Дети Империи. - Олег Измеров

– Меня прислали к вам в качестве переводчика и секретаря, – сказала она Виктору без всякого намека на акцент, и протянула документы, из которых следовало, что ее полное имя – Натали Вольф.

– Виктор Еремин, можно просто Виктор. Переводчик, наверное, будет очень кстати, особенно так прекрасно говорящий по русски.

– Так ведь я русская, урожденная Наталья Красновская. Во время гражданской мои родители эмигрировали в Париж, от них я унаследовала графский титул… К сожалению, родовые поместья остались в СССР, так что в этой жизни приходится устраиваться самостоятельно. Но я не сожалею об этом. Когда человек слишком много получает от жизни даром, это его развращает.

– Мы с вами сходимся во взглядах. Несмотря на то, что мой род оказался на стороне красных.

– Неужели? В это трудно поверить. Вы скорее похожи на человека, окончившего гимназию и университет. Хотя действительно, среди революционеров были и люди, окончившие университет.

«А ведь она права. Десять классов советской школы – та же гимназия, плюс институт, который сейчас имеет статус универа. Что она еще выведает?»

– Так вы прямо сюда из Парижа?

– Нет, после замужества я переехала в пригород Берлина.

Виктор заметил, что Наташа, однако, не носит кольца.

– Фрау Вольф приготовлена одна из гостевых комнат на втором этаже, – объявила появившаяся в дверях фрау Боммер.

– Спасибо. Я сейчас сама занесу свои вещи, их у меня немного, – ответила Наташа. – Мне зайти в кабинет для обсуждения планов работы?

– Знаете что, – подумав пару секунд, сказал Виктор, – после обеда я планировал прогуляться по саду, без этого в голову не приходят свежие мысли. Вы не возражаете, если мы обсудим работу во время прогулки? Погода солнечная.

– Как вы сочтете нужным.

– Кстати, вы обедали?

– Да, я заходила по пути в кафе.

– Тогда располагайтесь и я жду вас в саду.

Наташа проследовала в холл и на лестницу. Фрау Боммер подошла поближе.

– Герр Виктор иметь какие-нибудь замечаний или пожеланий?

– Никаких. Считайте, что утренний вопрос полностью исчерпан.

– Я могу быть свободная?

– Да, конечно. Данке шен. Ауфвидерзеен.

Виктор спокойно мерил шагами аккуратные серые дорожки и посматривал на небо, где с юга тянулась стая перелетных птиц. «Раньше здесь весна наступает, намного раньше. И что этим европейцам все время не хватает, что они лезут в передел мира?»

Захрустел гравий. Наташа, одетая в легкое серое пальто, спешила от двери дома, держа под мышкой кожаную папку, а на плече у нее висела дамская сумочка.

– Извините, я, наверное, долго возилась и заставила себя ждать…

– Все нормально. Наташа, это, скорее, я должен перед вами извиняться. Дело в том, что вас наняли в основном в качестве собеседницы. Но переводчик здесь тоже может понадобиться, и, к тому же, вы знаете обычаи рейха и можете объяснить и помочь объясниться.

– Не стоит извинений. Это не самое плохое, что могут предложить. Правда, от «самого плохого» я всегда отказываюсь.

– Естественно. Ваш супруг, наверное бы такого не понял.

– Возможно… Он погиб три года назад.

– Простите. Я не хотел напоминать…

– Ничего. Пауль Вольф был репортер «БФП», это здесь третий частотный канал. Может, слышали?

– Телерепортер?

– Да. Снимал военные сюжеты на Ближнем Востоке. Хорошие гонорары, известность, лучшее время в программе – это затягивало его, как морфий наркоманов. Арабы подстерегли группу машин, в одной из которых он ехал к месту съемок, и расстреляли из панцерфаустов и штурмовых винтовок. Никто не уцелел.

– Печально. Мои искренние соболезнования…

– Все уже в прошлом. Надо как-то жить. После Пауля остался коттедж, текущее содержание которого взяло на себя министерство пропаганды, некоторая пенсия… но все равно надо подрабатывать и копить.

– Ну да, тем более, дети, наверное.

– Нет, детей не успели завести. Сначала переезд в Берлин, потом Пауль все время мотался по командировкам, сдавал материал, отсыпался, опять мчался на аэродром… Ничего, что я так подробно рассказываю?

– Нормально. Вы же собеседница.

– Чувствую, что мне в этот раз повезло с работой. Иногда так хочется выговориться, а особо и некому, или не так поймут.

– Мне тоже повезло. Впервые говорю с живой графиней.

– Знаете, я сначала тоже подумала, что вы из дворян, может быть, тоже из графской семьи. В Париже мне встречалось много людей с высокими титулами, хотя там граф может работать шофером.

– Нет, мой прадед был из крестьян, затем пришел работать на железную дорогу и выучился на путевого мастера.

– Это, верно, при императоре Николае было? Когда в Москву дорогу строили?

– Наверное.

– А в доме вы не хотели разговаривать, потому что стесняетесь микрофонов?

– Откуда вы знаете про микрофоны?

Наташа зябко повела плечами.

– Где их сейчас нет? Особенно в центре рейха.

– В любом случае я не собираюсь говорить что-то такое, чтобы повредило вашей репутации или потребовало бы писать донесение.

– Я почему-то так и подумала.

Они подошли к небольшому декоративному пруду, украшенному по углам декоративными вазами, в которых еще не взошли цветы.

– Интересно, здесь могут быть микрофоны? – подумал вслух Виктор, глядя на вазу.

– Хотите послушать музыку? – Наташа порылась в сумочке и достала оттуда красную пластмассовую коробочку размером чуть больше портсигара – карманный приемник с часами.

– Я пользуюсь им вместо будильника. И для того, чтобы слушать музыку на прогулках. Сейчас найдем какую-нибудь станцию.

И, включив приемник, Наташа быстро обнесла его вокруг вазы.

– Все нормально. Если есть проводка или антенна, начинает сильнее трещать.

– Потрясающе. Кто вас научил?

– Покойный муж. Журналисты, как и шпионы, многое знают. Только тогда были батарейные ламповые, с рамочной антенной, а до карманного я уже сама догадалась. Этот «Грюндиг» очень чувствительный. Семь триодов. Хотите взглянуть?

Виктор взял приемник левой рукой; помехи в динамике усилились.

– Видите, он даже на ваш браслет от часов реагирует. Он у вас платиновый?

– Нет, титановый сплав. Но тоже проводит ток.

– Миром будут править физики. – Наташа выключила транзистор и убрала в сумочку. – Можете разговаривать более свободно.

17. Зависшие между реальностями.

«Если она тоже в курсе, что я не тибетец – то о чем можно говорить более свободно?» – задумался Виктор. «Ну что ж, продолжим о личном.»

– Заранее простите, если этот вопрос будет слишком приватный… Вы не пробовали устроить свою личную жизнь? Даже при некотором недостатке в рейхе мужчин в связи с войной у вас, на мой взгляд, не должно быть недостатка в предложениях руки и сердца.