От Красного террора к мафиозному государству: спецслужбы России в борьбе за мировое господство (1917-2036) - Юрий Георгиевич Фельштинский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На их совести фатальная ссора Тараки с Амином, неоднократные попытки покушений на Амина, попытки поднять мятеж в ряде армейских гарнизонов. Все это не обходилось без влияния наших спецслужб.
Тараки гордился своими молодыми министрами и по-отцовски любил их, прощал их шалости и пьянство. В то же время Амин, как председатель правительства, строго спрашивал с них за упущения по работе, за разгульный образ жизни. Именно с этого начались разногласия между Тараки и Амином, разногласия теперь уже внутри самой фракции «Хальк».
Я и сейчас, спустя двадцать лет, не могу понять, почему представители наших спецслужб в Кабуле так опекали этих раскольников, получали от них неправдивую информацию о положении дел в армии, снабжали этой информацией советских руководителей. В конце концов эта четверка, когда она окончательно обанкротилась, была тайно перемещена в Советский Союз.
В НДПА на момент ввода советских войск в страну существовало две фракции: «Парчам» («Знамя») и «Хальк» («Народ»). Фракция «Парчам» представляла немногочисленную афганскую интеллигенцию, в то время как «Хальк» объединяла в своем составе многочисленное крестьянство и незначительный «пролетариат». Между лидерами фракций Кармалем и Амином шла непримиримая борьба за власть. В результате этой борьбы Кармаль после «апрельской революции», летом 1978 года, был отправлен послом в Чехословакию, а осенью был смещен со своего поста и остался в эмиграции.
При создании партийных организаций в афганской армии насчитывалось всего 1973 члена НДПА, из них 6 % принадлежало к фракции «Парчам» и 94 % — к фракции «Хальк». В период, когда партия находилась в подполье, Амин вел в армии подпольную работу. С той поры традиционно его влияние там было значительным. При этом Амин был абсолютно просоветским политическим лидером. К СССР Амин относился с уважением и стремился все советское внедрять у себя безо всяких колебаний, хотя это не всегда соответствовало специфическим условиям Афганистана и политической обстановке. У него было два святых праздника в году, когда он мог позволить себе употребить спиртное: 7 ноября и 9 мая.
На свое несчастье Амин дважды учился в США. В 1957 году он получил диплом магистра Колумбийского университете по специальности «организация и управление школьным образованием». В 1962 году он вернулся в Колумбийский университет для защиты диссертации. Однако, не завершив написание научной работы, в 1965 году отбыл в Афганистан.
Учеба Амина в Колумбийском университете стала удобным поводом для обвинения его в сотрудничесте с ЦРУ, о чем Б. С. Иванов, как о доказанном факте, сообщил не только Андропову, но и непосредственно Брежневу. Военный специалист, бывший главный военный советник вооруженных сил Афганистана генерал-лейтенант Лев Горелов пишет:
Москва подозрительно относилась к Амину, отношения стали прохладными. На ситуацию повлияла и посланная главным представителем КГБ в Кабуле генерал-лейтенантом Ивановым Брежневу телеграмма с информацией о том, что Амин, который перед Саурской [апрельской] революцией учился в США, якобы является американским агентом[301].
Горелову вторит Заплатин:
Из многочисленных примеров, приведенных выше, складывается, как представляется, достаточно убедительная картина того, что послужило поводом для принятия рокового для СССР решения о вводе советских войск на территорию Афганистана. Этим поводом явилась заведомо ложная информация об агенте ЦРУ США Амине, полном разложении афганской армии и намерении руководства США разместить на территории Афганистана ракеты средней дальности «Першинг». Первоисточником этой информации являлся представитель КГБ в Афганистане генерал-лейтенант Борис Иванов.
Разумеется, руководство США не планировало размещать ракеты в такой неспокойной стране, как Афганистан. В это могли поверить лишь «кремлевские старцы», которым нашептывали дезинформацию изощренные провокаторы Питовранов и Б. С. Иванов[302].
Амин был абсолютно просоветским политическим деятелем. Об этом говорят многочисленные источники, в том числе и воспоминания его соратников, единомышленников и современников. Абдул Карим Мисаки, министр финансов в правительстве Афганистана в 1989–1990 годах, вспоминал, что Амин «был коммунистом», «очень любил Сталина и даже старался ему подражать».
Посол СССР в Афганистане с 1979 по 1986 год Фикрят Табеев сказал как-то, что «Амин такой же агент ЦРУ, как Берия — британский шпион». А по словам бывшего заместителя резидента в Кабуле в период, предшествующий вводу советских войск в Афганистан, полковника Александра Морозова, «Амин цитаты для своих выступлений находил в сталинском “Кратком курсе истории ВКП(б)”, который всегда был у него под рукой. В кабинете Амина в его дворце висел большой портрет Сталина. Борис Иванов, увидев этот портрет, сказал Амину, усыпляя его бдительность: “Товарищ Амин, я тоже сталинист!”»[303]
На самом деле, Иванов не «усыплял бдительность» Амина. Он действительно был сталинистом, как и Амин.
Советские страхи о вовлеченности США в афганскую политику Амина были безосновательными. Писатель и журналист Леонид Млечин рассказывает:
Афганистан был абсолютно на периферии американского внимания, и мы располагаем документальными подтверждениями. Дело в том, что когда иранские студенты в Тегеране захватили здание американского посольства, то они обнаружили там всю документацию, все шифротелеграммы из кабульского посольства в США. Копии шли в Тегеран. Весь поток шифротелеграмм из кабульского посольства издан. И видно, что американцы практически не имели никаких интересов в Афганистане и ничего там не делали — есть документальные свидетельства[304].
Информация о том, что Амин является ставленником Америки, проверялась и по линии генштаба советской армии, но никакой компрометирующей Амина информации найдено не было. Генерал-лейтенант Горелов вспоминает:
Мы тщательно это выясняли, искали доказательства, целое расследование провели, но подтверждений не получили. Амин, хотя и учился в США, служил своему народу и боролся, как и другие афганские лидеры и до него, и после него, за власть[305].
О том же писал генерал Заплатин:
Даже после штурма дворца, в ходе которого погиб сам Амин и двое его сыновей, его жена вместе с двумя оставшимися в живых дочерьми и младшим сыном никуда не пожелала ехать, кроме Советского Союза, заявив, что ее муж был другом Советского Союза, и она поедет только в эту страну. Так она и поступила. После штурма дворца Амина много говорилось, что он является агентом ЦРУ, но доказать
