Кубинский зал - Колин Харрисон

Открыв сейф, замок которого был настроен на дату рождения Тимоти, я достал из пакета спички. В прошлый раз мне не пришло в голову открыть маленькую, покоробившуюся от воды книжечку, но сейчас я это сделал.

То, что я увидел, ни один суд не счел бы неопровержимым доказательством, но для меня было довольно и этого. Одной спички не хватало. Джей зажег ее, а книжечку машинально опустил в карман. Я ясно представлял, как он оглядел Кубинский зал, увидел три трупа и своего верного адвоката, лежащего на полу без сознания (губы в пене, глаза закатились), и спросил себя, что ждет его самого. Джей только что попрощался, возможно — навсегда, со своей дочерью, так и не открывшись ей. И, как будто этого было мало, судьба приготовила ему еще один удар — карту с обозначением места, где все эти годы была похоронена его мать. Джей был умным человеком, и я ни минуты не сомневаюсь — он сразу понял, что означает эта карта, понял, что его мать умерла той же страшной смертью, какой едва избежал он сам.

Я совершенно уверен, что этого вполне достаточно, чтобы убить человека, лишить его последней надежды — особенно человека, который знает, что обречен. Его схватка со смертью была окончена — отныне Джей мог только ждать конца, ждать, пока удушье сделает свое дело. И тогда он совершил решительный, я бы даже сказал — величественный и благородный жест, который, к сожалению, никто не видел.

В Кубинском зале каждый мог взять с полки гаванскую сигару. И хотя табак был превосходным, плотный, ароматный, обманчивый дым, ползший вдоль панелей красного дерева, обволакивавший пейзажи на стенах и поднимавшийся к потолку из гофрированного железа, вполне мог убить такого человека, как Джей, — особенно если вдохнуть его поглубже в легкие и держать там, стиснув губы и зажав нос, до тех пор, пока больные, истерзанные бронхи не начнут спазматически сокращаться и распухать. И даже если секунд через тридцать Джей повалился на пол и, покраснев от напряжения и широко раскрыв рот, принялся судорожно глотать живительный воздух, это уже не могло его спасти.

Да, к этому моменту уже ничего нельзя было изменить или поправить. Джей тяжело повалился на пол, и сигара (которую Ха, ни о чем не подозревая, несомненно, вымел с другим мусором) выпала у него из пальцев. Он катался по черно-белой плитке Кубинского зала, задыхался, страдал, хрипел в последней мучительной агонии. Человек с низким объемом форсированного выдоха впадает в острую кислородную недостаточность практически мгновенно. Когда снижается содержание кислорода в крови, человек теряет сознание, но внутренние органы продолжают требовать воздуха, воздуха, воздуха, и частота сердечных сокращений резко возрастает. Это, однако, приводит лишь к повышенному расходу остатков кислорода, и очень скоро все основные функции организма замирают. В легких нарастает процесс, известный как «каскадная ферментная недостаточность». Через каких-нибудь пять-шесть минут мозг, отравленный продуктами химических реакций, уже необратимо поврежден, а вскоре наступает и смерть.

Да, зная то, что было известно мне о моем бывшем клиенте Джее Рейни; зная, что в книжечке картонных спичек, которую я до сих пор храню, одной спички недоставало, я могу почти со стопроцентной уверенностью утверждать, что он предпочел быстро покончить с собой, не дожидаясь, пока жизнь будет медленно у него отнята. Вот почему мне трудно относиться к этому поступку Джея иначе как к последнему акту самоутверждения и торжества воли, как к последнему подарку самому себе, хотя для всех тех, кто знал его хотя бы недолгое время, уход Джея Рейни был и остается настоящей трагедией.

Джудит обещала позвонить, как только они с Тимми приедут и поселятся в одном из городских отелей. Я постоянно думал об этом, но суеверно готовился к худшему, убеждая себя, что рассчитывать сразу на многое было бы с моей стороны как минимум глупо. «Мне будет очень приятно снова вернуться в город, — добавила она, и мне послышались в ее голосе мечтательные нотки. — Тимоти очень хочется поскорее увидеться с тобой».

Как только они прилетели, я начал ждать ее звонка. Джудит, конечно, нервничала; я тоже не находил себе места от беспокойства. Наконец поздно вечером раздался долгожданный звонок.

— Я хочу встретиться с тобой, — сказал я. Ответ Джудит был достаточно осторожным.

— Я не знаю, Билл. Случилось так много всякого… — проговорила она.

