Прыжок в солнце. Звездный прилив - Дэвид Брин

— Акки? Что случилось? Ты в боевом состоянии? Прерви связь, если необходимо. Я вернусь быстро, как...

Выполнив долг, Акки отсоединил нервное гнездо и откатился в сторону.

И вовремя. Сине-зеленый лазерный луч ударил в то место, где он только что находился.

Так вот как, подумал он, ныряя в каньон рядом с хребтом. Он собрался меня прикончить без всяких изменений.

Он повернул направо и постарался скрыться в тени.

Дельфины не любят убивать то, что дышит воздухом, но бывают исключения. Еще до возвышения людям доводилось видеть, как дельфины убивают друг друга. Чтобы сделать китообразных способными к космическим полетам, люди развили их способность убивать в случае необходимости.

Яркий луч лазера прошипел всего в метре от него. Акки сжал челюсти и поднырнул под пузыри собственного следа. Еще один луч пролетел между его спинными плавниками. Акки повернулся и нырнул в глубокую звуковую тень скалы.

Лазер Кта-Джона может убить на большом расстоянии, а вот факел для сварки и плавки, который установлен на доспехах Акки, как и всякое ручное орудие, действует только на близком расстоянии. Очевидно, его единственный шанс — обман и бегство.

Внизу оказалось очень темно. Все красные оттенки исчезли. Из всего спектра дневного света сюда проникают только синие и зеленые цвета. Акки воспользовался неровностью дна и скользнул в щель между двумя скалами. Тут он остановился и прислушался.

Эхо, которое он уловил, сообщило ему, что Кта-Джон все еще вверху, продолжает поиски. Акки надеялся, что он дышит не так громко, как ему кажется.

Он послал по нервной сети запрос в доспехи. Микрокомпьютер сообщил, что в дыхателе воздуха меньше чем на полчаса. Это предел его ожидания.

Акки крепче сжал челюсти. Он хотел бы схватить длинные плавники Кта-Джона зубами, хотя понимал, что силы слишком неравны.

Акки не знал, выполняет ли Кта-Джон приказ Такката-Джима или охотится по своей инициативе. Но понимал: если на «Стремительном» какой-то заговор, заговорщики не остановятся перед тем, чтобы убить беспомощного Крайдайки, дабы он не помешал их планам. Как ни невероятно, но они могут даже расправиться с Джиллиан, если она будет неосторожна, возвращаясь на корабль. Сама мысль о том, что фины могут участвовать в таком преступлении, вызывала у Акки отвращение.

«Нужно вернуться на борт и помочь Маканай защищать Крайдайки, пока не вернулась Джиллиан! Это сейчас самое важное».

Он выскользнул из расселины и зигзагами поплыл над самым дном от «Стремительного», а также от острова Тошио и теннанинского корабля. Вероятней всего, Кта-Джон не будет сторожить его в этом направлении.

Он слышал, как гигант ищет его. Но мощный луч звука теперь проходил далеко. У него неплохие шансы уйти незамеченным.

Хотя гораздо приятнее было бы подстеречь Кта-Джона и вцепиться зубами в его гениталии.

Джиллиан отвернулась от коммуникатора и увидела встревоженное лицо Тошио. Он кажется таким юным. Забыта роль сурового жесткого мужчины. Тошио — юноша-гардемарин, только что узнавший, что его капитан искалечен. А теперь и его лучший друг, возможно, борется за свою жизнь. Он смотрел на нее, надеясь почерпнуть уверенность, что все кончится благополучно.

Джиллиан привлекла юношу к себе. Подержала, пока плечи его не расслабились, и он прижался к ней лицом.

Отстранившись наконец, Тошио не смотрел на Джиллиан, он отвернулся и вытер глаза рукой.

— Я хочу, чтобы со мной пошел Кипиру, сказала Джиллиан. — Как ты считаешь, Дэнни и Сахот обойдутся без него?

Тошио кивнул. Голос его звучал хрипло, но он взял себя в руки.

— Да, сэр. Сахот может изобразить проблему, когда я начну передавать ему обязанности Кипиру, но я видел, как вы управляетесь с ним. Думаю, что справлюсь.

— Хорошо. И последи, чтобы он не очень приставал к Дэнни. Ты теперь командир. Уверена, ты справишься.

Джиллиан прошла в маленький лагерь и начала собирать свои вещи. Тошио подошел к кромке води и включил подводный гидрофон: дельфины получат сигнал, что они нужны. Сахот и Кипиру уплыли час назад, чтобы участвовать в вечерней охоте аборигенов.

— Я вернусь с вами, если хотите, Джиллиан.

Она покачала головой, собирая свои записи и инструменты.

