Московия - Сигизмунд Герберштейн

Церковь Св. Якоба, которую посещал Фердинанд I, г. Тюбинген

Далее, если сможете под приличным предлогом добыть копию требника либо другую какую богослужебную книгу, из которых ясно можно было бы узнать, как у них устроен обряд евхаристии и прочие, то нам это было бы желательно, чтобы сравнить, коль скоро мы пожелаем узнать об этом в деталях, в чем они схожи или различны с нами по части веры и обычаев.

Нам такое исследование и всякое ваше в этом прилежание будет весьма приятно, а вам нетрудно; наша благая воля, чтобы вы изволили исполнить это со всем тщанием.

Дано в Аугсбурге, в первый день февраля месяца, в лето Господне 1526-е.

Фердинанд

По собственному поручению Светлейшего господина государя эрцгерцога Якоб Шпиглъ и проч.

Донесение барона Герберштейна и графа Нугарола эрцгерцогу Фердинанду о переговорах в Польше

Из Вены мы отписали Вашей светлости, что сделано нами к сему времени в Венгрии. Отправились мы оттуда 12-го числа предыдущего месяца и, прибыв в Оломоуц, точно узнали там, что король польский находится в Пётркуве, как о том слышали еще в Вене и в Венгрии.

Посему мы, направив наш путь туда, когда прибыли в Крепицу, а это первый город в пределах Польши, узнали от начальника этого города, что король польский, завершив уже сейм в Пётркуве, через три дня отправится в Краков. Поэтому мы отправили гонца к великому канцлеру Польши, чтобы тот дал нам знать, где нам должно встретиться с королем. Он ответил нам, чтобы мы двигались в Краков: туда едет король, а останавливаться в других местах, чтобы выслушать нас, он не будет; он будет пребывать в замке у королевы, в трех милях от Кракова.

Прибыв, таким образом, сюда 2-го числа сего месяца, мы шесть дней ожидали короля; наконец, он явился и 8-го числа сего месяца пригласил нас на аудиенцию, которая была дана нам публично. Там, после приветствий от имени Цесарского величества и Вашей светлости, мы говорили только общие слова, однако с объявлением предмета нашего посольства и с увещанием к миру, со всей осмотрительностью и красноречием, на какие мы только способны.

От имени короля отвечал епископ краковский: Его величество благодарно-де Вашим величествам за приветствия и за отношение, которое вы к нему обнаружили, и по совещании о том, что мы сказали, даст обо всем ответ нам позже. Из высших советников присутствовали епископ краковский и премышльский Николай Шидловецкий, казначей, и Петр Сабинский, маршалок; прочие же и прежде всего великий канцлер ожидали короля в пути: ведь по завершении поста Его величество отправляется в Пруссию, чтобы разобраться с лютеранами, в крайней степени наводнившими эту провинцию.

В тот же день после обеда король послал за нами, чтобы выслушать нас конфиденциально о прочих делах. Поскольку мы видели, что король торопится к королеве, как мы слыхали от многих советников, то нам не показалось удобным ждать для переговоров об условиях мира посла венгерского короля, ибо он не только до тех пор еще не прибыл, как было нам обещано, но даже и сейчас о нем ничего не слышно. Когда на публичной аудиенции мы излагали причины, которые подвигли Ваши величества на эти переговоры о мире, то есть как любовь к Его величеству, так и чтобы он в результате прекращения этой войны смог бы присоединить свои силы к общему походу, — что мы изложили лучше, чем это может быть описано сейчас в кратких словах, — мы просили от Его величества условий, которые он мог бы предложить московиту. Они ответили, что король благодарен Цесарскому величеству и Вашей светлости за это намерение, но что для него чрезвычайно удивительно, что могло навести Ваши величества на мысль искать этого мира без его, короля, о том просьбы, а главное — почему его не предупредили об этом деле заранее, дабы, посовещавшись с княжеством Литовским, которого это касается, он мог бы поразмыслить об условиях мира. Ведь если Ваши величества делают это по собственной любви, то они наверняка должны были бы придумать какие-нибудь почетные условия и включить их в наши полномочия, дабы мы обсудили их с каждым из них, с королем и великим князем; поэтому он пожелал в результате услышать от нас условия, предложенные и порученные нам Вашими величествами.

Но если цесаря подвигли на это послы московита, то пусть сами и предлагают условия, которые будут приняты, коль скоро представятся почетными; что же касается самого короля, то у него никаких условий нет, и придумать их сейчас он не может. Вследствие того, что недостаток времени из-за спешки короля, который должен был уехать на следующий день, то есть 9-го числа сего месяца, как это и произошло, не давал нам возможности продвигаться вперед постепенно, то нам пришлось открыть те условия, с которыми московит приезжал на переговоры к Цесарскому величеству, каковые суть: пусть вернут пленных и каждый удержит то, чем сейчас владеет.

Но так как мы знали, что главная трудность заключалась в вопросе о некоей крепости Смоленске{380}, захваченной московитом, то следовало придумать какое-нибудь средство, которое подвигло бы короля отказаться от этой крепости, как это и поручили нам Ваша светлость. Итак, мы заявили, что охотно приложим все старания для того, чтобы склонить московита на любые самые почетные условия — это мы обещали прямо. Но поскольку до сих пор он, московит, и слышать не хотел о возвращении этой крепости, то, думаем, он и теперь сделает то же, если не изменятся обстоятельства; и если Его светлость король изволит в конце концов отказаться