Технология власти - Абдурахман Авторханов

3. Клим Ворошилов (род. в 1881 г., в партии с 1903 г.).

"Человек выдающейся храбрости, исключительной энергии, быстро ориентирующийся в обстановке, твердый в своих решениях и готовый неукоснительно проводить их в жизнь", — так охарактеризовал Ворошилова советский биограф в 1929 году[378]. В последующих биографиях Ворошилова такая характеристика уже больше не повторялась. И это было вполне резонно: из всей этой характеристики за Ворошиловым со временем укрепилось лишь одно качество _ человек, "быстро ориентирующийся в обстановке".

Впервые Ворошилов близко познакомился со Сталиным в Царицыне в 1918 году (до революции они встречались на IV и V съездах РСДРП) и быстро "сориентировался" в отношении своего будущего друга и "отца". Он увидел в Сталине ту силу, на которую надо делать ставку в своей личной карьере. История блестяще подтвердила безошибочность такой "ориентации".

Ворошилов принадлежал к тем старым рабочим-большевикам, которые вступили в партию и участвовали в революции как статисты, "масса", но не имели личных данных для какой-либо большой карьеры после победоносной революции. И в партию Ворошилов вступил не из-за каких-то оформившихся идейных побуждений, а как бунтарь против социальных несправедливостей в жизни. Жизнь самого Ворошилова была довольно горькой. Его биографы указывают, что он с семи лет поступил на шахту (по выборке колчедана), с десяти лет вместе с отцом пас помещичий скот, после испробовал множество различных профессий, пока, наконец, не изучил профессии слесаря в Луганске. До двенадцати лет рос неграмотным. После поступил в сельскую школу, но учился только две зимы. Это было все его школьное образование ко времени октябрьского переворота.

Но политический кругозор Ворошилова был куда шире, чем у его друзей в Луганске — этим, вероятно, объясняется то обстоятельство, что после переворота Ворошилов становится одним из руководителей большевистской городской думы Луганска. Однако до начала 1918 года о существовании Ворошилова знали только в его собственном городе. Когда немцы, после срыва сепаратных переговоров в Брест-Литовске, возобновляют наступление на Украине, Ворошилов телеграфирует Ленину и Троцкому, что он во главе "отряда в шестьсот человек" выступает против немецкой армии, чтобы разгромить этих "палачей пролетарской революции".

Идея Ворошилова — создать "партизанское движение" (помимо регулярной Красной Армии) — центром поддерживается. Не имея никакой военной подготовки (он даже не был и солдатом), Ворошилов быстро расширяет свой отряд и добивается признания с двух сторон: и со стороны белых генералов своими смелыми налетами, и со стороны красного командования — самой идеей организации партизанского движения. Вскоре его отряд реорганизуется в Пятую Украинскую армию, которая совершает поход к Царицыну. В Царицыне она получает новое название Десятой армии. Вот здесь и произошло политическое крещение Ворошилова как "друга и соратника" Сталина как раз на негативной почве: на совместных интригах против Троцкого, командовавшего тогда Красной Армией.

Так возникла известная "военная оппозиция" Ворошилова, Егорова, Минкина и других на VIII съезде (1919 г.) против Троцкого. Это была "царицынская группа пролетарских командиров" против курса Троцкого на использование "буржуазных" и "царских" специалистов в Красной Армии на руководящих должностях, особенно штабных (аргументы Троцкого были весьма простые и логичные: во-первых, "у пролетариата нет еще своих генштабистов", во-вторых, "руками и знаниями одних буржуев мы бьем других буржуев"). Душой и организатором "военной оппозиции" был сам Сталин, но Сталин намеренно держался в тени, действовал лишь за кулисами, выжидая реакцию Ленина.

Но как только выяснилось, что Ленин так же, как и Троцкий, резко осуждает партизанских командиров и целиком поддерживает военную политику Троцкого, Сталин вышел на сцену: он столь же решительно осудил Ворошилова и его друзей. Но и тогда Ворошилов показал себя человеком, "быстро ориентирующимся в обстановке". Он понял, что Сталин маневрирует в обоюдных интересах — как в собственных, так и в интересах самого Ворошилова. "Лучшие дни" наступили после окончания гражданской войны — по рекомендации Сталина партизан Ворошилов был назначен в 1921 году командующим Северо-Кавказским военным округом.