— Нет, Тошио. Работа Дэнни с кикви очень важна. Только ты можешь помешать ей спалить лес непогашенной спичкой, когда она занята чем-то. К тому же нужно делать вид, что я рядом. Сделаешь это ради меня? — Джиллиан плотно закрыла свою водонепроницаемую сумку и начала раздеваться. Тошио сначала отвернулся, потом покраснел.

Но заметил, что Джиллиан не возражает против того, чтобы он смотрел.

«Возможно, я больше никогда ее не увижу, — подумал он. — Знает ли она, что делает для меня?»

— Да, сэр, — сказал он. Во рту у Тошио пересохло. — Я буду вести себя с доктором Дартом так же нетерпеливо, как всегда. А если Такката-Джим спросит о вас, я... скажу, что вы где-то... грустите.

Джиллиан держала перед собой обтягивающий купальный костюм, собираясь надеть его. Посмотрела на Тошио, пораженная сухостью его тона. Потом рассмеялась.

Двумя длинными шагами подошла и снова обняла его. Не задумываясь, Тошио положил руки ей на талию.

— Ты хороший человек, Тош, — сказала она и поцеловала его в щеку. — И знаешь, ты немного перерос меня. Солги ради меня Такката-Джиму, и я обещаю, что сделаю из тебя настоящего мятежника.

Тошио кивнул и закрыл глаза.

— Да, мэм, — сказал он, прижимая ее к себе.

44. КРАЙДАЙКИ

Кожа зудела. Она зудела еще с тех смутных времен, когда он плыл рядом с матерью в потоке сна, когда она кормила его или мягко толкала носом, напоминая, что пора подняться на поверхность за воздухом.

Скоро он узнал, что существуют и другие виды прикосновений. Стены, растения, углы зданий поселка Подводная Каталина; удары, укусы — да! — и игривые прикосновения сверстников. Мягкие, безгранично приятные прикосновения мужчин и женщин — людей, плавающих рядом, как ластоногие, как морские львы, играющие в воде и под водой.

Ощущение воды. И разнообразные ощущения.

Всплеск и удар о воду! Спокойный гладкий поток, вдоль которого плывешь быстрее, чем когда-либо раньше! Мягкие всплески сразу под дыхалом, когда отдыхаешь, напевая сам себе колыбельную.

О, как зудит кожа!

Он давно научился тереться о предметы и узнал, что это дает ему. С тех пор он начинал мастурбировать, когда испытывал потребность, как и любой здоровый дельфин...

Крайдайки хотелось почесаться. Хотелось мастурбировать.

Но поблизости нет никакой стены, о которую можно потереться. Он как будто не способен двигаться, даже не может открыть глаза, чтобы увидеть окружающее.

Он плывет в воздухе, легкий, как перышко... знакомое волшебство... «антигравитация»... Это слово — как и многочисленные воспоминания... почему-то кажется чужим, бессмысленным.

Он удивляется своей вялости. Почему бы не открыть глаза и не посмотреть? Почему бы не прощелкать звуковой луч и не ощупать формы окружающих предметов?

Временами он чувствует, как его кожу смачивают водой, чтобы она оставалась влажной. Влага приходит словно отовсюду.

Он задумывается и понимает, что с ним что-то неладно. Должно быть, он заболел.

Невольный вздох помогает понять, что он не утратил способность издавать звуки. Он ищет нужный механизм, экспериментирует, потом умудряется повторить звук.

«Должно быть, меня лечат, — думает он. — Я, наверное, ранен. Хотя никакой боли не чувствую, чувствую только какую-то пустоту. Что-то у меня отобрали. Мяч? Инструмент? Умение? Ну, люди, наверное, вернут его».

«Я верю людям», — счастливо думает он. И рот его растягивает молчаливая улыбка.

!!!!Что делает его рот?О. Да. Улыбается. Это что-то новое.Новое? Я всю жизнь это делал.Почему?Это здорово! Мое выражениеслегка меняется. Это...Это избыточно.

Крайдайки испускает слабый смущенный крик.

В яркостиСолнечного света —Есть ответыВ косяках рыбы.

Теперь он кое-что вспоминает. Ему снился сон. Произошло что-то ужасное, и он погрузился в кошмар. Какие-то фигуры приближаются и удаляются, и он чувствует, как древняя песня приобретает новые странные формы.

Наверное, он опять видит сон — одновременно обоими полушариями. Поэтому он не может двигаться. Он пытается свистеть песню.

Есть уровниИзвестные только кашалотам

Кашалотам, которые охотятсяВ безднах снов

Сражаются со спрутамиУ которых клювы как горы

И чьи гигантские рукиОбнимают океаны.

Не очень успокаивающая песня. В ней обертоны мрака, и от этого хочется сбежать в ужасе. Крайдайки хочет прекратить ее, боясь того, что он может натворить с ее помощью. Но не в силах остановиться.