сплошным потоком, ослепив окончательно. Теперь я перестал различать все остальное, в том числе и облака, и корабли – и даже самого себя – которого давно не существовало!

Я сообщил об этом Нево.

Этот свет… я ничего не вижу.

Его умиротворяющий голос был как островок спокойствия в этом океане иллюминации:

Мы достигли эпохи Распыления Вещества. Теперь пространство повсюду такое же жаркое, как солнечная поверхность, и заполнено электрически заряженной материей. Вселенная перестала быть прозрачной, более того – она как бы повсюду заполнена Солнцем – но не его светом, а именно поверхностью.

Свет возрастал, но этого уже нельзя было увидеть – интенсивность его стала намного сильнее той, что может воспринимать нормальный человеческий глаз. С каждой секундой, по шкале секунд и эпох, я наблюдал цикл разложения материи от звезд до атомов. В этом бульоне мироздания я потерял чувство верха и низа, дальнего и близкого. Мир вокруг был точно гигантская комната, посреди которой я повис. Но теперь, в этой эпохе Распыления, все отпало от меня. Я был пылинкой, бултыхающейся на поверхности великой реки, текущей обратно к своим истокам, отданный во власть этому потоку.

Между тем радиоактивный бульон разогревался все больше – до невыносимого – и я увидел, что вещество вселенной, материя, которой предстояло когда-нибудь составить звезды, планеты, а также мое отсутствующее ныне тело, было лишь тонким слоем пыли в этом вихре звездного света. Наконец – мне казалось, что я вижу это – ядра атомов распались под невыносимым давлением света Пространство заполнилось бульоном элементарных частиц, бушевавших вокруг и клокотавших точно в горниле печи.