На X съезде (1921 г.) по рекомендации того же Сталина Ворошилов был избран в состав ЦК. Готовясь к решительной борьбе с Троцким, в 1924 году Сталин добился назначения Ворошилова командующим Московским военным округом вместо троцкиста Муралова. В январе 1925 года Троцкий был снят с поста председателя Революционного Военного Совета СССР и наркома по военным и морским делам. Конечно, Сталин уже тогда хотел выдвинуть вместо Троцкого Ворошилова, но непоколебимым и общепризнанным кандидатом на этот пост после Троцкого был его заместитель — Михаил Фрунзе.

Слишком хорошо зная бесспорность этой кандидатуры и желая перевести в свой лагерь Фрунзе, Сталин на январском пленуме ЦК 1925 года выдвигает его. Пленум принял это предложение, и Фрунзе занял место Троцкого. Ворошилову пришлось ожидать новых "лучших дней". Ждать пришлось недолго: летом того же года под опытной рукой "сталинского хирурга" Фрунзе умирает при операции, которая ему была сделана по решению Политбюро вопреки его желанию.

Теперь Ворошилов стал руководителем Вооруженных Сил СССР. Благодарный Ворошилов в дальнейшем участвует во всех злодеяниях Сталина от имени Красной Армии. После разгрома "левой оппозиции" Троцкого и "новой оппозиции" Зиновьева — Каменева Ворошилов вместе с Молотовым вводится в состав членов Политбюро (1926 г.), в котором он состоит бессменно до сегодня.

Значение Ворошилова как политического лидера никогда не было заметным, но стал он во главе Красной Армии не в силу своих "полководческих" качеств, а. как политик сталинской школы. В самой этой школе Ворошилов очутился опять-таки не по убеждению, а по расчету — ради карьеры.

Сталин хорошо знал слабости своих учеников и умел их использовать в собственных целях. К слабостям самого Ворошилова относились — пристрастие к слабому полу, любовь к водке и жажда орденов. Троцкий рассказывал, что Сталин умел удовлетворять эти страсти своих учеников еще в первые годы своего восхождения к власти.

Правда, эту политику "хлеба и зрелищ" Сталин практиковал в меру, не злоупотребляя сам и не давая злоупотреблять своим друзьям. Именно интересы еще неизвестного исхода борьбы за власть требовали соблюдения внешнего аскетизма. Сталин старался создать у народа впечатление, что в Кремле сидят "почти святые", которые во имя коммунистического завтра отказались от личной жизни сегодня. Меньше всего к этой роли подходил жадный к жизни Ворошилов. Поэтому Сталин сделал его своим личным собутыльником. Характерно, что Ворошилов — единственный член Политбюро, которого официальная печать называла "соратником и личным другом Сталина".

Что же касается орденов, то тут Сталин был еще более щедр. Гражданскую войну Ворошилов закончил лишь с двумя орденами Красного Знамени (тогда как Блюхер, Фецько, Фабрициус имели по пять орденов). Ко времени второй мировой войны Сталин довел количество орденов Ворошилова до четырех, а когда в чистку Ежова названные кавалеры пяти орденов при помощи того же Ворошилова были уничтожены (Фабрициус якобы погиб раньше в воздушной катастрофе), Ворошилов сделался и "первым кавалерам" и "первым маршалом" СССР.

Ворошилов был нужен Сталину не как политик, а как орудие собственной политики. Он был единственным членом Политбюро того времени, который о себе мог сказать: "среди вас всех — бывших буржуев и мелких буржуев — я единственный пролетарий от станка". Среди этих же членов Политбюро он был и единственным "красным полководцем" во время гражданской войны. Сталин еще с начала двадцатых годов, стараясь подчеркнуть собственную роль в гражданской войне, популяризировал Царицын, армию Ворошилова, пока, наконец, по предложению Ворошилова и его друзей, Царицын не был переименован в Сталинград (1925 г.). Сталин, со своей стороны, ответил взаимностью: Луганск был переименован в Ворошиловград.

Но репутация Ворошилова как первого "красного офицера" (была даже такая песня), как старого большевика и "луганского слесаря", нужна была Сталину вовсе не для взаимных комплиментов, а для достижения поставленной цели овладения единоличной властью.

Вот здесь Ворошилов оказал Сталину услугу, которая может быть сравнена только с услугами Молотова и Кагановича.

Создавая славу Ворошилову как герою гражданской войны и "пролетарскому полководцу", Сталин знал, что он делал. Он создавал славу для свидетеля, который должен был публично признаться в своем ничтожестве, чтобы засвидетельствовать величие своего покровителя. Слишком серая биография Сталина до революции, во время революции и гражданской войны никак не вязалась с создаваемой ему ныне репутацией "первого ученика и первого помощника Ленина". Надо было сочинить Сталину новую биографию.