Я не мог с этим не согласиться.

— Значит, ты снова работаешь?

— Да, недавно я получил работу в новой фирме, — сказал я. Мои слова неожиданно прозвучали очень солидно — намного солиднее, чем дело обстояло в действительности, — и Джудит издала удивленное восклицание.

— Впрочем, — добавил я, — восемьсот пятьдесят миллионов мне все равно не заработать.

— Да, конечно, — вздохнула она, но развивать эту тему не стала.

Я лихорадочно раздумывал, что бы еще сказать.

— Знаешь, Билл, — снова заговорила Джудит, — мне кажется, я совершила большую ошибку.

— Да.

— Ты с кем-нибудь встречаешься? — осторожно поинтересовалась она.

Прежде чем ответить, я немного помедлил:

— Да, встречаюсь.

— Ox…! — вырвалось у нее. — А ты… Я понимаю, что это не мое дело, но… Ты можешь сказать, кто она?

— Могу.

— Кто же?…

— Ты, — сказал я. — Я встречаюсь с тобой. Завтра в три часа в кафе-кондитерской отеля «Плаза», о'кей?

Я не сомневался — Джудит было очень приятно это услышать. Все-таки когда-то я хорошо ее знал и мог догадаться, о чем она думает, по звуку ее дыхания.

— Хорошо… Это хорошо, — сказала она, и я подумал, как приятно будет снова увидеть ее, заглянуть ей в глаза — высмотреть ее в толпе, выделить среди суеты и многолюдья, остановиться перед ней — и обнять.

И я оказался прав. На следующий день, едва увидев меня за столиком, они сразу двинулись ко мне. Джудит шагала решительно и твердо, а у Тимми на руке была та самая бейсбольная перчатка, которую я ему прислал, и он подбрасывал и ловил маленький кожаный мячик. Я поднялся им навстречу, обнял. Тело Джудит было знакомым и родным, и тело Тимоти тоже, хотя за время, что мы не виделись, он очень вырос. Я крепко прижал его к своей груди, чувствуя на себе взгляд Джудит. Прощение — вот все, что требовалось от каждого из нас. А может быть, и нет, может быть, я ошибался. Может быть, это было что-то вне нас — и помимо нас, что-то невообразимое, непредставимое. В конце концов, на свете случаются порой и куда более странные вещи.

Иногда их еще зовут чудесами…

Примечания

1

«Ла-Гуардия» — международный аэропорт, один из трех аэропортов, обслуживающих Нью-Йорк. (Здесь и далее прим. перев.).

2

Минивэн — класс автомобилей размером меньше стандартных микроавтобусов (до 8 мест). С 80-х гг. стали популярны как семейные автомобили.

3

«Нью-Йорк Никс» — профессиональная баскетбольная команда.

4

Шортстоп — в бейсболе — полевой игрок, прикрывающий пространство между второй и третьей базой.

5

Симпсон О. Джей — звезда американского футбола. Был обвинен в убийстве жены и ее любовника. Процесс над ним стал национальным событием как по продолжительности, так и по затратам на гонорары адвокатам и экспертам. В конце концов суд присяжных негритянского состава оправдал его.

6

Барт Симпсон — персонаж мультсериала и комиксов, мальчик из семьи Симпсонов с выпученными глазами и конусообразной головой. Возмутитель спокойствия: ездит по улицам на роликах, выкрикивая бессмысленные фразы.

7

«Сан-Франциско Фортинайнерс» — команда американского футбола.

8

Чоудер — густая похлебка из рыбы или моллюсков со свининой, сухарями, овощами.

9

Гандикаппер — специалист, нанятый, например, газетой, чтобы предсказывать результаты скачек.

10

Чемберлейн, Уилт — звезда американского профессионального баскетбола, прекратил выступать в 1974 г.

11

Сонни, Боно и Шер (Шерилин Саркисян) — участники популярного в 60–70 гг. песенного дуэта, актеры, ведущие телешоу. Развелись в 1974 г.

12

Кристал, Билли — комедийный актер эстрады и кино.

13

«Омега-3» — кислота жирного ряда, содержится, главным образом, в рыбьем жире. Применяется как лекарство для снижения уровня холестерина в крови.

14

Трамп, Дональд Джон — крупный американский предприниматель, застройщик и владелец недвижимости на Манхэттене. Впоследствии разорился, и, чтобы избежать банкротства, вынужден был передать банкам контроль над принадлежащими ему отелями и казино.